Анна втянула щеки, создавая вакуум во рту, будто поторапливая его, и он снова опустил бёдра заставляя заглотить его ствол почти целиком. Почувствовав как напряглось ее горло он начал вставлять пальцы глубже в ее грот, тогда как языком снова принялся ласкать чувствительную бусинку, чувствуя, как она набухает все сильнее, не останавливаясь… Вот его пальцы ощутили ее сокращения. И все ее тело извивалось под ним в сладостных муках. Он аккуратно высунул член из ее нежного рта, быстро повернулся к ней, и ловя ее тяжелое дыхание губами, вошёл в ее лоно. Теперь Анна стонала в голос. Люциан настойчиво продвигался в неё до упора, уже чувствуя подкатывающую волну удовольствия.
– Я не сделал тебе больно? – сдерживаясь спросил он.
– Нет… – шептала она.
– Не напугал?
Анна положила свою ладонь на его лицо:
– Я же сама этого хотела… Мне понравилось…
– Моя маленькая фея… – прорычал он, заключая ее в объятия и перекатываясь с ней на спину.
Анна не растерялась и продолжила движения. Она с удовольствием смотрела на мужчину осёдланного ей: крепкие руки, сжимающие ее зад; мускулистый торс, влажный от пота; мужественное лицо, обрамлённое аккуратной бородой; такие родные голубые глаза, как единственное напоминание о Люциане из прошлой жизни… Ведь не только она стала другим человеком. Может ему не пришлось переродиться, но он тоже совершенно другой. Некогда мальчишка– подросток, хотя для своих лет и довольно властный, сейчас был настоящим мужчиной, сильным, бесстрашным, могущественным и невероятно сексуальным…
Анна не прекращая движений нависла над Люцианом:
– Я так скучала по тебе… – прошептала она, глядя ему в глаза, невольно прикусив пухлую губку.
– И я…– он не мог оторвать глаз от ее рта, обнял её и, наконец, кончил…
***
И снова этот милый ангел у Люциана на плече. Только больше он не боялся быть нежным с ней. Он нашёл себе оправдание: эти чувства только от того, что он ее страстно желает…
– Доброе утро, – он гладил ее волосы, – Анна…
– Доброе утро, – девушка повернулась к нему, – мой король… – она задержала на нем свой взгляд, – завтра отправляешься…?
– Сегодня ночью, – он поднялся с кровати и Анна не успела возмутиться, почему он так рано выезжает. При свете утренних лучей король стоял абсолютно обнаженный.
– Что с лицом? – спросил он потянувшись к ней и поцеловав в приоткрытый рот.
– Откуда эти шрамы? – завороженно спросила Анна, медленно ведя пальчиками по его телу.
– Тебе не хватило ночи… – хрипло спросил он.
Девушка подняла на него взгляд и обнаружила в его глазах неистовое желание:
– Что… нет… Люци… – растерялась она.
Он улыбаясь опустил ее на подушки и навис над ней:
– Поздно, – наигранно рычал он, – ты снова дразнишь меня…
– Нет… Я не нарочно, – хохотала она в его объятиях.
Он склонился и нежно поцеловал ее…
***
– Ирма, что с тобой сегодня? – поинтересовался король у служанки, ожидая свою супругу к завтраку.
– Ничего, все в порядке, – немного напряжённо ответила старушка,– спасибо, что беспокоитесь.
– Я же вижу, что что-то не так, ты будто вся на иголках. У тебя случилось что-то?
– Я пока не уверена, – успокаивающе улыбнулась Ирма, – думаю, пока вы будете в отъезде, я успею разобраться, тогда и расскажу.
– Теперь я волнуюсь…
– О, нет-нет… Не подумайте ничего дурного! Это добрые вести… Просто пока я не найду доказательства вы вряд ли поверите в то, что я хочу рассказать…
– Что ж, я подожду, – кивнул Люциан, – но не дольше, чем пробуду в Осконии. Обещай, что по приезду ты расскажешь все как есть, – твёрдо сказал он, – видимо это действительно что– то очень важное, раз ты сама не своя…
***
С приближением темноты Анна становилась все печальнее. Люциан отдавал последние распоряжения, собираясь в дорогу:
– Дмитрий, ты отвечаешь головой за Ее Величество, – жестко напомнил он.
Помощник короля лишь молча склонил голову.
– Ирма, – обратился владыка к служанке, накидывая дорожный плащ, – я знаю, что могу на тебя рассчитывать, – он дружелюбно сдавил плечо старушки, – береги ее… и себя, – он улыбнулся какой-то мальчишеской улыбкой и коснулся губами сморщенной щеки, – спасибо тебе за все…
В покои вошла Анна и слуги поспешили оставить королевскую чету наедине.
Она подошла к нему ближе и с показным равнодушием поправила плащ на его плечах. Будто боясь заглянуть в его глаза она как– то уж слишком кропотливо поправляла его ворот.
– Анна… – он не мигая смотрел на неё, – Анна, посмотри же на меня… – но она не желала подчинятся, – я вернусь… непременно, – девушка опустила голову, – я обещаю, что никогда не оставлю тебя, – он коснулся ее подбородка, заставляя все же поднять глаза. Как и ожидал он обнаружил, что в них застыли слезы:
– Ты разрываешь мое сердце… – шепнул он.
– Прости…
Он подтянул ее к себе:
– Почему ты не возненавидела меня…? Почему переживаешь за меня..? Почему не хочешь расставаться…? – он хмурился.
– А ты…?
Он замешкался, не ожидавший встречной атаки:
– Я… не…
– Задай мне эти вопросы, когда сам будешь готов на них ответить… – Анна потянулась и коснулась его губ своими, проведя по ним языком. Он сбитый с толку их разговором он все же незамедлительно ответил на ее поцелуй, неспешно приоткрыв рот, прикусывая ее пухлую губку. Его рука скользила по ее щеке, шее, поглаживая, запуталась в волосах. Этот неспешный нежный поцелуй мог ответить на их вопросы, но Люциан ещё не готов был узнать ответ. Он трепетно держал ее кукольное личико в своих больших ладонях, и оторвавшись от ее губ не мог отвести взгляд от ее медленно открывающихся глаз. Он провёл большим пальцем по ее влажным губам, ловя ее горячее дыхание:
– Моя… – прошептал он хмурясь, не в силах подобрать правильное окончание фразы, – моя… Анна, – отступил и зашагал прочь.
Глава 5. Я жду тебя дома
– Какого черта, Люци?!?! – Анна гневно взирала на мужа, – ты обещал управиться за месяц, а прошло почти два! Ты же закончил все дела, почему не возвращаешься?
– Ты даже в гневе великолепна… – король продолжал невозмутимо сидеть на песке.
– Прошу тебя… расскажи что ты задумал, я волнуюсь. Чего ты ждёшь? – недоумевая вскинула руки королева, – мой отец, ровно как и моя мать в бегах. Ты беспрепятственно принял трон Осконии. Нашёл там доверенных людей, на которых можно положиться… Что ещё…? – она замолчала, когда Люциан вдруг оказался слишком близко.
