– Я тоже скучаю по тебе… – он провёл тыльной стороной ладони по ее щеке, – мы почти поймали ее… Я не могу позволить ей в очередной раз уйти безнаказанной…
– Присцилла… Так ты задержался из-за неё? – ее голос задрожал.
– Тише-тише, малышка. Не бойся, – он обнял Анну, – ты в безопасности, поэтому я, можно сказать, неуязвим перед ней… – усмехнулся он.
– Причём тут я! – разозлилась она, попытавшись оттолкнуть его, однако Люциан с легкостью удержал ее в своих объятиях, – разве ты не понимаешь: яды, оружие, наемники, заговоры… все что угодно может в один миг лишить тебя жизни! Будь осторожнее и возвращайся уже домой! Забудь о ней!
– Я не могу, – твёрдо сказал он, – я не могу позволить ей снова навредить важным мне людям…
– Если с тобой что– то случится… я не хочу жить дальше… – Анна глотала слезы.
– Взаимно… – он осекся, начиная осознавать, что это правда, – я забыл передать тебе привет от отца Феодосия, – быстро перевёл он тему, – его семья была счастлива услышать от тебя хоть какие– то вести…
***
– Ирма, у меня такое впечатление, будто ты ходишь за мной по пятам, – возмутилась Анна, – я знаю, что ты за меня переживаешь, и что Люциан вверил меня тебе, но тебе не кажется, что в пределах дворца я в безопасности?
– Простите меня, Ваше Величество, – смутилась женщина, – я не хотела показаться навязчивой.
– Нет-нет, дорогая, я не хотела тебя обидеть, просто ты слишком печёшься обо мне, – оправдывалась девушка, – тебе нужно больше отдыхать, не обязательно всюду ходить за мной по пятам…
– Моя девочка, разве я могу спокойно отдыхать, когда ты работаешь? Я смотрю, как эти высокомерные снобы из совета обращаются с тобой! Я запомнила каждого, кто посмел тебе нагрубить или выказать неучтивость! Люциан приедет и им не поздоровится… – бормотала старушка,
– О, Ирма, прошу не нужно. Не говори ничего ему. Это их работа, а я пока недостаточно компетентна для того, чтобы присутствовать на собраниях. Не удивительно, что это кого-то не устраивает.
«Моя Ария, ее доброе сердце, своенравность, упрямство, те же привычки и повадки, как я могла сразу не догадаться, ведь я была с ней с рождения… Однако, этого не достаточно, нужно найти более весомые доказательства, прежде чем рассказывать Его Величеству…»
– О, боже… – выдохнула королева войдя в обеденный зал.
– Что случилось, Ваше Величество?
– Фиолетовый... – брезгливо произнесла Анна, – кто додумался повесить фиолетовые шторы? Распорядись поменять. Это ужасно.
Ирма довольно ухмыльнулась:
«Вряд ли это можно считать доказательством, но очередное совпадение…»
***
– Есть новости? – нетерпеливо спросила Анна, как только увидела Люциана во сне.
– Ещё нет, но у нас есть план, он должен сработать со дня на день, мы поймаем ее и привезём в Дарнию на суд… – рассказывал он.
– Я поняла, что нет смысла пытаться отговаривать тебя, поэтому просто… будь осторожен, прошу тебя, – молила она, – не будь слишком самоуверенным…
– Я знаю, малышка… Но мы должны уже избавиться от неё. Иначе она никогда не оставит нас в покое.
– Я жду тебя дома…
Его выкинуло из сна.
– Ваше Величество, мы ее схватили! – нетерпеливо сказал Тревор, главарь наемников, которые находились у короля Люциана практически на бессрочной службе и которых он, как своих лучших воинов взял с собой, для поимки Присциллы, – Ваш план отлично сработал.
– Почему сейчас? Мы же ожидали ее вылазки только к завтрашнему утру, – спросил король поднимаясь с кровати.
Тревор лишь пожал плечами в ответ.
– Что ж, быстрее отведи меня к ней, – закончив одеваться Люциан поспешил за наемником.
***
– Ну здравствуй, сынок! – фамильярно начала Присцилла, – ты должно быть доволен! Поймал своего главного врага!
– Я даже не стану тратить своё время на тебя, – равнодушно отозвался король, – я лишь спустился убедиться, что мои люди взяли кого надо…
– Зря ты не хочешь поговорить со мной, – перебила она Люциана, – у меня как всегда найдётся то, что тебе нужно…
– Присцилла, мне ничего от тебя не нужно, – закипал владыка, – Я хочу придать тебя честному суду, поэтому лучше не зли меня! Иначе я могу передумать… – он развернулся, чтобы уйти.
– Моя дочурка справилась куда лучше, чем я могла ожидать… – начала женщина, будто между прочим, однако теперь, как она и рассчитывала, все внимание Люциана было приковано к ней, – как ты волновался, когда я ее отравила, боже мой, наверно не меньше, чем за Арию! Прекрасно! – она истерично захлопала в ладоши, – кажется этой никчёмной девчонке удалось растопить твоё замерзшее сердце… Я наслышана о том, как замечательно вы провели ее день рождения. Я в восторге! Романтичный пикник, великолепный пир, цветы, кольцо… Замечательно!
– Я вижу ты достаточно осведомлена о моей жизни, – старался равнодушно говорить он, – к чему ты ведёшь? – «Она знает слишком много…»
– Неужели ты сам не понимаешь? – невинно хлопала она глазами, – у меня есть свои люди в дарнийском дворце…
– Я даже не сомневался, так что это далеко не новость для меня, – «но про кольцо и пикник знали только Дмитрий, Ирма и Анна…»
В его голове забилась страшная мысль…
– Я же сказала, мне есть, что тебе предложить… – злостно прошипела Присцилла, видя его замешательство, – и теперь я не испорчу свой план поспешными решениями, так что даю тебе время определиться, нужна ли тебе эта сделка…
«Это не может быть Анна… только не она…» – он поспешил прочь.
***
– Что-то случилось? – Анна присела рядом с Люцианом, – ты сегодня слишком молчаливый… Вы поймали ее?
– Да… – он повернулся, чтобы оценить ее реакцию, – разве ты не должна радоваться? – сказал он заметив беспокойство на ее лице.
– Я буду рада, когда она наконец получит наказание, а пока ты там с ней, я только могу волноваться… – тревожно сказала девушка.
– Это ведь ты убедила меня придать ее честному суду… почему? – он вглядывался в ее лицо, – волнуешься за мать?
– Что…? – Анна непонимающе смотрела на него.
Он поднялся и медленно зашагал вдоль берега, королева последовала за ним:
– Не уходи от разговора! – резко одернула его она, заставив его повернуться, – что произошло? Почему ты так холоден?!?!
Он стремительно приблизился, и обхватив ее затылок неожиданно, даже для себя поцеловал. Сначала грубо, а затем, когда ее нежные руки обвили его шею, а хрупкое тело прильнуло к его, поцелуй стал трепетным, в нем ощущалось сдерживаемое желание…
