– Что в ней необычного? Косолапая, утиная? Что там еще… Бывает семенящая походка.
– Да нет, у Семена обычная походка. Спокойная, основательная. Он всегда был уверен в своих силах, это чувствовалось.
– И сегодня чувствовалось?
– Ну да.
– А вчера, позавчера?
– Да я как-то не задумывалась… Нормальная у него была походка… Может, немножечко неуверенная…
– А сегодня этот ненормальный тип врезал мне… Это я не про вашего мужа, это я о двойнике…
Я помню, как дрался на ринге, после победы сходил с помоста гордой походкой, а поражение превращало меня в мокрую курицу, это уже совсем другая манера держаться.
– И откуда взялся этот двойник? – спросила Марта, глядя на меня как хозяйка на бродячего коммерсанта, который пытался впарить ей набор бракованных кастрюль по двойной цене.
– Я, кажется, говорил вам про вашего зятя.
– Думаете, это Павел все организовал?
– Не знаю, – пожал я плечами, устало глядя на нее. – Я вам сказал, а дальше вы сами. Зачем мне лезть в ваши семейные дела?
На самом деле я уже влез в эти дела и не мог повернуть обратно. Пока не найду двойника и не верну ему удар кулаком в челюсть.
– Вот и не нужно, – качнула головой Марта.
– Мне пора спать, – сказал я, кивком показав на входную дверь.
Веселая выдалась ночка, ничего не скажешь, но на сегодня действительно хватит. А завтра, если Марта такая непробиваемая, можно будет отправиться в поселок и познакомиться с хорошенькой курортницей, вдруг с ней я забуду о своем сегодняшнем поражении. Или вспомню, что покойники могут оживать. Может, меня сегодня ударил оживший мертвец, если так, то совсем не обязательно наказывать его за это… Да, пусть будет мертвец. Если Марте все равно, то почему я должен биться головой об стену? Да, был покойник, и больше никаких ночных прогулок по кладбищу. Да и жить здесь вовсе не обязательно, когда в Москве меня ждет прекрасная трехкомнатная квартира. И на работу я устроюсь, рано еще класть голову на полку.
– Уходите? – заметно расстроилась Марта.
– Ну зачем же? Провожу вас, и обратно, – сказал я, направляясь к воротам. – Или вы сами?
– Ну, проводите, – неохотно последовала она за мной.
– Если вдруг что, звоните, телефон мой у вас есть.
Я уже выходил со двора, когда Марта порывисто взяла меня за руку:
– А если это действительно Павел?
Я кивнул, повернул назад, увлекая ее за собой. И калитку за собой закрыл, она даже не пикнула.
– Как насчет чаю?
На пороге она немного замялась, затем решительно проговорила:
– Ну, хорошо, – и открыла дверь.
А в комнате, куда я ее провел, Марта попросила выключить свет.
– Так сразу? – удивленно спросил я.
– Я не в том смысле! – вспыхнула она.
– И я не в том, – кивнул я, выключая свет. – Но вдруг ваш муж не так все поймет.
– Да не муж это, – качнула головой Марта, поворачиваясь к окну, которое выходило во двор.
– Нет?
Мне вдруг захотелось подойти к ней сзади, обнять, зарыться носом в ее волосы. Наверняка эта чужая мне, в общем-то, женщина пахла чем-то родным и вкусным… Но ведь она же проклянет меня, если я к ней прикоснусь. А если вдруг ответит взаимностью, проклянет вдвойне…
– Вы, наверное, думаете, что я сошла с ума…
– Это не так?
– Я сошла с ума сразу же, как погиб Семен. Он разбился на машине… И в этом была моя вина.
– Вы слили тормозную жидкость?
– Нет, просто наговорила ему всякого, он психанул… А ему, когда он нервничает, за руль нельзя, он тогда гонит как сумасшедший… Я позвонила ему, попросила успокоиться, в этот момент все и произошло… Не надо было ему звонить, не надо было отвлекать…
– Он ушел, а чувство вины осталось.
– И чувство вины, – кивнула Марта, – и любила я его очень… В этом году было бы тридцать лет, как я за ним замужем.
– Ну почему же было бы? Вы до сих пор замужем…
– Да, конечно, я до сих пор замужем… И всегда буду…
– Вы молодая, у вас еще вся жизнь впереди.
– Да, я тоже себя уговариваю, – усмехнулась она. – Не получается… Да и не нужно… Когда Семен рядом, и мне хорошо…
– В каком смысле рядом? – спросил я, кивком показав за окно.
– Я верю в загробную жизнь, – в раздумье произнесла Марта. – Но не верю, что покойники оживают. Не могут они приходить к нам, это противоестественно.
– А существование загробной жизни?
– Это будет совсем другая жизнь. Мы в ней не будем ходить… Не будем даже думать… Будем просто ощущать друг друга. Я буду ощущать присутствие Семена, он будет ощущать меня. Это ощущение заменит наши мысли. Если, конечно, мы будет похоронены рядом.
– Ну, памятник вы себе уже поставили…
– И себя похоронила, – кивнула Марта.
– И мужа ощущаете.
– Да.
– Но не думаете.
– Что не думаю?
– Не будем ходить, не будем думать, – напомнил я.
– Я не хочу думать… Хочу просто лечь и лежать… Нет, не в землю… – спохватилась она. – Просто лечь… И все равно, что там вокруг…
– Все равно, что у вашей дочери муж подлец?.. Или вы думаете, что с ней он поступает по-другому?
– Надеялась, что нет… Хотела надеяться… Скользкий он тип, этот Павел.
В комнате по-прежнему было темно, но Марта стояла у окна, с одной стороны на нее падал свет фонаря над воротами, с другой – находилось крыльцо с козырьком и лампочкой под ним. Я видел, как она поморщилась, говоря о своем зяте.
– Ему ведь не Татьяна нужна была, а все, что с ней связано… Семен предупреждал… Да я бы и не отдала Паше комбинат… А он хотел… Да, говорил, что управлять должен человек из семьи… Но так и Олег Витальевич не со стороны, Семен доверял ему как самому себе…
– Олега Витальевича трогать не будем, – качнул я головой.
Мне совсем не обязательно было лезть в семейные дебри, достаточно было найти человека, который отправил меня в нокаут. И морду ему набить, и за Марту спросить, чтобы ему впредь неповадно было морочить ей голову. Всего-то…
– А Пашу надо остановить, – кивнула Марта.
– Где он живет?
– В Краснодаре…
– А раньше где жил?
– Всегда там жил.
– Друзья у него, знакомые…
– Друзья, знакомые… Он через друзей с Татьяной и познакомился… С ней нужно поговорить. – От волнения голос Марты дрогнул.
