– Стоит проверить, Шарлотта, это может быть вор.
Благодаря зычному голосу полковника, привыкшего командовать солдатами, Эдвард прекрасно слышал всё, что тот говорил, поэтому постарался слиться с землей. Однако, судя по восклицанию хозяина дома, ему это не удалось.
– Ах ты пес шелудивый! – закричал полковник, стоя на балкончике. – Что я тебе говорил, дорогая? Ты посмотри на этого вора! Влезть в дом ко мне, военному полковнику! Совсем потеряли страх! А ну, неси моё ружьё!
– Дорогой, не надо! – воскликнула испуганная Шарлотта, – Ты же можешь убить его!
– Именно это я и намереваюсь сделать. Эми… куда подевалась эта девка? Хорошо, сам возьму.
Полковник ушёл вглубь дома, и Эдвард вскочил с земли так быстро, насколько ему позволяла боль в ноге, и поковылял к ограде.
– Скорее, – громко шептала девушка. – Полковник в ярости!
Эдвард тоже был вне себя от злости. День выдался отвратительным как никогда. Мало того, что он облажался с мисс Анески и его чуть не застукали с любовницей, так ещё свидетельницей всей этой позорной ситуации стала женщина, которую он меньше всего хотел бы сейчас встретить. Однако она была права, опасность ещё не миновала. Доковыляв до ограды, он понял, что вполне сможет перелезть через неё благодаря завиткам, украшавшим железные прутья. Кинберг полез, стараясь не нагружать подвернутую ногу.
– Я вам помогу, – шептала девушка.
– Да уйдите же вы, наконец! Одни неприятности от вас! – прошипел Эдвард, вспоминая, как в драке она, тоже из большого желания помочь ему, задела камнем плечо.
– Ну извините, это не я хожу на свидание к замужней женщине… – не давала спуску девушка.
Эдвард зарычал.
Видимо все эмоции отразились у него на лице, потому что строптивица ойкнула и скрылась в темноте.
Граф уже почти перелез через ограду, как входная дверь дома распахнулась, и из неё выскочил «рогоносец» с ружьем наперевес.
– А ну стой! От полковника Анжуа ещё ни один мерзавец не уходил живым!
Мужчина прицелился, и Эдвард больше не мешкал. Выстрел прозвучал в тот момент, когда он соскочил на землю. К счастью, пуля лишь черканула по железным прутьям, не задев графа.
– Ах ты, чёрт! – воскликнул полковник. – Нет, не уйдёшь! – и бросился к воротам, дабы нагнать преступника.
Кинберг заковылял прочь от дома, понимая, что с больной ногой далеко не убежит. И если не произойдет чуда…
– Граф, сюда! – поймала его за рукав неугомонная девушка.
Повинуясь ей, Кинберг проковылял под большое раскидистое дерево. Свет фонарей почти не проникал через листву. А за спиной уже слышался топот тяжелых ботинок полковника и его зычный голос, требовавшего у вора сдаться и надеяться на его милость.
Девушка обхватила Эдварда, и он прижался всем телом к ней, рассчитывая, что они сольются с деревом и их не заметят. На какое-то время им это удалось, судя по требовательным возгласам полковника «показаться мерзавцу», он потерял «вора» из вида.
Эдвард стоял практически не шевелясь. Он почувствовал, как его шею щекочет легкое дыхание и опустил глаза на девушку. Она поверх его плеча следила за полковником, который оглядывался в поисках преступника. Эдвард сдунул непослушную прядь её волос, и это лёгкое движение заставило её отвлечься. Он увидел, как пушистые ресницы девушки задрожали, и она подняла на него глаза. Дыхание стало учащенным, красавица приоткрыла влажные губы, и они маняще заблестели, призывая насладиться ими. А её горячее тело он чувствовал даже через одежду. Осознав, что держит левую руку на талии девушки, он невольно, перебирая легкую ткань, пытался ощутить пальцами линии изгиба.
– Граф, – шепнула она, – в меня упирается что-то твердое.
Эдвард широко улыбнулся.
– Да, опасность меня возбуждает.
В следующее мгновение он пожалел о своих словах. Звонкая пощёчина не только огрела щёку, но и обнаружила место их схрона.
– Кто здесь? – напрягся полковник.
– Не могли потерпеть? – зашипел Эдвард, схватившись за щеку.
– Как вам не стыдно?!
Ответить граф не успел, к дереву подошёл полковник.
– Эй, кто там?
Эдвард обернулся и сделал пару шагов, выходя на освещенное место, при этом встав так, чтобы закрыть девушку.
– Граф Кинберг? – изумился Анжуа.
– Доброго вечера, полковник! Вышли прогуляться перед сном? – Эдвард сделал вид, будто только заметил оружие в руках военного. – Боже, что-то случилось?
– Не волнуйтесь, граф, это ружьё предназначено для вора, который собирался влезть в мой дом.
– Что вы говорите? – «удивился» Эдвард.
– Да, я преследовал его, но потерял из виду. Вы не заметили, здесь никто не пробегал?
Граф с сожалением развел руками.
– Увы, полковник, я был… эм… несколько занят… – ответил Эдвард, недвусмысленно намекая на женскую фигуру за спиной и одновременно чувствуя болезненный тычок в поясницу.
Полковник хмыкнул.
– Ну что ж, понимаю-понимаю, дело молодое. Я и сам когда-то бегал на ночные свидания… разумеется до женитьбы на моей дражайшей Шарлотте.
– Ну разумеется, – поддакнул Кинберг.
Между тем полковник вытягивал шею, пытаясь рассмотреть девушку за спиной графа, но Эдвард старательно её загораживал.
– Доброй ночи, мисс! – Анжуа решил попытать счастья по-другому.
Девушка благоразумно промолчала, и полковник понял, что его любопытство останется неудовлетворенным.
– Надеюсь, полковник, что вы как настоящий мужчина оставите нашу с вами встречу в тайне?
– Ну конечно-конечно.
– Что же, тогда больше не смеем отвлекать вас от поимки вашего вора.
– Хм… да… Ну что ж, будьте осторожны, если что – зовите.
– Я не сомневаюсь в вашей храбрости, полковник и в то, что вы всегда придете на помощь.
– К вашим услугам, – кивнул польщённый Анжуа и, понимая, что повода задерживаться у него больше нет, откланялся.
Выждав минуту, Эдвард, наконец, расслабился и обернулся к девушке, но тут же наткнулся на её возмущенный взгляд.
– Мисс, я вижу ваше недовольство, но, право, не знаю, чем оно вызвано.
– Граф Кинберг, вы мной воспользовались! – сердито отчеканила девушка.
– Если бы я вами воспользовался, я вас уверяю, вам бы это понравилось, – обезоруживающе улыбнулся граф.
И пока девушка пыталась набрать в грудь воздуха, чтобы достойно ответить, Эдвард торопливо продолжил:
– И, в конце концов, это вы виноваты в том, что меня чуть не убили.
– Я???
– Вам же приспичило продемонстрировать своё остроумие, когда я висел на балкончике.
