***
Элен торопилась. Луиза перепутала время начала музыкального вечера, в последний момент прислав записку с извинениями и указанием точного часа. Благо, до сих пор чувствующая себя виноватой Кэти, заранее приготовила платье и туфли и теперь изо всех сил помогала нарядиться хозяйке.
В дверь комнаты деликатно постучались.
– Кэти, узнай у Оливье, что ему нужно, – сказала Элен, подхватывая у служанки последний свой локон и закрепляя в прическе. Но едва услышав разговор слуг, замерла.
– Что? Барон Николс здесь? – опешила она.
– Да, мисс Роуз, он ждет вас в гостиной.
– Скажи, что я не желаю его видеть.
– Он говорит, что это очень важно и то, что он скажет – в ваших интересах.
Элен вздохнула, она была уверена, что Николс ничего кроме очередных извинений не произнесет, но мельком взглянув на часы, решила, что может пару минут послушать, как он просит прощение.
Девушка стремительно вошла в гостиную и холодно поздоровалась с бароном. Выглядел он столь же безупречно, как и всегда.
– Вы опять без предупредительной записки. Но это уже не важно. Я надеюсь, что это последняя наша с вами встреча.
– Как будет угодно, Элен, – слегка склонил голову Николс.
– Мисс Роуз, – поправила его девушка. – Теперь и всегда я для вас снова мисс Роуз.
Барон снова поклонился, пряча насмешливую улыбку. А вот свой презрительный взгляд Элен скрыть не могла, да и не старалась.
– Мой слуга доложил, что вы желаете сказать мне что-то важное.
– Да, мисс Роуз.
– Тогда попрошу говорить быстрее, я очень спешу.
– Это недолго, – заверил её Николс. – Мисс Роуз, я чувствую себя беспредельно виноватым в той нелепой истории с подвязкой. Ещё раз приношу свои глубочайшие извинения.
– Это всё? – холодно спросила Элен, уже мысленно готовясь позвать Оливье, чтобы он проводил непрошеного гостя.
– Не совсем, – медлил Николс, чем начинал нервировать девушку. Время поджимало, вот-вот должен был приехать экипаж Оскара. – Как я уже сказал, я чувствую себя очень виноватым и мне хотелось бы загладить то, что я сделал. Мне кое-что стало известно и я считаю необходимым рассказать это вам… чтобы уберечь.
– Уберечь? От чего? Я вас не понимаю, барон.
– Речь идет о графе Кинберге.
Элен напряглась. Сцепив руки в замок, она надеялась, что барон не заметил её волнения. Она ничего не сказала, опасаясь, что голос выдаст её, уж больно неожиданной была смена темы Николсом.
Не дождавшись никакой реакции от девушки, Алан продолжил.
– Граф Эдвард Кинберг заключил пари. Он поклялся, что в течение двух месяцев сделает вас своей. Точнее он выразился так: «скоро она окажется в моих объятьях в одной лишь вуали».
– Вы лжёте! – резко воскликнула Элен.
– Я понимаю, почему вы так думаете, мисс Роуз, – не стал спорить Николс. – Но прежде, чем делать выводы, спросите самого Кинберга. Я, думаю, он не сможет соврать, глядя вам в глаза.
Элен вдруг резко стало не хватать воздуха, она тяжело задышала. Сквозь пелену, упавшую на глаза, она видела, как смотрит и улыбается Николс, видимо наслаждаясь произведенным эффектом, но никак не могла взять себя в руки. К счастью, в этот момент в гостиную вошёл Оливье.
– Прошу прощения, мисс Роуз, карета вас ожидает.
Николс опомнился.
– Я уже ухожу, – и обратился к слуге. – Как тебя там… не надо меня провожать. Лучше помоги мисс Роуз, мне кажется, она себя дурно чувствует.
Не обращая внимания на обеспокоенное лицо слуги, Николс с усмешкой вышел из гостиной. Оливье бросился к Элен.
– Мисс Роуз! Что с вами?
Но девушка уже приходила в себя.
– Всё в порядке, Оливье. Попроси Кэти принести мне стакан воды и скажи Оскару, пусть дожидается, я сейчас выйду.
***
Элен соскочила с подножки кареты, не дожидаясь, пока Оскар поможет ей выйти.
– Вечер уже начался? – спросила она у подошедшего лакея после того, как назвала свое имя.
– Почти все гости в сборе, но миссис Сандерс музицировать ещё не начинала. Ждут вас и графа Кинберга.
– Замечательно. Тогда я побуду немного на воздухе. Меня слегка укачало в карете. Иди, я позже сама приду.
Лакей слегка поклонился и ушёл в дом.
Элен сошла с дорожки и затерялась среди кустов роз, которые, по всей видимости, так любила хозяйка дома, что их посадили по всему двору. Сейчас девушка была этому очень рада. Замечательное место, чтобы дождаться так удачно опаздывающего Кинберга и при этом не привлекать внимания. Прогуливаясь между кустарниками и время от времени нюхая цветы, Элен пыталась убедить себя в том, что Николс солгал. Она уже не раз убеждалась в коварстве барона и вполне вероятно, что после того, как Кинберг публично ударил его, а потом ещё и потребовал признания, Николс решил отомстить. И, конечно же, придумал для этого самый мерзкий способ. Но почему же он так легко предложил спросить у графа правда ли это? Надеялся, что Элен не пойдёт на это? Посчитает ниже своего достоинства выяснять истину и поверит ему на слово? Напрасно. Больше она не станет плохо думать об Эдварде, пока не поговорит с ним.
Вдруг Элен услышала цокот копыт. Поспешив к ограде, она раздвинула колючие ветви кустарника и увидела, как у ворот останавливается карета и из неё выходит человек, которого она мечтала увидеть в ожидании этого вечера. Девушка поспешила навстречу.
– Граф Кинберг!
Эдвард встретился с ней взглядом и Элен сжала кулаки, чтобы не броситься к нему на шею.
– Мисс Роуз…
– Добрый вечер, граф Кинберг, вас уже ждут, – поприветствовал его подошедший лакей, тот же самый, что встретил Элен.
– Передай хозяевам и гостям, что мы с мисс Роуз сейчас подойдем.
– Хорошо, граф.
Лакей ушёл и Элен с Эдвардом остались наедине. Весь мир перестал существовать. Кинберг не отрывая взгляда, скользнул им по легкому платью девушки, задержавшись на декольте, а после на изящных изгибах бедер, с которых струилась атласная ткань.
– Вы прекрасно выглядите, – с хрипотцой в голосе сказал Эдвард. – Вам очень идет это платье.
Элен смутилась. Ей было приятно, видеть, КАК мужчина смотрит на неё, но в сердце неприятно кольнуло сомнение. Она вспомнила слова Николса и почувствовала горечь.
– А мне сказали, что вы желаете видеть меня в одной лишь вуали.
Эдвард замер. Видя его замешательство, Элен похолодела. Ещё не веря в жестокость правды, с которой ей придется столкнуться, она усилием воли продолжила:
– Сколько времени из отведенных двух месяцев, чтобы добиться меня у вас осталось, граф Кинберг?
