– О, да, Лейс Архарон один из самых достойнейших даханнов во всей Империи, – напомнила Иэлениль о своем присутствии, – и я не знаю никого, кто мог бы затмить его на предстоящем Аукционе.
– Интересно, чем он заплатит за право попасть в списки?
Я опустила взгляд, делая вид, что заинтересована содержимым своей тарелки. Меня смутила и встревожила настойчивость, с которой даханни пытались привлечь мое внимание к императорскому сыну. Насколько я помнила из Кодекса, на Аукционе не существовало никаких привилегий – будущие женихи отбирались тайным голосованием, а чтобы за тебя проголосовали, мало быть чьим-то сыном, нужно еще и впечатлить старейшин своим подвигом.
Правила устанавливали жесткие сроки: у желающих попасть в списки претендентов всего две недели. Первый день называется днем Выбора, когда каждый свободный даханн имеет право объявить свой обет при старейшинах рейна и, если его сочтут достойным, может отправляться его выполнять. В последний, четырнадцатый день, назначается Аукцион. За этот маленький срок мужчина должен определиться: рискнуть жизнью ради призрачного шанса обрести жену своей расы, либо с позором отступить. И сейчас многие молодые и не очень даханны пытались решить для себя, стоит ли рисковать своим состоянием и своей головой ради призрачного шанса получить меня в жены. Ведь из всех претендентов победителем будет только один.
От меня же требовалось лишь одно: есть, пить и развлекаться. Родственницы так красочно описывали мою дальнейшую жизнь, что у меня зародилось смутное сомнение. Кажется, я не тех жалела. Может, это не даханни бедные и несчастные, а их мужчины, которые, за возможность жениться на одной из них, готовы жертвовать собственными жизнями?
За праздничным столом не было никого, кроме моих близких родственников, но рядом с ними я ощущала себя абсолютно чужой. Я не чувствовала ни родства, ни общей крови, ни общей магии – ничего, что связывало бы меня с этими людьми. Даже мой отец, который сам когда-то прошел и Выбор, и Аукцион, и рисковал жизнью ради неизвестной девушки, сейчас вместе с тетками обсуждал будущих претендентов, ни капли не сожалея о будущих жертвах. Братья и кузены принимали в этом разговоре живейшее участие. А мне стало интересно: если даже принести обет, это большая честь, то почему они до сих пор не попытали своего счастья… Или попытали, но неудачно?
– Скажи, Эймус, – поинтересовалась я невинным тоном, – ты же самый старший, наместник эрзуна… Ты женат?
– Нет, – ровно ответил он, отставляя в сторону бокал вина, – и, прежде чем ты обвинишь меня в трусости, позволь кое-что объяснить. В нашем обществе царит жесткая иерархия. Ты не можешь выйти замуж за того, кто ниже тебя по статусу, а я не могу жениться на такой женщине, только на ровне или той, что выше меня по положению. Ты думаешь, почему мелкие рейны промышляют похищениями? Женитьба – лучший способ взлететь по иерархической лестнице.
– Но если наш рейн второй после императорского, то вам просто негде брать невест, – пробормотала я, сбитая с толку его словами.
– Ну, в императорском рейне есть несколько молодых даханни, – усмехнулся брат, – правда, они совсем еще малышки… Вот лет через десять… – и он предвкушающе ухмыльнулся.
Меня передернуло. Странная раса, странные обычаи… Неужели, я и вправду являюсь одной из них?
– А теперь нашей принцессе пора отдохнуть! – заявили мои тетушки и кузины, когда обед подошел к концу.
– И подобрать гардероб!
– Нужно пригласить эйру Есерсион, она отличная модистка, как раз входит в моду.
– И эйра Риналлио! Он лучший парикмахер на весь остров!
Я беспомощно оглянулась на отца, но тот лишь хмуро перекатывал в пальцах край салфетки. Кажется, его ничуть не заботили мои мучения, он думал о чем-то другом, что не давало ему покоя. Его настроение испортилось именно тогда, когда за столом упомянули о моей матери, вернее, когда я спросила о ней. За всем этим крылась какая-то тайна, я чувствовала, что должна ее разгадать, иначе не успокоюсь.
Родственницы что-то щебетали над моей головой, но я их уже не слушала. Улыбалась, кивала, что-то отвечала невпопад, а сама искоса следила за эрзуном, пытаясь понять, что скрывается за его странным поведением.
Неужели, это одержимость? Но разве она не должна была пройти со смертью моей матери? А что если моя мать жива? Ведь ее тело так и не нашли!
Нет, если бы она была жива, то не бросила бы меня одну в океане… Ах, ну почему я так поздно узнала об этом! Если бы эйра Димантис рассказала обо всем на месяц раньше! Тогда я могла бы поговорить с приемным отцом и узнать, как именно он нашел меня. Возможно, его рассказ смог бы прояснить тайну гибели моей матери!
Я задумалась над тем, что мне почти ничего не известно о своих настоящих родителях. Вот отец – он сидит прямо передо мной, хмуря изящные, тонкие брови, красоте которых позавидовала бы и женщина. На его бледном лице печать тяжелых раздумий, суровые складки залегли по обеим сторонам плотно сжатого рта. Что я знаю о нем, кроме того, что он эрзун второго рейна в империи и что во мне течет его кровь? Что он за человек? О чем он думает, чего желает? Ради чего живет и чем руководствуется, отдавая приказы? Я вижу лишь красивую оболочку, которую мне показали, но истинная сущность этого даханна скрыта от моих глаз.
От матери мне осталось лишь имя и несколько сухих строчек в Кодексе. И за все то время, что мы плыли на корабле, никто так и не удосужился рассказать мне о ней. Хотя, я и не ждала, что Эймус или Реймос захотят обсуждать эту тему.
Я разглядывала обоих братьев и невольно искала схожие черты. Интересно, если младшему еще нет двадцати пяти, а отцу все сто восемьдесят, то, сколько же лет старшему? Он очень похож на эрзуна: такой же властный и хладнокровный. Смотрит с легким прищуром, усмехается. Я поймала себя на том, что любуюсь им. Все же эти даханны удивительно красивы – и мужчины, и женщины, только вот красота у них какая-то бездушная: холодная и жестокая, как и они сами.
Глава 14
Это был очень тяжелый день, но и он закончился. Мои родственницы наконец-то устали и выпустили меня из своих цепких рук. Иэлениль и еще одна тетка, кажется Аустерия, вызвались показать мои покои, и мне пришлось терпеть их общество еще полчаса. Верные юмати не отставали ни на шаг, сопровождая нас по роскошным коридорам палаццо, пока даханни рассказывали его историю, попутно задавая неудобные вопросы.
Они расспрашивали о моей жизни в Эролле, о моих отношениях с санхейо и о мужчинах, с которыми мне пришлось столкнуться в своей жизни. Особенно выспрашивали о времени, проведенном в плену у нидангов, но я сделала постное лицо и голосом храмовой выпускницы отвечала, что обходились со мной сносно, голодом не морили, а потом явился эйр Кархадан и накрыл весь пиратский притон. Об Эйдене предусмотрительно решила не вспоминать – не стоит давать им пищу для размышлений. Не доверяла я этим женщинам: слишком лицемерным выглядело их участие, слишком подозрительным интерес. Я инстинктивно ощущала исходившую от них угрозу и понимала, что даханни Асторгрейна – самое главное препятствие на пути к моему счастью. Если отца можно попытаться разжалобить или банально обвести вокруг пальца, то с этими женщинами такой номер не пройдет. Они умны, хитры и уже вцепились в меня своими цепкими коготками. Я чувствовала, все эти вопросы и такая заинтересованность вовсе не к добру, к тому же мне не давали покоя слова Рейлы об "искре ифрита". Больше всего я боялась, что они натравят на Эйдена будущих претендентов.
