– Думаю, – медленно произнес Айвердан, – он действительно хотел ее забрать у меня.
– Может, она не умерла? Может, она сбежала? – я с надеждой заглянула в его глаза. Ну же, скажи, что ты меня обманул, дай хоть намек!
Но он только молча покачал головой.
– Извини.
Я судорожно сжала пальцы в замок и перевела взгляд на пустой постамент.
– Почему здесь нет ее статуи?
– Потому что я не позволил. Никто не видел ее тела. Я, так же, как и ты, все эти годы тешу себя надеждой, что однажды узнаю правду. Но с каждым мгновением эта надежда тает.
Он шагнул ближе, обдавая меня ароматом кардамона и бергамота. Я с трудом сдержалась, чтобы не отступить. Сейчас мне абсолютно не хотелось, чтобы мой отец дотрагивался до меня, но я молча стерпела, когда его рука коснулась моей головы и слегка погладила. Я не желала смотреть ему в глаза и с преувеличенным вниманием разглядывала носки своих туфель, но эрзун ухватил меня пальцами за подбородок и заставил поднять голову.
– Ты была моей единственной мечтой, Аментис, – сказал он, вглядываясь в мое лицо. Я упорно не поднимала глаз. – Каждый даханн мечтает о дочери, это единственное, о чем мы просим Двуликого в своих молитвах. Когда я узнал, что твоя мать забеременела, моему счастью не было границ. Ты даже представить не можешь, что это за чувство… А когда я прибыл на Кобос и увидел то, что люди Бердена оставили после себя… я молил бога, чтобы ты осталась жива. Мне было уже все равно, что с Эмиренайль, она сама сделала свой выбор. Даннахан никогда бы ее не нашел, если бы она сама не сообщила ему, где находится… Ты понимаешь, о чем я? Если она сбежала с ним, то сделала это добровольно. Я не желаю видеть в своем доме напоминание о ней. Единственное, что имеет значение для меня – это ты. Ради твоего счастья я готов на все, что угодно, как был готов ради твоей матери. Если нужно, я пойду по головам, но никогда – ты слышишь?! – никогда я не отдам тебя этому ублюдочному полукровке! – и он сжал мой подбородок так, что мне стало больно.
В его горло тут же уткнулся острый клинок Данаи, разрывая бледную кожу. На белоснежный воротник стекла алая струйка крови. Айвердан мгновенно отступил, пряча руки за спину, но не сводя с меня пристального взгляда.
– Я спокоен, – бросил он охраннице, даже не взглянув в ее сторону, а потом добавил, обращаясь ко мне: – До Аукциона осталось не так много времени. Постарайся не разочаровать меня, Аментис. Помни, что я тебе сказал.
С этими словами он развернулся и быстрым шагом направился в сторону палаццо. Я, совершенно раздавленная его словами, молча потерла подбородок, на котором все еще ощущалась крепкая хватка.
– О каком полукровке говорил твой отец? – раздался за моим плечом напряженный голос Иэлениль.
Я совсем забыла, что она тоже здесь и все слышит. Что ей сказать? Как отвести подозрения от Эйдена? Страх за любимого сжал мое сердце ледяной рукой. Вспомнился сын императора, развалившийся на траве, точно сытый тигр. Да, ради моего брака с этим даханном, Асторгрейн пойдет на любую подлость, включая убийство конкурентов. Я подставила Рейхо, прикрывшись его именем, теперь не знаю, как уберечь Эйдена. Не кажется ли, что я поступаю, как настоящая даханни, используя окружающих в своих собственных целях?
– Так ты скажешь, или мне спросить твоего отца?
Я одарила ее невидящим взглядом и тихо произнесла:
– Мне все равно, делайте, что хотите…
Не знаю, что именно двигало мной в тот момент, но хотелось только одного: убежать, забиться в самый дальний угол, скрыться от всех и попробовать смириться с тем, что я узнала. Мой отец буквально растоптал меня своим признанием. Я дочь подлеца, разрушившего жизни двух дорогих мне людей: моей матери и моего возлюбленного.
Резко развернувшись, я почти побежала в сторону патио. Мне нужно было побыть одной, в тишине, осмыслить все услышанное и подумать, как жить с этими знаниями дальше.
Верные юмати неслышными тенями скользили вслед за мной, но я уже не обращала на них внимания. А вот Иэлениль осталась молча стоять у постамента. Видимо поняла, что лучше меня не трогать сейчас, и я даже была ей за это благодарна. Хотя, меня мучали некоторые сомнения: ведь и она, скорее всего, сыграла в этой грязной истории не самую лучшую роль. И сейчас, кто, как не она, решает мою судьбу?!
Чужие фразы, намеки и недомолвки начали складываться в общую картину, будто детская головоломка, принимая осмысленный вид. Передо мною, будто наяву, постепенно вырисовывались образы прошлого, о котором здесь предпочли позабыть, но которое вновь восстало, стоило лишь моему появлению нарушить привычный уклад.
Внезапная мысль пронзила меня, заставляя окаменеть: а ведь Эйден наверняка знает об этом! Должен знать, а как же иначе. Весь этот ужас произошел, когда ему было пять лет.
Скорее всего, его отец вернулся в Амидарейн из очередного плавания, привезя с собой двух сыновей-полукровок, каким-то образом познакомился с моей матерью и между ними зародились запретные чувства. Когда Асторгрейн выставил на Аукцион свою наследницу, Берден решил, что это лучшая возможность соединиться со своей избранницей, но был так глуп, что похвастался лучшему другу. Тот тоже решил попытать счастья, ведь к Аукциону допускают многих претендентов, главное, чтобы рейн посчитал тебя достойным такой чести. И тут происходит то, чего никто не ожидал: в Айвердане вспыхивает одержимость и он решает любым путем добиться того, чтобы Эмиренайль принадлежала ему. Он идет на подлость, выдает тайну друга, и того подвергают гонениям. Один из сыновей Бердена погибает, убитый фанатиками, второго он спасает и бежит с ним на острова нидангов. Спустя время, изгой узнает, что его возлюбленная на Кобосе, и решает ее забрать. Нападает на остров, полностью разрушает крепость, вырезает гарнизон… и все!
Что стало с Эмиренайль? Встретились ли они или она действительно погибла… и как я оказалась одна в океане? Я должна снова встретиться с Эйденом! Я уверена, он знает об этом что-то еще!
Уже рядом с мраморными колоннами я оглянулась и наткнулась взглядом на мрачное лицо Данаи.
– Даже не думай! – заявила она, будто точно знала, какие мысли бродят у меня в голове. – Я не позволю.
– Твоя обязанность охранять мой покой, а не лезть в мою личную жизнь! – жестко отрезала я и с удовлетворением отметила, как отшатнулась юмати, точно ее ударили. – Сейчас вы сделаете так, чтобы меня никто не потревожил. А ты будешь следить, чтобы я вовремя пришла в себя. Все ясно?
Даная коротко кивнула, не сводя с меня странного взгляда.
– Хорошо, – медленно сказала она, – я сделаю то, что ты хочешь. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет о последствиях?
– Слишком хорошо. Ты же слышала, что сказал мой отец? Он сделал несчастной мою мать, лишил меня нормального детства, стал причиной смерти еще одного ребенка… А теперь хочет сделать несчастной меня. Вы, юмати, здесь для того, чтобы защитить меня от всех опасностей. Но можете ли вы правильно опознать, что именно мне угрожает? Или насильственный брак с нелюбимым в этот список не входит?
