Его пальцы нервно пробежали по моим плечам, спуская широкие бретели, и я ощутила, как влажный рот накрывает мою грудь. Внутри все будто взорвалось, я выгнулась еще сильнее, обхватывая его руками и ногами, раскрываясь перед ним до самого дна своей огненной сущности.
Губы Эйдена были нежными, как лепестки цветов, но в то же время страстными и ненасытными. Он впился в меня голодным поцелуем, захватывая в теплый плен затвердевшую вершинку, и горячий, влажный язык прикоснулся к ней, вызывая во всем теле сладкую дрожь желания. Осторожные и чуткие пальцы ласкали меня со сдержанной страстью, от которой мое тело плавилось, будто медовые соты на солнце, и я внезапно поняла, что не хочу, чтобы он останавливался.
Он припадал ко мне снова и снова, будто желал, но не мог насытиться мною, и его неистовые поцелуи раздували внутренний огонь, который вот-вот грозил превратиться в пожар и испепелить все на своем пути. Тягучая, сладкая истома наполняла меня, разливаясь по всему телу, точно вязкая патока. Я уже не понимала, что делаю, лишь тихонько стонала, прижимая к себе его голову и желая слиться с ним воедино…
Неожиданно все кончилось. С тяжелым вздохом, Эйден оторвался от меня, заставляя неудовлетворенно захныкать, и, ловко подцепив бретельки, натянул сорочку мне на плечи. Я почувствовала, что дрожу, только уже не от страсти, а от холода, и укрылась покрывалом до самого подбородка, в полном недоумении и растерянности глядя на мужчину.
– Не будем увлекаться, – пояснил Эйден в ответ на мое недовольное сопение. – Мы же не хотим переполошить весь Саммельхор?
Он придержал мои руки, не позволяя коснуться себя, и приник к моим губам мимолетным, успокаивающим поцелуем. Я расслабилась, позволяя ему забрать у меня часть той неведомой силы, что кипела в моих жилах раскаленной лавой. Это было так необыкновенно! Я буквально ощутила, как бурлящий во мне огонь моментально успокоился, точно на штормовом море внезапно наступил полный штиль.
– Тогда зачем ты пришел? – недовольно проворчала я. – И что с моей охраной?
– Какой же ты еще ребенок! – он поднялся с постели и потянулся. На фоне незашторенного окна я увидела мощный разворот плеч и тонкую талию, перехваченную широким ремнем. – Ты для меня как наваждение. Как воздух или вода. Если я не вижу тебя слишком долго, то ощущаю чувственный голод. Меня начинает мучать такое желание, что успокоить его невозможно ни чем, кроме, разве что, заглушить на время чем-то равноценным по силе. Например смертельной опасностью.
– А с юмати что? – я с тревогой покосилась на застывшие вдоль стен фигуры.
– Ерунда, скоро отомрут. Небольшой артефакт, добытый мною в честном бою. Жаль только, что его действие ограничено.
Мужской силуэт качнулся, что-то тихо бряцнуло, и я поняла, что он надевает на себя перевязь с оружием. Интересно, когда он успел ее скинуть, я ведь ничего не заметила!
– Эйден, – тихо позвала я. – Ты уже уходишь?
– Через пару минут очнутся твои охранницы. Не хочу, чтобы они видели меня здесь.
– Но ведь ты еще вернешься? Я видела сегодня список тех, кого старейшины допустили к Выбору. Там есть и Рейхо, но он не будет рисковать своей головой до самого Аукциона. Обет ему засчитали задним числом.
– Я знаю. И про императорского сына тоже. Весь этот Выбор и Аукцион сплошная фальшивка, но каждый претендент будет сражаться до конца, надеясь на слепую удачу.
– И ты тоже? – я села в кровати, подбирая под себя ноги. – Какой обет ты принесешь? Чем переплюнешь Кархадана?
– О-о-о, – он хрипло рассмеялся и нервным жестом взъерошил волосы, – у меня есть чем удивить этих ханжей, не переживай. Кайре Маллокен принесет им такой обет, от которого не откажется сам император. Исполнит, так сказать, заветную мечту Архарона.
Я почему-то не испытывала никакого энтузиазма, наоборот, инстинктивный страх заставил меня вздрогнуть и поплотнее завернуться в атласное покрывало. Что он задумал, какую безумную авантюру собирается провернуть в этот раз?
– Мне страшно, – выдавила я из себя через силу, – не рискуй понапрасну. Давай просто сбежим!
Он замер, напряженно поведя плечами, будто я только что нанесла ему смертельное оскорбление, затем молча шагнул ко мне, поправляя перевязь на груди, взял за подбородок и заставил заглянуть себе прямо в глаза.
– Никогда, – выдохнул он с таким нажимом, что я невольно вздрогнула, – никогда я не сделаю чего либо, о чем ты впоследствии пожалеешь!
– Не пожалею! – пискнула я.
– Ты не знаешь, о чем говоришь. Мы должны пройти весь обряд венчания от начала и до конца, другого выхода нет. Я не хочу, как твои родственники, настаивать на том, чтобы ты убила в себе одну из сущностей. Ты даханни, Виель, и оставалась бы ею, если б не встретила меня. Но обмен кровью разбудил в тебе твою шайенскую душу и теперь у тебя нет выбора. Ты не можешь стать чем-то одним, не убив вторую половину. Понимаешь? А я этого не хочу, ты нужна мне именно такой, как сейчас.
– Хочешь сказать, что у меня есть выбор? – кажется, я начала понимать то, о чем умалчивали мои родственники-даханны. – Мне не обязательно убивать в себе шайенскую сущность? Я могу сделать это и с даханни?
– Тебе вообще не стоит это делать. Ни то, ни другое. Я встретил и полюбил тебя именно такой, какая ты есть. И хочу, чтобы ты оставалась сама собой долгие годы. Рядом со мной.
Он наклонился, коснулся моих губ целомудренным поцелуем и насмешливо добавил:
– Не шали без меня, будь умницей!
И исчез, на мгновение мелькнув темным пятном в проеме окна.
Я тут же вскочила, бросилась за ним, но руки наткнулись на холодное стекло. Рама была закрыта! Я, как слепая, недоуменно ощупывала гладкую преграду и пыталась понять, как же Эйден попал в комнату? Неужели он умеет проходить сквозь стены?
– Виель? – встревоженный голос Рейлы вывел меня из ступора. – Как ты там оказалась?
Юмати пришли в себя так же внезапно, как и застыли, и теперь недоуменно оглядывали спальню. Похоже, что для них осталось загадкой, как я умудрилась в одно мгновение переместиться из кровати к окну. Но вот печальная золотистая рябь в моем сиянии и полное смятение чувств были им прекрасно видны.
– Опять Эйден? – моя наперсница с осуждением покачала головой. – Проклятый полукровка! Какой фокус он придумал на этот раз?
Меня уложили назад в постель, будто безвольную куклу или маленького ребенка. Закутали в покрывало по самый подбородок, и Рейла положила мне на лоб свою ладонь, от которой по всему телу заструились потоки теплой, исцеляющей энергии. Она вымывала из меня тоску и тревогу, оставляя лишь радость от нечаянной встречи и веру в то, что Эйден знает, что делает.
– Рейла, – сквозь сон прошептала я, – завтра Выбор. Меня туда не допустят, но я хочу знать все, что там будет происходить. Ты можешь это устроить?
– Сделать для тебя экспозиум? – усмехнулась она, чуть ероша пальцами мою макушку. Этот еле заметный жест был похож на материнскую ласку, и заставил мое сердце сжаться. – Ладно, попрошу кого-нибудь из охраны.
