В его мозгу еще теплилась некоторая магия, и он указал:
— Звезда находится вон там. А что касается другой твоей просьбы, я постараюсь, — сказал он, удивляясь, когда это звук ее смеха стал для него приятнее любой музыки. Он тайком поправил свои брюки, чтобы ходьба не причиняла слишком больших неудобств, и пошел вперёд, заставив себя выбросить из головы все мысли об обнаженной Кили.
Он посмотрел на нее и затаил дыхание, увидев восторг в ее зеленых глазах. Ладно, он, по крайней мере, попытается избавиться от большинства мыслей об обнаженной Кили.
Как Джастис напомнил ей прежде, он же всё-таки парень.
Три часа спустя Кили попросила организовать привал. Она не была неженкой и поклялась себе стараться не жаловаться, но продолжать идти дальше без воды, было равносильно самоубийству, а идиоткой ее назвать было нельзя. В сильной, удушающей жаре джунглей их тела теряли влагу очень быстро. Может быть, атлантийцы — водный народ, способный выдержать больше, чем люди, но ей необходим отдых.
И ей также надоело пялиться на его спину и зад, пока он вел их через густую растительность джунглей. Нет, вид сзади у него просто бесподобный. Широкие плечи переходили в узкую талию, не говоря уже о соблазнительной косичке, которую она так жаждала распустить, чтобы провести пальцами по длинным прядям его шелковистых волос. Его зад был настолько крепким и мускулистым, что она даже подумывала укусить его примерно час назад, когда у нее еще были силы фантазировать.
Интересно, как бы на это отреагировал суровый атлантийский воин? Она громко рассмеялась, и он, как обычно, быстро развернулся и посмотрел на нее.
— Что такое?
— Джастис, мне нужен отдых. Лучше всего где-то в тени.
— Почему ты веселишься? — он подозрительно посмотрел на нее. — Что ты замышляешь?
Она сжала губы, но всё равно расхохоталась.
— О, поверь мне, тебе не стоит этого знать. В любом случае, нам нужно остановиться. Я чувствую, что обезвожена, а сейчас самое жаркое дневное время. Я предлагаю пересидеть в теньке, подождать до вечера, когда будет не так жарко.
Он внезапно оказался от нее в нескольких дюймах, как обычно двигаясь необычно быстро.
— Мне так жаль. Я размышлял о различных вариантах и о нашей основной цели и совсем забыл про тебя и твои потребности. Прошу, прими мои извинения за то, что я не подумал.
Но его близость лишила ее здравого рассудка, и она не поняла смысла его слов, а просто стояла и пялилась на него, желая совершить какую-нибудь глупость. Желая, чтобы ее жизнь перестала напоминать приключенческий роман. Желая, чтобы он просто поцеловал ее.
Желая, чтобы она сама была достаточно храброй, чтобы поцеловать его.
— Я… ты… что?
— Прости. Мы, атлантийцы, переходим на официальный язык, когда находимся в сложных ситуациях, — сухо ответил он. — То есть: я — идиот. Нам следовало бы остановиться раньше. Кажется, там впереди, есть навес, где мы сможем переждать в тени.
Кили мысленно поругала себя и быстро кивнула.
— Верно. Тень. Впереди. Замечательно, — она решительно пошла вперед, он следовал за ней.
Его красиво очерченные губы сложились в улыбку, и он спросил:
— Почему ты перестала употреблять глаголы?
Его низкий, хриплый голос обжег ее нервные окончания, и внезапно в джунглях стало жарче, чем было.
— Разумеется, у меня правило «не употреблять глаголы в джунглях». Если мы здесь задержимся, следующими выйдут из употребления прилагательные, — ответила она, невинно улыбаясь. Такой улыбкой, которая говорила «тут никто не хочет сорвать с тебя рубашку и полизать обнаженную грудь».
Она на это надеялась.
Что с ней не так? Должно быть, это какие-то странные испарения. Взять атлантийца, а к тому же еще и ужасную жару джунглей, и получишь безумное сексуальное желание. Разумеется, если он к тому же самый классный парень, какого она только видела в своей жизни. Она вспомнила, каким Джастис был в пещере: обнаженным и мокрым. И ее рот пересох не только от недостатка воды.
Чудесно. Она умрет в джунглях Гватемалы от обезвоживания, вызванного сексуальными фантазиями. Интересно, как они напишут подобное на ее надгробии.
Она успела дойти до навеса раньше него. Это было углубление, выдолбленное в невысоком холме, пропахшее мускусом, словно там годами жили разные животные. Казалось, что сейчас тут никого нет, хотя эта нора уходила в холм глубже, чем она думала, а Кили ничего не могла рассмотреть в темноте.
Джастис схватил ее за руку.
— Я зайду первым, чтобы убедиться, что внутри нет животных, защищающих свою территорию.
Она жестом показала ему, что путь свободен.
— Прошу, парень с мечом. Я просто подожду тут в сторонке, если вдруг что-то всё-таки выберется наружу.
Он улыбнулся ей и внезапно наклонился и поцеловал в губы.
— Ты всё время меня удивляешь. Каждый раз, когда я думаю, что ты начнешь со мной спорить, ты говоришь что-то практичное. Каждый раз, когда я считаю, что ты пойдешь со мной без вопросов, ты говоришь мне, что я не прав. И даже указываешь причины. Жить с тобой никогда не будет скучно, верно, доктор МакДермотт?
Сказав это, он зашел в небольшую пещеру, оставив снаружи, прижимающую пальцы к губам. Она размышляла, когда это он вдруг решил, что будет жить с ней в будущем.
И удивлялась, почему эта мысль совсем ее не пугала.
— Там чисто, хотя есть еще один выход, и ты определённо захочешь на него посмотреть, — позвал он ее. — Я бы сказал, что это интересная находка, хотя мы и не первооткрыватели.
Она немного согнулась, чтобы зайти в пещеру, и с облегчением обнаружила, что оказалась в комнате с довольно высоким потолком. Осмотревшись, Кили нашла кое-что еще.
Это была не пещера.
Стены тут были сделаны из камня. Какое-то строение, вероятно, даже храм Майя или пирамида, если принять во внимание высоту холма.
По позвоночнику пробежал холодок. Историческое место, вероятно, тысячелетней давности, которое видели лишь немногие. Вот, ради чего она жила, в чем нуждалась так же сильно, как и в воде. Она автоматически потянулась к своему рюкзаку, лишь потом вспомнив, что тот остался в ее комнате в Атлантиде.
И она ничего сделать не может.
Не дав себе цветасто выругаться, она проследовала к дверному проёму, сделанному в задней части комнаты. От него исходил слабый сине-зеленый свет.
— Джастис? Это ты?
— Я несколько восстановил мои силы, и их достаточно, чтобы дать нам немного света, Кили. Ты захочешь это увидеть.
Она прошла к свету на звук его голоса, а потом в изумлении остановилась. Три из четырех стен были чистые, тогда как четвертую покрывали грязь и растения. Вероятно, это место было заброшено на века. На каждой из трех стен виднелись настенные рисунки, выполненные яркими, насыщенными цветами.
