Оборотень что-то нашел и подбежал, откупорил крышку, но было уже поздно. Слетел последний вздох, глаза Апиры застыли стеклом.
– Не успел, гадство! – Каур пнул траву и присел на корточки у морды зверины. Уронил лицо в ладони и тихо так, еле слышно сказал, – Прости.
По моей щеке скатилась слеза. Я чувствовала себя в стократ хуже, чем в тот день, когда едва не умерла канарейка.
ГЛАВА 16 Каур
Пока закапывал мертвое тело фурии, слышал, как всхлипывает Лирайя, сидя под деревом. Лучше бы выпила зелье забвения на это время, чтобы душа так не раздиралась на части! Не успел! Какие-то жалкие несколько секунд! Вот что злило! Поганый некромант-самоучка, совсем еще зеленый, едва не убил нас всех! В одиночку я бы справился с ним, но обуза в виде принцессы, сильно затрудняла путь. Поэтому понял, что решение идти короткой дорогой через пустошь было неправильным. Что-то развелось некромантов в последнее время, и я подозревал, они сплотились в анклав и живут где-то неподалеку. Знать бы еще где и отметить их местоположение на карте.
Закончив с могилкой, притоптал рукой бугорок и положил сверху тушку болотной крысы, которую так любила Апира. Чтобы принцесса снова не разводила сырость, подошел к ней, сел рядом и открыл карту.
– Успокойся. Я все сделал, как надо. Давай вместе решим, останемся в лесу на ночь или двинемся в путь, – предоставил ей выбор, если честно, в надежде на то, что останемся. И гори эти сроки огнем!
– Я выбираю обратный путь к порталу, – указала она пальцем на точку на карте, чем заставила меня на секунду задуматься. Но нет! Я просто не мог повернуть обратно, пока Ернох не отдаст сестру!
– Значит, идем через горное ущелье. Путь длинный и тяжелый, но менее опасный. Вставай!
– Но я… я не могу просто так уйти и оставить…
– Глупости! Апира спасла тебя. Она заслужила мое уважение и твою благодарность. Но все, что могли, мы уже сделали. Это граница леса, пустоши в двух шагах, не ровен час появится кто-то посильнее этого недоучки, и нам придется худо. Идем! – подал руку и помог девушке встать.
Пока принцесса не опомнилась, подхватил вещи и потащил подальше от этого места. Лучше держаться на расстоянии от кромки, тут и зверья немного, и шанс столкнуться с некромантами минимален. На удивление, девчонка не сопротивлялась и молча шла, лишь изредка всхлипывая и украдкой утирая слезы.
Через три часа пути, пленница начала прихрамывать. Ее обувка не располагала к долгим переходам. Но где в лесу раздобыть новую? Поэтому, как только обнаружил подходящее место, скомандовал привал.
Тушки крыс я заготовил заранее. Еще одна благодарность Апире за то, что регулярно снабжала вкусным мясом. Зверюге хватало потрохов, ну и того, чем делилась сердобольная принцесса. На самом деле, фурия приходила уже сытой, но с удовольствием лакомилась жареным мясом. Я ведь с охоты тоже не с пустыми руками вернулся. Специально запас делал, в пустошах еды не достать. Теперь же смысла не было хранить тушки, лучше уж свежего мяса набить.
Пока бегал к ручью за водой для котелка, пока разводил костер, Лирайя как плюхнулась на землю, так и сидела не шевелясь. Раньше-то всегда разувалась, вытряхивала камешки из сапог, и даже чистила их, будто кто-то мог это оценить. А теперь – ничего. Подошел поближе.
– Дай, посмотрю, – опустился на корточки и попытался стащить сапог.
– Ай! – взвизгнула девчонка, из глаз брызнули слезы. – Не надо, все в порядке.
– Ага, так я и поверил. Дай посмотрю, кому сказал! – дернул сапог с ноги, а эта немощная побелела вдруг и набок завалилась. – Вот же идиотка!
Помчался к ручью за водой, чтобы промыть рану. Эта недопринцесса не сказала, что в нее попала игла с парализующим ядом. Нельзя недооценивать мастеров смерти, всегда какую-нибудь пакость напоследок сотворят. Если бы сразу место укола обработали, то и не было бы ничего. А теперь ранка загноилась и вздулась пузырем, резать придется.
Может, и к лучшему, что Лирайя потеряла сознание?
Накалил на костре нож, подготовил заживляющее зелье. Вот с тряпками проблема, даже перевязать нечем. Недолго думая, отхватил край рубахи у девицы, оголив плоский животик с аккуратным пупком. Чистая, нежная кожа сразу бросилась в глаза. Захотелось коснуться ее, попробовать на вкус, уткнуться в этот мягкий животик и…
– А вот просыпаться не надо, – надавил на жилку на шее девушки, убедился, что не очнется в ближайшие пять минут и приступил к работе.
Вскрыл рану, вычистил оттуда весь гной, промыл. Прижечь бы, чтобы зараза дальше не распространилась. Так ведь шрам останется. А… была не была. Жизнь важнее, когда маги принесут ее в жертву, на шрам никто и не посмотрит. Раскалил лезвие до красна и решительно приложил к ране. От боли девчонка очнулась, пронзительно закричала, забилась, как раненая птичка. Пришлось навалиться на нее, чтобы себе же не навредила. Не бить же, чтобы отключилась?
– Все уже, все. Потерпи! – намазал ожог мазью и наложил повязку. Саму Лиру напоил укрепляющим средством. Усадил на колени, как маленькую и принялся баюкать, напевая песенки, которые любила сестренка. Наконец, зелье подействовало, и принцесса уснула, доверчиво положив голову на грудь и обхватив рукой за шею.
Посидел с ней какое-то время, потом переложил на траву. До вечера точно никуда не уйти, надо сразу и ночлег обустраивать. Прошелся по окрестностям, нарубил веток, соорудил над спящей шалаш. Из мягкого лапника и травы получилась удобная лежанка.
Затем занялся костром, который давно уже прогорел. Надо бы бульон сварить, горячая пища помогает выздоровлению. К вечеру растолкал Лиру, накормил, отнес в кустики, невзирая на возмущенные вопли. Не так, чтобы сильные, но вполне в духе принцесски. Затем напоил успокоительным отваром, в который добавил лесного сонника, благо вокруг росло полно лечебных трав. Пока не стемнело, наставил вокруг шалаша ловушек. От крупного хищника, может, и не спасут, но хотя бы предупредят об опасности.
Уже глубокой ночью забрался в шалаш, пододвинул девчонку, раскинувшуюся на всю ширь лежанки и завалился спать. Долго сопротивлялся возникшему желанию обнять это недоразумение, а потом плюнул и подгреб тощее тельце к себе. В конце концов, мы уже спали вместе, да и под утро обычно холодает.
ГЛАВА 17
Я проснулась от наглых солнечных лучей, которые пробирались сквозь щель ресниц и вынуждали открыть глаза. В полусонном состоянии выбралась из шалаша и взглянула на больную ногу. Вид жуткий, не стала разматывать тряпки, опасаясь увидеть рану. Как есть обула то, что осталось от сапожек, и наткнулась на внимательный взгляд оборотня. Он сидел на бревне в полной готовности в обнимку с любимым мешком.
– Чего смотришь, изверг? – вспомнила вчерашнюю боль, когда этот варвар хладнокровно резал мою плоть.
– Да вот жду, когда соизволишь проснуться. Теряем время. Полегчало? – отозвался наглец.
– Будто мой ответ что-то изменит, – пробурчала и поднялась. Поняла, что боли почти нет, но говорить об этом не стала. Задрав нос, пошла по дороге, прихрамывая и для убедительности подволакивая ногу. Пусть полюбуется! Это из-за него!
