Ну что ж, могу и выпить. Я тоже подняла свой бокал, и мы даже чокнулись.
Вино оказалось кислым и терпким, но пить его мне понравилось. Не заметила, как осушила половину бокала.
– Твоя сестра меня обманула, нарушая договоренность.
– Разве?..
– Не перебивай, пожалуйста, – вежливо, но сухо попросил он. – Да, вы похожи, но ты – не она.
– И не поспоришь, ведь, – не сдержалась я, за что получила еще один тяжелый взгляд.
Положим, мне тоже не до шуток. Так к чему еще и усугублять все?
– Но я согласен на подмену.
– Что? – вытаращилась я на него.
Он согласен? А ничего, что я пришла сама, и выбора у него не было? Он всего лишь прощает какой-то там денежный долг. Я же… впрочем, это уже отдает мелодрамой. Никто меня ни к чему не принуждал.
– Что слышала. Я согласен, что ты будешь заменять сестру. Но!..
– Но? – напомнила я, когда пауза затянулась. – Сразу предупреждаю, что в моем распоряжении только неделя, потом начинается сессия.
– Неделя, – кивнул Кравцов. – На дольше задерживать тебя не собираюсь. Но ты полетишь со мной на Камчатку.
И вот тут я засмеялась. Истерично и громко, аж живот скрутило. И остановиться получилось не сразу. Из глаз моих уже катились слезы, а хохот все сотрясал тело. Какова ирония! Чтобы спасти Иркиного парня от ссылки на Камчатку, я буду трахаться вместо нее на той самой Камчатке.
– Готова слушать дальше? – поинтересовался Кравцов. Ни единая мышца на его лице не дрогнула, мое же продолжало кривиться. – Завтра утром мы летим в Петропавловск-Камчатский. Остановимся в гостинице, в разных номерах. Пробудем там пять дней. По возвращении можешь считать себя свободной.
– Хорошо. Но у меня тоже будет условие.
– Условия здесь ставлю я, – хмыкнул Кравцов.
– А я их послушно исполняю и не собираюсь нарушать договоренность. Но ты должен пообещать мне, что оставишь мою сестру в покое.
– Это я тебе обещаю, – расплылся он в улыбке. – Но и ты приложишь к этому все усилия. А сейчас ешь и займемся делом.
После этих слов кусок в мое горло снова не полез. Второй ночи я и без того ждала с волнением. Ведь теперь я знала, что мне предстоит испытать. Хотела этого и боялась одновременно. Кравцов словно чувствовал мое состояние и посматривал на меня с ехидцей, мол, а кто говорил, что будет легко.
– Как насчет душа? – буднично поинтересовался он, когда мы снова оказались в его спальне.
Действовал он быстро и на меня не обращал внимания. Стянул джемпер, освободился от брюк. И только тогда взглянул на меня, когда остался в одних трусах.
– Хорошо. Я подожду тебя.
– Ты не поняла. В душ мы пойдем вместе, – по-кошачьи мягко и беззвучно приблизился он ко мне. Сразу же взялся за верхнюю пуговицу на моей блузке в попытке расстегнуть.
– Можно, я сама? – убрала я его руки.
Пальцы дрожали, и сама я тихо тряслась.
– Все же, помогу тебе, – принялся Кравцов расстегивать пуговицы снизу.
И очень скоро я осталась в бюстгальтере. Настала очередь джинсов, но тут уж я была категорична и даже быстрее, чем ожидала, освободилась от них. И сразу же мы переместились в огромных размеров ванную, где чего только не было. Но наш путь лежал в душевую.
Кравцов стянул свои боксеры и вопросительно посмотрел на меня.
– Я тебя не в бассейн приглашаю, – грубовато произнес. – Белье тоже снимай – так твоя чувствительность будет лучше, – осклабился в глумящейся улыбке.
И несмотря на то, что обнажаться при ярком свете и под его пристальным взглядом мне было ужасно стыдно, я подчинилась.
Упругие струи упали на наши головы, и сразу же Кравцов притянул меня к себе. Руки его прошлись по моей спине и сжали ягодицы. В живот же мне уперся его уже стремительно твердеющий член.
– Тебя когда-нибудь мыл мужчина? – прошептал он мне на ухо, разгоняя по коже толпу мурашек.
– Меня даже мама перестала мыть лет в пять, – сделала я попытку пошутить.
– Ну, тогда, приступим, – с этими словами Кравцов взял гель с полки и выдавил себе на ладонь щедрую порцию. – Сначала я тебя намылю, а потом ты – меня, – проскользил губами по моей шее, разворачивая к себе спиной.
Растерев гель в ладонях, он взял в плен мои груди и принялся их массировать. Руки его периодически соскальзывали на живот и чуть ниже, снова возвращались к груди, переходили на плечи, руки, талию… Он то сжимал мою грудь, то едва касался ладонями сосков. Что сильнее возбуждало, я и сама не понимала. Намылив и поласкав меня спереди, он приступил к спине и ягодицам. Я уже еле стояла на ногах. И нетронутым оставалось одно место на теле, которое и требовало больше всего прикосновений. Впервые в жизни я осознала смысл фразы, которая раньше казалась глупой. Я хотела ощутить его внутри себя! И ничего с этим желанием не могла поделать. Но ниже лобка его пальцы так и не спустились.
– Теперь ты, – протянул он мне пузырек с гелем и сам выдавил тот на мои ладони.
Сложно было коснуться его мускулистой груди, но я заставила себя. Потом дело пошло быстрее, и я даже поймала себя на мысли, что получаю удовольствие от касаний его кожи, от его реакции на это.
Вода смывала гель, не успевал тот вспениваться на коже. Кравцов не пытался меня поцеловать, словно затеял все это мытье исключительно ради моей и своей чистоты. Он вообще вел себя довольно деликатно, если не считать того, что оба мы были голыми, а он к тому же и возбужден. И не успела я так подумать, как он взял мою руку и проговорил:
– Ты кое-что забыла, – прижал он мою ладонь к своему паху, и я ахнула от неожиданности, ощутив пульсацию его члена. – Помой и его тоже…
Помыла… Как же это было непривычно и даже интересно. Я-то думала, что Кравцов уже на пике возбуждения, но когда поняла, что от моих прикосновений член его растет и твердеет, слегка прибалдела.
Кравцов собственноручно закутал меня в огромное и очень мягкое махровое полотенце, как только мы вышли из душа. Потом он наспех обтерся сам и вывел меня из ванной. А когда его тело прижало мое сверху, я поймала себя на мысли, что с нетерпением жду проникновения. Но сначала он меня поцеловал долгим поцелуем, от которого закружилась голова, а в животе принялись порхать бабочки.
Мне ни капельки не было больно, когда он проник в меня на всю длину. От плавных и ритмичных движений я сразу же почувствовала, как стремительно растет мое возбуждение. А когда и ритм ускорился, как и толчки стали сильнее, я уже не смогла сдерживаться и принялась стонать.
Не знаю, сколько прошло времени, но кончила я очень бурно. Едва не потеряла сознание от взрыва внутри себя и тех эмоций, что испытала мгновенно. От пережитого даже не сообразила, когда все закончилось, и Кравцов слез с меня. А когда пришла в себя, то встала с кровати и молча принялась натягивать на себя одежду.
