– Вот здесь я с тобой абсолютно согласна, – я вскинула голову, упрямо подняв подбородок, посмотрела ей прямо в глаза, – мое решение не обсуждается.
Наши взгляды скрестились, высекая искры и меня обожгло. Огонь раздражения в маминых глазах вспыхнул, подпалив мои нервы, словно лист бумаги…
– Решила уйти – уходи. Но Игорь останется здесь, в этой квартире, – продолжила мама. – Посмотрим, насколько тебя хватит!
Я почувствовала первый спазм в горле. Его стянуло так, что я не могла вдохнуть, поэтому провела по шее ладонью, словно пытаясь стянуть сжавшие ее, невидимые глазу брачные оковы. Меня душила обида! Я почувствовала первые предательские слезы, еще не выступившие на глазах, но уже защипавшие мои веки, будто кислотой, беспощадно разъедая сдерживающую их преграду.
Я встала и, развернувшись, быстро вышла из кухни.
– Мы не договорили, – услышала брошенные в спину слова.
Но отвечать не стала. Я просто поставила точку.
Достав большую спортивную сумку я скидывала в нее самые необходимые вещи…
После разговора с Лидой, уйти от мужа казалось так просто!
Вступая в противостояние с мамой, я была совсем не готова к такому исходу событий. Я не могла предположить, что поздно вечером окажусь на улице с тяжелой сумкой наспех собранных тряпок. Конечно, заговаривая о расставании, я надеялась, что Игорь уйдет, оставив мне возможность проживания в нашей квартире до момента ее продажи.
Только сейчас я отчетливо поняла, что своим решением я до основания разрушаю свою жизнь, которую придется начинать сначала…
Найдя в документах свидетельство о браке, свернула его и, положив в паспорт, засунула в кармашек сумки, аккуратно закрыв его на молнию. Словно потеря этого документа будет стоить мне свободы! Сейчас я совсем не думала о Барсе. Мной двигало желание жить.
Глубоко вдохнув, приняла окончательное решение, пройдя точку невозврата…
У каждого человека этот рубеж свой, он есть у всех. Только у кого-то критическая черта раздражающе маячит совсем рядом, на поверхности, у других, как у меня, спрятана глубоко внутри. И чтобы добраться до этого разлома нужно нещадно разворотить свое сердце, кромсать его, выворачивая наружу, признавая все уродство своей семейной жизни…
Никто из сидевших на кухне не заметил, как я вышла из квартиры.
***
«Куда?»
Единственный вопрос крутился в моей голове, пока я, сидя на скамейке, в который раз пролистывала записную книжку у себя в телефоне.
Вечерние сумерки быстро накрыли город, будто огромным покрывалом, предварительно встряхнув его, а затем, словно куполом опустив на землю. Я видела, как порывы ветра буквально тащат по черному небу тяжелые грозовые тучи…
Закрыла глаза, позволяя звукам вечернего города успокоить меня.
Но боль в груди вернулась, стоило мне осознать, как далеко я зашла. Поверить не могу, что когда-то я думала, что не смогу жить без него!
Погруженная в свои размышления, даже не услышала, как зазвонил мой мобильный, но увидев его мигающий экран, обратила внимание на то, что абонент не определён. Приняв вызов, не услышала ничего, кроме тишины. Звонивший молчал, поэтому я просто сбросила вызов…
***
Чем больше я о ней думал, тем больше мой отъезд казался мне хорошей идеей.
Я тратил слишком много времени, вспоминая о произошедшем между нами. Я сам поставил точку и не имел права вновь пойти на попятный, в очередной раз поступившись своими принципами.
Я ненавидел себя за это! Злился на нее!
Всего несколько минут наедине с ней – с притягательным запахом ее кожи, звуками ее голоса, ее прикосновениями – и каждая клетка моего тела начинала выходить из строя…
Закрывая глаза я видел, как она возвращается домой, принимает душ и ложится в кровать, прижимаясь к мужу, а тот, в свою очередь, притягивает ее к себе, обнимая рукой, целуя голые плечи. Воспаленное ревностью воображение рисовало мне сцену за сценой, эпизод за эпизодом в самых извращенных ракурсах, словно в 3D, изображая для меня их сплетенные фигуры.
Ярость – чувство, охватившее меня, нельзя описать никак иначе, кроме как всепоглощающая ярость.
Я едва вспомню хоть что-нибудь с дневной встречи с потенциальными покупателями, потому, что все время следил за ней, стараясь выхватить и сохранить в памяти каждое ее движение… Как никто другой, я знал, что это не лучший способ вести дела. Все это так на меня не похоже!
Я понимал, что если так пойдет дальше, то следующие несколько дней сведут меня с ума. Чувствовал сексуальное напряжение, которое непрерывно искрило между нами. Знал, что стоит лишь протянуть руку и ударит разрядом! Даже сейчас я снова хочу оттрахать ее – в этом нет никаких сомнений. Именно ее. Именно с ней. Просто секс с другой не сможет излечить меня от нездоровой тяги, которую мы испытываем, находясь рядом друг с другом.
Странное, совершенно новое, нехарактерное мне чувство стянуло мою грудь при упоминании о другой. Я не могу отрицать притяжение между нами, но пытаюсь бороться с собой, причиняя себе физическую боль. Именно физическую, потому что член не принимает доводов разума, а яйца от воспоминаний о ней сводит так, будто зажимает в железные тиски…
Все понимаю, но рука сама тянется к телефону и я быстро набираю ее номер. Я давно его знаю. Информация о всех сотрудниках есть в общей базе, а ее анкету я изучил вдоль и поперек. Звоню и молчу словно ненормальный слушая ее дыхание. Даже на расстоянии пытаюсь поймать ее вдох…
Я болен! Совершенно точно болен ею!
Сейчас я понимаю, что для меня нет пути назад…
Гляжу на потухший дисплей и снова делаю вызов, только теперь Светлане, которая тут же берет трубку.
– Слушаю, Дмитрий Евгеньевич, – томно отвечает мне.
– Забронируй мне билет до Пекина. Самый ближайший рейс.
– Одна бронь? С вами никто не едет?
Ее открытая навязчивость начинает меня раздражать. Надо сменить секретаря.
– Один билет, Света.
Я повторяюсь и отключаю телефон, зная, что подтверждение брони получу на Майл.
Встаю с дивана и босиком иду на открытую террасу, настежь распахивая балконные двери, впуская в квартиру сильный порыв предгрозового ветра. Чернота неба не пугает. Его темнота словно отражение моего настроения. Сжираю себя за сделанный ей звонок. Подхожу к перилам и, облокотившись на них, без страха смотрю вниз, на город. С верхнего этажа моего пентхауса он, как на ладони, а гроза будто зарождается у меня на этаже. Именно здесь ее эпицентр…
Глубоко вдохнул разреженный воздух, чувствуя застывший запах дождя. Время будто остановилось. Сейчас природа в ожидании первой молнии.
Я же не могу выбросить из головы воспоминания о ней! Интересно, она так же не может уснуть, думая обо мне?!
