И дышу с удовольствием, дышу им, дышу его жадностью, когда он задирает подол моего платья и проводит пальцами по моим трусикам.
Да, там, там… я хочу тебя там… только резче, сильнее, не жалей меня, не хочу…
Поцелуй неразрывный, поэтому все эти слова лишь в моих мыслях и стонах. Но он меня понимает. Потому что его пальцы отодвигают ткань моих трусиков и начинают терзать меня, подготавливать. А мне хочется прямо сейчас… так сильно хочется, что я насаживаюсь на эти пальцы сама…
Проглатывает мой стон, продолжая трахать пальцами, дергает пряжку своего ремня. Расстегивает брюки, и позволяет мне скользить по его напряженной эрекции, пока он убирает пальцы, чтобы достать защиту.
Несколько секунд разрывают мое нетерпение в клочья. А потом… Падаю ему на грудь, не в силах выдержать этого удовольствия – его член резко входит в меня.
Жесткие толчки, быстрые, он дергает меня за бедра, насаживая на себя. А я кусаю ворот его рубашки, как будто боюсь, что мои крики кто-то может услышать.
Кто? Всем плевать – машины так же проносятся мимо. Мимо наших сплетенных тел, мимо нашего дыхания – одного на двоих, и мимо того взрыва эмоций, который следует, когда наши языки сплетаются вновь.
Мое тело истосковалось по нему не менее сильно, чем я, и теперь послушно в его руках. Хочешь жестче? Пожалуйста. Хочешь неразрывно – я тоже. Хочешь, чтобы опять задыхалась – так я уже. Хочешь разогнать стук моего сердца до бешеной скорости – тебе удается.
– Дэвид… – стону и кусаю его губы, не в силах выдержать это.
Я знала, у нас уже была близость, но это…
Меня будто сминает какая-то неведомая стихия, крутит, выворачивает наизнанку и все-таки вырывает мой крик.
Несколько толчков чувствую почти в забытье, а потом Дэвид наматывает на кулак мои волосы, заставляет взглянуть на себя и тоже кончает.
Он на секунду прикрывает глаза, а я обнимаю ладонями его лицо, скольжу пальцами по темной щетине и тихонько, едва ощутимо, целую его в сжатые губы.
– Спасибо… – шепчу ему. – Спасибо тебе…
Он открывает глаза, и я вижу по взгляду. Он понимает, что я благодарю его не за секс, а за то, что он дал нам двоим шанс.
Нам.
Ведь если бы он не был нужен ему, он бы меня отпустил.
Эпилог
Я просыпаюсь с ощущением того, что моё тело поёт. Я никогда не думала, что можно чувствовать себя так – легко и невесомо. Счастлива, как будто сияющий восторг просто бежит по моим венам вместо крови.
Я поворачиваюсь и вижу рядом Дэвида. Он спит. И я радуюсь этому как ребёнок. Так, словно на нищего нежданно-негаданно свалилось целое состояние. Но ведь так оно и есть.
Еще вчера в моей жизни совсем не было Дэвида Роджерса. Ни запаха, ни звука его голоса, ни этой ужасно раздражающей и все-таки заставляющей замирать сердце манере всегда оказываться правым.
А сейчас я могу просто смотреть на его профиль, прислушиваться к дыханию, видеть, как равномерно вздымается и опускается грудь. Сейчас, когда спит, его лицо наконец утратило присущее ему жёсткое выражение. Этот Дэвид кажется уязвимым, живым… Моим. И я делаю то, на что теперь имею полное право: я целую его в губы.
– Мэг… – слышу я, а через мгновение он опрокидывает меня на подушки и накрывает сверху собой, легонько трётся о мою ногу, и я понимаю, что он возбуждён. Ощущаю это кожей. И совершенно теряю способность мыслить.
Потому что он меня целует – томительно-медленно, долго.
Мой первый утренний секс, долгий и тягучий, когда ещё никто толком не проснулся, но мы уже хотим сплетаться вместе, становиться единым, двигаться в одном общем порыве.
Постепенно поцелуй становится настойчивее, требовательнее. Теперь уже Дэвид жадно впивается в мои губы, и я отвечаю ему тем же. Кажется, что от нашей закипающей страсти все вокруг стало горячим: воздух, его губы, одеяло и простыни.
Дэвид резко заводит мои руки за голову, прижав запястья к подушке. На секунду зависает над моим беспомощным, распластанным телом, скользит по нему жадным взглядом.
Теперь, когда ласка и нежность уступили место страстному желанию, он больше не медлит: набрасывается на меня – резко и жарко, и вот уже я плавлюсь в его руках, тону в ощущениях. Умираю и возрождаюсь вновь.
Я металась под крепким мужским телом словно в бреду, изнемогала от этих поцелуев, от ритмичных толчков, от его рук, которые, казалось, были везде. Подавалась бедрами навстречу и выстанывала его имя на каждом выдохе…
И когда я упала без сил, оглушенная сокрушительным оргазмом, Дэвид лишь немного отдышался, подхватил полотенце и направился в душ.
– Пойдёшь со мной? – спросил он, оглядываясь на пороге.
Но я мотаю головой. Принимать душ с Дэвидом? Могу себе представить, чем это закончится. Нет, я не против ещё одного раунда. И сейчас мне хочется насытиться им, пропитаться им насквозь.
Но мне кажется, я не смогу сдвинуться с места, даже если начнется пожар.
– Слабачка! – смеется он и уходит, а я проваливаюсь в сладкую дрему с неясными сновидениями… Нахожусь где-то на границе сна и бодрствования.
Но из блаженного состояния меня вырывает звонок телефона. Сначала я даже не хочу вставать, чтобы потянуться за сумочкой. Все, кто мне нужен, уже здесь. Так какого, спрашивается…
Я, бормоча про себя ругательства, тянусь к телефону.
Дженни. Первая мысль: какая еще Дженни? И только потом понимаю. Девушка Майкла. Страх прокатывается по спине ледяной волной. Она никогда мне не звонила. С Майклом мы не общались с тех пор, как я уехала из дома. Неужели он опять во что-то вляпался? Или… Или случилось непоправимое?
Я быстро ответила на звонок.
– Мэгги, это подружка Майкла, Дженни… – начинает она, но я перебиваю:
– Что случилось?!
Я и так, мать твою, знаю, кто ты!
– Ничего… Ничего плохого…
Я выдыхаю. Стараюсь вслушиваться в ее слова, но это удается не сразу.
– … и вот он попросил меня. Ты же не отвечаешь на его звонки… То есть он не винит тебя. Он, наоборот, просит прощения. Он встал на программу лечения от зависимости… И ему нужна наша поддержка…
Все, что она говорит, не имеет никакого значения.
Значение имеет другое. То, какими невыносимо страшными были те несколько секунд, когда я думала, что Майкла больше нет.
– Конечно, Дженни. Мы встретимся. И я обязательно ему позвоню.
Она отключается, а я все сижу, бездумно уставившись в телефон. От пережитых за эти несколько минут «качелей» колотится сердце.
Я прихожу в себя, лишь когда Дэвид выходит из душа с полотенцем на бёдрах. И страхи отступают.
Дежавю…
