Оборотень ругался и швырял что-то металлическое об стены. Тут было так шумно, что Грейс сомневалась, услышит ли он их.
— Ты хочешь, чтобы я открыла дверь камеры? — она спросила Алексиоса, нисколько не заботясь, соответствует ли это субординации или нет. Итан был альфа-пантерой, но Алексиос прикрывал ее спину прошлой ночью.
Алексиос протянул руку за ключами.
— Я открою. Ты можешь позволить мне выполнять твои обязанности, пока твои ребра не заживут.
Она улыбнулась, вспоминая об их разговоре, и протянула ключи. Он был прав. Если оборотень тут же броситься на того, кто откроет дверь, лучше пусть этим кем-то будет Алексиос, Бастиен или один из оборотней.
— Иногда тяжело быть единственным человеком в комнате с супергероями, — сказала она полушутливо.
Кэт, прищурившись, посмотрела на нее.
— О, солнышко, ты понятия не имеешь, как я с тобой согласна.
Кэт не стала говорить больше ничего, но Грейс заметила, что Бастиен дотронулся до плеча своей невесты. Наверное, это другая история. Может быть, ей даже когда-нибудь об этом расскажут.
Но не сегодня.
Алексиос вставил ключ в замок и посмотрел на Итана. Бастиен и Кэт отступили с дороги так же, как Грейс. Итан подошел ближе к двери, а потом кивнул.
— Мы заходим, — закричал Алексиос. — Отступи от двери.
Наступило молчание, а потом снова начались крики и грохот, даже громче, чем раньше. Лицо Итана напряглось, а потом он откинул голову назад и громко зарычал. Подобного этому Грейс никогда не слышала из горла человека.
Прежде такой рык издавали пантеры, напавшие на них прошлой ночью.
Повисло молчание, пленник больше не шумел.
— Вот так-то лучше, — сказал Итан. Потом он продолжил говорить все громче.
— Я Итан, альфа группы пантер из Биг Сайпресс, и я вхожу, так что тебе, черт побери, лучше отойти от двери.
Итан снова кивнул, и Алексиос повернул ключ в замок и распахнул дверь.
Грейс пришлось признать, что пленник показался ей другим: почему-то раньше он был выше и напористей, судя по ее воспоминаниям. Наверное потому, что сначала она видела кота, а уж потом потерявшего сознание, избитого человека.
И все же человек, устроившийся в дальнем углу комнаты, рычал и шипел. Он не напоминал милого котика.
— Я знаю его, — сказал Итан. — Я не могу поверить в это. Его бабушка принадлежит к моей стае. В основном он зависает с ребятами из колледжа в Майами и никого раньше и пальцем не трогал, насколько я знаю.
Итан вошел в комнату, и мужчина выбрался из угла, сердито рыча, издавая нечленораздельные звуки. Словно на него нашло временное помешательство. По какой-то странной причине, он напомнил Грейс Ренфильда из фильмов про Дракулу.
— Если он начнет есть жуков и звать хозяина, я отсюда выметаюсь, — пробормотала она.
Алексиос и Бастиен озадаченно посмотрели на него, а Кэт рассмеялась.
— Ты точно мне понравишься, — сказала рейнджер.
Итан пошел навстречу обезумевшему оборотню.
— Эдди, что ты делаешь? Ты знаешь меня. Что об этом подумает твоя бабушка?
Но в безумных глазах Эдди не было проблеска здравого смысла. Он даже не узнал Итана, лишь жутко гримасничал. Когда Итан сделал еще шаг вперед, Эдди бросился на пол, сжимая голову руками и крича первые связные слова.
— Нет! Не подходите. Ты убьешь меня. Они убьют меня. Моя голова, это в моей голове.
Итан вопросительно посмотрел на Алексиоса и Бастиена, но они просто покачали головами.
— Я его сильно избил, — признал Алексиос. — Он причинил Грейс боль. Но как ты видишь, превращение исцелило его раны.
Это правда. Мужчина был все еще обнажен, хотя возле двери лежала аккуратно сложенная одежда. На мгновение Грейс почувствовала во рту горечь, похожу на кислоту. Как мило, что они дали ему теплую одежду. Ведь все-таки он пытался убить ее. И его приятели убили двоих ее людей.
На мгновение ей хотелось взять лук и покончить со страданиями Эдди. Она ведь должна была быть главной. Ей следовало сохранять ясность мысли. Значит, ей следует вести себя хорошо.
— Разве ты не можешь что-то сделать, Итан? Ты ведь могущественный альфа.
Итан улыбнулся ей через плечо.
— Ух ты. Вот я встретил атлантийца, сразу заговорившего о недостатках Бастиена, а теперь еще и женщина говорит, что я классный чувак. Прекрасный день.
— Если тебе повезет, моя сестра магией подвесит тебя вниз головой за ноги, а не за другую часть тела, — тихо заметил Бастиен.
Алексиос и Итан оба вздрогнули, но потом альфа-оборотень рассмеялся.
— Я так не думаю, братец. И спроси как-нибудь у нее, какие она грозы устраивает в домашних условиях. В моей спальне.
— Мы не будем об этом говорить, — морщась, заявила Кэт. — И если вы, мальчики прекратили свои разборки, у нас есть насущная проблема.
Итан опустил руки и медленно покачал головой.
— Нет, у нас нет проблемы. Этот оборотень не будет создавать проблем, правда Эдди?
Пленник не показал никакого признака понимания, но Итан в любом случае стал к нему подходить. И тут раздался звук, подобного которому Грейс еще не слышала, Итан находился в самом центре. Нет, не так. Звук исходил от Итана. Если бы кто-то наложил мурлыканье кота из джунглей на рев двигателя моторной лодки, то это как раз напоминало бы этот звук. Он был низким, первобытным, постепенно пробирающим Грейс до костей. Она почувствовала головокружение, пока Итан устанавливал свою власть над пленником, издавая зов альфа самца.
Кэт беспокойно поежилась рядом с Грейс. Девушка увидела, что рейнджер напряглась всем телом и наклонилась вперед к Итану. Глаза Кэт тоже изменились: зрачки сузились и стали походить больше на кошачьи, чем на человеческие. Очевидно, зов альфы оказывал очень сильное влияние на оборотней группы Итана, независимо от того, направлен он на них или нет.
Кожу Грейс покалывало, и она поняла, что зов подействовал не только на оборотней. Бастиен подошел ближе к Кэт и притянул ее в свои объятия, и Грейс заметила, что его глаза стали из прозрачно-голубых черными. На его лице дергалась мышца, и она задумалась, нет ли какой-то истории между Итаном и Бастиеном. Может быть, не все так радужно, как казалось на первый взгляд.
Алексиос стоял на пороге камеры, поворачивая голову то в сторону Итана, то смотрел на пленника слева, то на Грейс справа.
Грейс неосознанно пошла вперед, но Алексиос схватил ее за руку и не дал зайти в камеру. Она посмотрела на него, все еще чувствуя себя в ловушке мелодичного ритма настойчивого зова альфы. И тут как будто увидела его совершенно другими глазами.
Через призму чувственного гедонизма.
