– А-и-м… – взвизгнула, почувствовав его целиком внутри.
– Незаконно быть такой красивой… – прохрипел, сталкивая нас лбами.
Одержимо вцепившись в его плечи, я ощутила, что рубашка любовника прилипла от пота. По коже пробегали мурашки, внутри растекался огонь. Мы оба превратились в раскаленную магму. Пылали страстью, как два факела. Тело окончательно расслабилось, привыкая к его размеру.
– Это просто бессмысленный трах! Не более-е-е… – крепко зажмурилась, сжавшись всем телом.
Оргазм подкрался незаметно – низ живота накрыла горячая пульсирующая волна. Я закатила глаза, наслаждаясь тем, как он двигается внутри.
– Для меня этот трах очень даже не бессмысленный! – тихий насмешливый голос был наэлектризован похотью, его бедра ритмично ударялись о мою плоть.
– Боже-е… – я не смогла сдержать стон, поднявшийся из глубины живота, пока наслаждение маленькими дозами впрыскивалось в кровь.
На мгновение Царев замер, глядя на меня с каким-то новым загадочным выражением, после чего фантастическая улыбочка искривила уголки его полных губ. Вот паршивец! Знал, насколько хорош, и бесстыже этим пользовался…
Гвидон выскользнул из меня и вновь с силой вошел. Я сильнее сжала его мышцами влагалища. Мы судорожно застонали.
– Дверь слишком хлипкая! Такими темпами она отвалится к чертям собачьим… – обернув обе мои ноги вокруг своего торса, мужчина перенес меня к стене и стал долбить, как сумасшедший…
Мне все время казалось – внизу слышно, как мы трахаемся с животными стонами, совершая толчок за толчком.
– Целуй! – одержимо прохрипел, чуть прикусывая губу. – Целуй, я сказал! Покажи, как тебе нравится сношаться со мной! – любовник грубо вцепился пальцами в ягодицы, и я вся покрылась гусиной кожей.
В это мгновение я потеряла остатки стыда, накидываясь на его рот, как на самый вкусный в мире десерт, пока большой длинный член скользил между половых губ.
Удерживая меня на весу, Царев не знал пощады, с каждым новым движением загоняя член еще глубже. Он бесчеловечно долбил меня еще несколько минут, не давая отдышаться. После чего резко замедлился, проталкивая язык в рот.
– Я скоро… Я… – шептала, посасывая его пухлую нижнюю губу.
Пот струился по позвоночнику, щеки пылали, чувствовала, вот-вот кончу во второй раз.
– Мы же только начали, котенок… – Гвидон самодовольно хмыкнул, но я прекрасно ощущала, как подрагивает его тяжелое естество внутри: оба находились у края, удерживаясь из последних сил.
– Мне этого мало, Ассоль…
– Пожалуйста, мне надо ещё кончить, иначе я не смогу соображать…
Я задержала дыхание, словно мы уходили на глубину. До сих пор пребывала в каком-то адовом полубессознательном состоянии, и помочь мне могло только его жаркое потное тело.
– Я знаю, как о тебе позаботиться… – он крепче прижал меня к мускулистой груди. – Отдайся мне! Со мной ты будешь улетать по многу раз за ночь… – его поцелуи превратились в легкие укусы, всё большая площадь кожи покрывалась слюнявыми засосами.
Гвидон невыдержанный, сумасшедший сексоголик! Его член продолжал скользить промеж моих влажных губ. Вперед-назад. Быстрее и быстрее. Я чувствовала его язык у себя во рту. Мы трахались, как животные, превратившись в комок оголенных проводов. Он долбил меня и долбил, а затем замирал… и снова возносил к кратеру вулкана наслаждения. Не сводя с меня пылающих глаз, Царев гладил мои ягодицы, тяжело дыша.
– Признайся, что я сразу тебе понравился…
Он сильнее прильнул ко мне, обдавая кожу влажным дыханием.
– Ничего подобного…
По мышцам пробежала дрожь. Боже! Я в трезвом уме насаживалась на член Царева прямо в разгар маминого праздника! «Мы двое влюбленных с простреленной головой…» – закружились в сознании его слова, сказанные в лифте.
– Плевать! Ты каждый день будешь заниматься со мной спортом! Мне понравилось, Ассоль! – зарычал, облизывая мою нижнюю губу. – Но мне хочется тебя сильнее и больше… Мне нравится заставлять тебя потеть! Я буду тренировать тебя от заката и до рассвета…
– Это ничего не значит… – повторяла, как мантру, пытаясь убедить нас обоих.
Мои глаза почти закрылись, веки дрогнули, пока Гвидон раскачивал меня на своем толстом члене. Он трахался так, будто участвовал в эротических Олимпийских играх и планировал прийти к финишу первым. Вмиг я перестала контролировать свое тело: мышцы внизу живота стали сокращаться, удовольствие заструилось по венам, пробирая до костей.
– Началось… – простонала, запрокинув голову.
– Котенок, ты о чем?
– Извержение… Я… я…
Всё вокруг поплыло, а картинки смазались. Между бедер произошел взрыв мощностью сто мегатонн. Вместе с раскаленной лавой по телу пробежал озноб. Я выгнула спину, выходя из берегов в его сильных руках. Я не могла дышать, не могла говорить. Реальность ломалась, распадаясь на сотки кривых зеркал.
– Д-а-а…
Меня трясло от наслаждения.
– Ну, как я тебе? – неожиданно Гвидон лизнул мой нос.
– Ты неплохо трахаешься… – слабо улыбнулась.
– Я трахаюсь так, будто это моя основная работа и я каждый месяц получаю премию! – прошептал, резко качнув бедрами.
Брови Гвидона взлетели, он стиснул челюсти, стараясь сдержать стон, поднимавшийся из недр гортани. Я почувствовала, как извергается его член внутри.
– Ассоль, ты здесь?! Я видела, как ты поднималась по лестнице… Ассоль?
Мы замерли, услышав озабоченный голос Лёли по ту сторону двери.
– Какого черта ей надо?! – прохрипел любовник, медленно опуская меня на пол.
– Понятия не имею…
– Ассоль?! – стук в дверь усилился. – Твоя мама тебя ищет… – не унималась Ольга.
– Нужно, чтобы она свалила! – устало прошептала, опуская смятый подол.
– Кажется, я знаю, как это сделать… – не сводя с меня глаз, Гвидон спрятал использованный презерватив в карман, застегивая ширинку.
– Знаешь? – я свела брови. – У вас с ней что-то было, да?! – неожиданная догадка озарила сознание.
– Не помню… – Царев равнодушно пожал плечами, доставая из кармана телефон.
– На земле осталась хоть одна женщина, с которой ты не спал?! – я вздрогнула от усилившегося стука в дверь.
– Мы с Олей ни разу не спали… – любовник подмигнул, выбивая на дисплее какой-то текст.
Спустя секунду стук прекратился, а голос назойливой блондинки стих.
– Вау! – я скупо поаплодировала. – Что это?! Сила священного слова царевича Гвидона?! – уголки губ разъехались в саркастичной улыбке.
– Я бы сказал, это сила другого моего места, – пригладив взмокшие волосы, наглец самодовольно улыбнулся.
