– Давай я сперва отвезу тебя в больницу. Что-то ты слишком разговорился, робот-червяк!
– Хорошо, только сразу предупреждаю – робот-червяк по ночам превращается в неутомимую секс-машину! Держи свою киску под замком, девочка! Иначе я возьму её в плен… – Его глаза расширились, на дне зрачков появился дьявольский блеск.
– Ты неисправим! Даже с месивом вместо носа продолжаешь думать об этом…
– Для того чтобы трахаться, нос не нужен. И поправочка: я думаю исключительно о сексе с одной единственной девушкой. Только придется на время лишить ее большого сладкого Чупа-чупса! Посмотрим, как она будет замаливать грехи…
– Поехали! Сама тебя отвезу, а завтра заберешь машину с клубной парковки.
Я состроила гримасу, метнув в него решительный взгляд, и Гвидон, на удивление, не стал спорить.
Минут через двадцать мы добрались до дежурной больницы. К счастью, перед нами в отделении находилось три человека. Прождав около часа, Царев скрылся в приемном покое, а я крепко обняла себя руками за талию, мечтая, чтобы эта ночь поскорее закончилась…
– И как ты себя чувствуешь, испоганив лучший нос человечества? – вздрогнула от его насмешливого баритона.
– Что сказал врач? – я поднялась, покачиваясь от усталости.
– Перелом без смещения. Жить буду, только надо чтобы кто-то сегодня сделал мне компресс…
⁂
Гвидон настоял, чтобы я осталась у него до утра. На этот раз я действительно погорячилась, до сих пор испытывая чувство вины, но тем не менее не собиралась наступать на старые грабли.
– Иди, ложись. Я поищу мешок со льдом или пакет с замороженными овощами.
– И вернешься в мою спальню?
– Боже, да! Но только чтобы оказать тебе первую помощь. Никакого интима! Даже не думай об этом!
– Ты голенькая в моей постели… Это уже подарок небес! – хозяин дома послал мне воздушный поцелуй, послушно отправляясь наверх.
Через пару минут, сжимая в руках небольшой кулек со льдом, я с тяжелым сердцем отварила дверь в спальню. В комнате царил полумрак. Мужчина лежал на спине, раскинув руки и ноги, и, прикрывшись черной простыней, не мигая смотрел на меня.
– Я соскучился…
– Давай сразу обсудим кое-что на берегу. Я устала от твоих идиотских шуток. Люди, считающие, что у тебя хорошее чувство юмора – отвратительные лжецы! У тебя самое идиотское чувство юмора из ныне живущих на земле! Ты…
– А как же робот-червяк? – пострадавший невинно улыбнулся.
Я застонала, усаживаясь на край кровати. Простынь немного съехала. Благо сегодня Царев поленился снять боксеры. Видимо, ему действительно очень хреново.
– Замолчи и дай мне приложить холодное!
Он кивнул, смерив меня долгим мутным взглядом.
– Останешься со мной до утра? – сцепил зубы, стоило льду коснуться распухшего носа.
– Увы. Мне придется это сделать, – недобро улыбнулась в ответ.
– О-к-е-й! Прости, что я так жестоко тебя разыграл, уже сто раз пожалел об этом, но и ты хорошенько на мне отыгралась!
– Ничего бы не случилось, если бы ты меня послушался…
– Я никогда не буду тебя слушаться! – одним движением он переменил позицию, прижав меня к матрасу. – Наверное, я и правда влюбился, раз позволяю так собой понукать…
Наши взгляды встретились, а тела, прижавшиеся друг к другу, испытывали явную нужду.
– Я не вижу нас вместе… – прошептала возле приоткрытых губ.
– Сходи к окулисту… – его язык скользнул в мой рот, заставив на несколько секунд забыть обо всем. – Ассоль, пожалуйста, я так по тебе соскучился… – Гвидон чуть отстранился, приподнимаясь на вытянутых руках.
В его глазах сверкали молнии и бушевал ураган страсти.
– Я не могу. Хочу, не буду врать, но не могу. В ту ночь я доверилась тебе. Понимаю, ты не из тех мужчин, которые что-либо обещают своим женщинам, но я открыла тебе душу. Да и вообще…
– Котенок, ну что еще?! – в светло-карих глазах мужчины отразилась вселенская тоска.
Пожевав губу, я еле слышно промямлила:
– Лёля сказала, ты наградил её венерической болезнью…
– Бл*! Как же она меня достала! Это вранье! Гнусное грязное вранье! Я всегда использую презервативы! Всегда! Не буду трахаться, если не окажется резинки. Посоветуй своей подружке-долбанушке проверить мозги!
– Допустим, Оля приукрасила, но я даже разговаривать с тобой не буду на эту тему без надлежащей справки! Знаешь поговорку «утро вечера мудренее»? А теперь давай спать…
Больше не произнося ни звука, Царев перекатился на другой бок, кутаясь в одеяло. Последовав его примеру, я сомкнула веки, вмиг проваливаясь в царство морфея…
Сон был сладким и тягучим, как ириска. Я ахнула, пытаясь свести ноги вместе, однако ничего не вышло: по складочкам словно ползали десятки муравьев, вызывая невероятные спазмы удовольствия…
Надо мной навис мужчина в непроницаемой черной маске. Без малейшего усилия он поднял меня, отнес на высокую круглую кровать, ловким движением стащил платье и принялся бесстыдно рассматривать. Во рту был кляп, и я не могла выговорить ни слова.
Только чувствовала. Очень сильно чувствовала. По телу пронеслось торнадо удовольствия, стоило теплым губам сомкнуться на моем соске.
– А-а… – промычала, когда шершавый язык принялся играть с загрубевшим камешком плоти.
Несколько минут мужчина самозабвенно лизал мои груди, тяжело дыша. А когда выпустил соски из жаркого плена губ, я обратила внимание, что они побагровели от притока крови и стоят торчком.
– А здесь у нас что? – ухмыльнулся неизвестный в маске, стягивая трусики. – Вот это да… Раздвинь ноги шире, котенок, я хочу взглянуть… – Попыталась свести бедра, но ничего не вышло – посмеиваясь, он еще сильнее развел их в стороны. Дыхание участилось от того, насколько внимательно он меня разглядывал. – Аккуратная щелка и пухлые розовые губки. Ты настоящее сокровище, котенок… – медленно провел пальцами, надавливая на припухший центр.
– М-м… – не могла сказать ни слова, только сообразив, что и руки не принадлежат мне – они оказались связанны за спиной.
Сон был таким волнующим, что не хотелось просыпаться.
– Сочная и сладкая девочка, – скользнув внутрь, неизвестный развел губки в стороны, раскрывая меня еще сильнее. – А клитор какой… М-м-м… Приятно, когда я так делаю?.. – сдвинув кожицу капюшончика, он принялся дразнить его ногтем.
– А-а-р… – я выгнулась, сведя лопатки вместе.
Мужчина в маске заставил тело налиться удовольствием. Кончики его пальцев бегали по складкам: обводили, теребили, гладили, время от времени проникая во влажную глубину.
– Мне нравятся твои пухлые розовые губки, котенок… – не переставая посмеиваться, он щекотал затвердевший клитор, вызывая спазмы внизу живота. Щелка горела огнем. Я чувствовала, как против воли сильнее намокаю, мечтая получить долгожданную разрядку. – Ты так течешь от моих пальцев, а представляешь, что будет, когда в дело пойдет язык и член?.. – Мыча, я тонула в волнах всепоглощающего удовольствия. – Да, котенок, вот так. Какая ты чувствительная, мне очень нравится… – проведя по всей длине лона, он резко вставил палец внутрь, сорвав с губ тихий рваный всхлип.
