Он осекся. Так ничего и не ответил.
Смотрел на меня, испепеляя взглядом. Иногда, когда я первая отводила глаза, вглядываясь в просветы между деревьями, Дмитрий смотрел на дочь и бывшую жену.
Сначала приехала охрана отца во главе с его помощником. Кажется, тот уже получил по первое число за то, что устроил меня на эту работу втайне от папы. Кому, как ни ему, надо было первым меня спасать.
Отец ждал нас в особняке. Туда пришлось приехать нам всем, и Кристине тоже. Камилла, осознав, что проиграла партию в пух и прах, попыталась взять реванш тут же.
– Я не успела вам сказать! Я узнала ее сразу! Я следила за ней, и знала, что они с кем-то хотят встретиться в лесу…
– Уволена. Собрала вещи, и вон из моего дома! – рявкнул Дмитрий. Камилла побелела.
– Займись ею. Может нагородить прессе дикую дичь. К примеру, о том, что я спала с боссом., – шепнула я помощнику отца, и он тотчас же отдал распоряжения.
Отец повернулся ко мне. Его глаза озарились радостью.
– Лера, дочка… Ну, я же говорил, это ничем хорошим не закончится…
– Пап, все хорошо, просто мне надоело…
– Лера, я знаю все.
Я похолодела.
– Ты… ты о…пари?
– О пари. О том, что тебя держали в рабстве. И я этого так не оставлю. Господин Михеев, – холод появился в папиных глазах и ожидание расправы. – Нас ждёт долгий разговор. Наедине.
– Мы можем поговорить в моем кабинете, – Дима сделал приглашающий жест.
– Лерочка, собери вещи. Я думаю, ты не захочешь здесь остаться?
– Хорошо, пап.
Машка обиженно закусила губу, но я присела рядом и взяла ее за ручки.
– Ты уезжаешь, потому что Маша плохая, да? – сквозь слезы спросила девочка.
– Нет, глупышка. Я буду приезжать к вам. Просто теперь ты будешь с мамой и папой… А я к вам в гости приеду. Ты золотая девочка, не сомневайся в этом!
Камилла успела известить Алевтину. Та приехала спустя несколько часов. Но я не горела желанием говорит с ней о чем либо.
Мне было плохо. Несмотря ни на что, я вспоминала губы и руки Димы, его взгляд, а сердце разрывалось. Я только сейчас поняла, что это все.
Я больше никогда его не увижу. Наша история любви завершилась, так и на начавшись.
«К черту! – сказала я себе. – Он старше на целую вечность. Он груб и жесток. Я не покорюсь никому из мужчин, он точно не станет исключением!»
А потом из дома вышел отец. Он выглядел хмурым, даже усталым. Лишь в его глазах было непонятное мне самодовольство…
Глава 12
Мне хотелось задать отцу много вопросов. Потому что смутно я догадалась о причине его превосходного настроения. Так было всегда, когда совершались судьбоносные сделки, заключались выгодные договора. Но здесь?
Я должна была догадаться сразу. Но слишком уж много событий обрушились на меня за этот день, чтобы я успела банально сложить дважды два. Смена настроения была молниеносной: то я радовалась, что Кристина наконец увидела дочь, то испытывала самодовольство оттого, как опешил Дима, ведь в итоге он явно получил по заслугам. Но кого я обманывала!
То, что ты изо всех сил гонишь чувства прочь, ничего не значит, если они имели неосторожность появиться. Можно сколько угодно подменять их чем-то другим, только ведь все равно прорвутся, и припечатают нехило.
До того я не осознавала всю глубину чувства потери. За это она и взяла реванш, тираня меня своими рывками, терзая, вызывая слезы, которые я поспешно спрятала за темными очками.
Почему я полюбила монстра и потеряла его именно тогда, когда узнала, что он тоже меня любит? Вопросы без ответа. Боль без границ. Сильная и независимая Лера Богатова была в шаге от того, чтобы выбежать из машины и кинуться Димке не шею.
Я готова была простить ему все именно в этот момент. И попросить прощения за то, что наша история зашла в такой тупик, так плохо закончилась.
Но поздно. Автомобиль уносил нас прочь от этого места. Чтобы не сорваться, я позволила себе ещё одну роскошь – надежду. Надежду на то, что мы однажды сможем встретиться и поговорить ещё раз.
Я незаметно смахнула злые слезы. Моя жизнь будет полна событий. Не останется времени на рефлексию.
На беду, отец заметил мое состояние.
– Все хорошо, Лерка. Я решил вопрос.
«Пари», – первое, что пришло мне в голову, и я кивнула.
– Ты на меня не злишься?
Отец погладил меня по щеке.
– Я не могу злится на свою авантюрную девочку. Но все равно, впредь старайся не попадать в подобные переплеты. Мама очень сильно переживала.
– Что ты с ним сделал? С Димой? – я не могла не задать этот вопрос.
Отец усмехнулся.
– За кого ты меня принимаешь? Мы просто мило побеседовали… И нашли способ замять конфликт. Ты больше ни о чем не хочешь мне сказать, Лера?
– Нет, – устало ответила я, закрывая глаза.
И вот прошла неделя. Легче не стало ни на йоту.
Тоска решила разорвать меня. Казнить с жестокостью за то, что я разрушила наши с Димой чувства. Я даже подумывала о визите к семейному психоаналитику, но потом передумала.
Если бы они изобрели пилюлю от тоски по любимым, тогда бы в этом был смысл. А без надобности делиться сокровенным я не хотела…
– Здравствуйте.
Я подняла глаза. Визажист-парикмахер Марина и мой личный стилист.
– Тео! – мы обменялись поцелуями. – Мари, мне тебя этот месяц дико не хватало. Идём творить красоту!
Я должна была предстать перед Кастой в самом роскошном образе.
В качестве наряда мы выбрали комбинезон из черно-бежевого шелка, лодочки от "Маноло Бланик" и стильные аксессуары.
После неполного месяца в доме Димы я отвыкла видеть в отражении столь шикарную девчонку. Как ни крути, ухоженность решает все.
Моя красная малышка, у которой я мысленно попросила прощения за то, что она стала предметом спора, стояла в гараже. Чистая, сияющая, родная. Я ведь едва ее не потеряла!
– Ни отдам тебя никому, – села в салон, погладила рулевое колесо. – Поехали, покажем им всем.
От шума и ярких огней города я, как оказалось, тоже отвыкла. Но быстро справилась, лавируя в потоке автомобилей. Ни разу за все время в мою голову не пришла мысль кого-то подрезать или резко обогнать, как и нарушить поправила.
И вот яркие огни самого пафосного клуба столицы. Негласной резиденции "Касты". Улыбаюсь парковщику, у которого от моей приветливой улыбки – культурный шок. И я понимаю, почему. Он не раз получал от меня – отнюдь не на чай. Я даже трясу головой, стараясь прогнать воспоминания, которые теперь мне неприятны. Воистину, пока не побываешь в шкуре обслуги, не поймёшь. Достаю из сумочки купюру и с улыбкой кладу в его нагрудный карман.
