На внутренней стороне крыла, ближе к основанию, оказались три глубокие и длинные царапины. Синеватая сукровица успела запечься, но промыть, наверное, надо бы.
– Нужна чистая вода и хлопковая ткань, – сообщила Аделина с видом знатока.
Не успела она закончить, как из стены отделились две льдистые девушки – одна с небольшим тазом воды, другая – со стопочкой тряпок. Обе опустили всё это рядом с ней и молча с поклонами исчезли в стене.
Аделина молча изумилась такому сервису и, намочив тряпочку, принялась промакивать рану.
– Ай! – возмутился демон. – Тебя где ле́карству обучали?!
Аделина отозвалась в тон ему, продолжая промывать рану:
– Нигде, я самоучка.
– Оно и видно! Только на конюшне работать! Подковы гнуть.
– Ну, спасибо, – проговорила она, почему-то не обидевшись. Ну а что, может ему действительно больно.
Ингемар замолчал. Теперь она слышит только его недовольное и натужное сопение за спиной, пытаясь сосредоточиться на промывании раны. Вот она, почти зарубцованная. Как быстро у него всё заживает. Хотя… Да, он ведь демон. У него, видимо, всё быстро заживает.
Но спина почему-то невольно пытается прогнуться, по позвоночнику жар, а низ живота трепещет при каждом шевелении Ингемара. Он ведь прямо сзади, очень близко. Она чувствует тепло его тела. Тепло, а не лёд. Почему-то она уверена – демон разглядывает её спину, и от этого её ещё больше бросает в жар.
– У тебя платье намокло, – каким-то хриплым голосом произнёс демон позади.
От звука его голоса по Аделине буквально ток пронёсся. Да что с ней? Это какая-то магия? Наваждение? Демоническое очарование? Она же толком его не знает. Точнее, вообще не знает. И он, на минуточку, демон! Как он может вызывать в ней… вот это всё?
Она нервно сглотнула.
– Э… да.
– Нужно снять.
Предложение прозвучало безумно и опаляюще. Аделину буквально ошпарило жаром.
– В… смысле? – переспросила она, выпрямившись и чувствуя необъяснимое томление во всём позвоночнике.
А когда его ладонь прижалась к её талии, всё внутри вспыхнуло, дыхание спёрло, а внизу живота что-то предательски запылало с такой силой, что она смогла только вытаращиться в камин и замереть, не представляя, как себя вести и как реагировать на всё, что с ней происходит.
Ладонь скользнула вверх, как бы ненароком коснувшись груди.
– Да, мокрое, – хрипло подтвердил демон. – Нужно сменить.
Мысли в голове перепутались. Сменить… Мокрое… Что мокрое? А… платье. Его ладонь, такая горячая, такая большая, почему так приятно, когда он касается её пальцами. Что за безумное наваждение? Сердце барабанит, как у зайчонка. Что с ней?
– Д-да… – сглатывая пересохшим языком, проговорила Аделина.
Ладонь демона всё ещё на ней и убирать её он не спешит, Аделина слышит за спиной его глубокое дыхание, чувствует всей кожей какое-то необъяснимое, безумное наваждение. И самое дикое, что она не хочет, чтобы это прекращалось.
Но разве так можно?
Что она знает о нём? Что знает о мире, в который попала? И вообще…
Аделина резко развернулась, и неожиданно оказалась лицом к лицу с демоном – оказалось, он приподнялся и теперь совсем близко смотрит на неё льдистыми глазами, в которых отражается пламя камина.
В мягком свете его лицо показалось тёплым и, одновременно, безумным. Блики огня, чёткие, идеальные черты лица, взгляд, от которого она плавится, как мороженое…
– Что происходит?.. – шёпотом спросила она, глядя на него неморгающими глазами. Сердце трепещет, губы покалывает, грудь потяжелела так, что вот-вот прорвёт сырую ткань платья.
Демон продолжал гипнотизировать её взглядом. В льдистых глазах бешеные искры, какая-то буря, которую он будто пытается подавить.
Он проговорил хрипло:
– Ты можешь простудиться…
Затем мягко коснулся пальцами её щеки, плавно, будто изучая, проскользил по шее до самых плечи поддел край платья.
Аделина, как заворожённая, наблюдала за всем, что происходит. Это ведь происходит с ней!
Дыхание участилось, пульс такой, что даже в ушах слышно, её всю потряхивает от… от чего? Она действительно замёрзла в этом дурацком платье, или эмоции, чувства так её захлестнули, что она безудержно теряет контроль?
Демон, тем временем, очень медленно, плавно, будто опасаясь сдуть хрупкую снежинку, потянул края платья вниз по плечу. Аделина ощутила дразнящее скольжение, кожу захолодило от влажного следа ткани, а по ней прокатилась волна дрожи.
И эта дрожь совсем не от холода.
А потом всё, что было в её декольте, оказалось на свободе.
Аделина сама не поняла, как это произошло, но вот горячая и большая ладонь держит и поглаживает… Всё так чувствительно…
Аделина охнула и закусила губу от растерянности и удовольствия. Как же так? Нет, это неправильно…
Демон продолжал ласкать, чередуя внимание, а она всё больше погружалась в какое-то безумное желание, где нет ни мыслей, ни людей, только эти горячие, умелые ладони, которые дарят наслаждение.
– Я не… – попыталась засопротивляться она, но голос охрип, застрял где-то в горле.
Да что же с ней такое…
Магия? Харизма демона?
Ингемар скользнул пальцами по её плечам и опустил платье до пояса. Теперь она сидит перед ним в маленькой гостиной у камина, полуголая, и просто с ума сходит от какого-то непонятного желания.
Демон молчал, но в его глазах пылало такое пламя, что могло, наверное, растопить снег всех Кнерских лесов. Он придвинулся и запечатлел на её шее жгучий поцелуй, буквально оставив клеймо. Заскользил языком по ключицам, опустился ниже, даря такое невыносимое наслаждение, что Аделина вскрикнула:
– О…
Но его губы продолжили сводить с ума, дразнить и ласкать так восхитительно, что у неё закружилась голова. Пальцы сами оказались в его волосах. Аделина изогнула спину, подаваясь ему навстречу в каком-то безумном, едином порыве страсти.
Всё, что с ней сейчас происходило, не поддавалось никакому нормальному объяснению. Желание, дикое, неуёмное, окутывающее, как вихрь, уносящий неизвестно куда.
Она закусила губу, когда Ингемар губами прикоснулся к какой-то очень чувствительной точке на шее, простонав:
– М… м…
Он оторвался от неё, но его губы тут же накрыли её рот, властно, сладко, неудержимо. Язык ворвался внутрь, стал ласкать, дразнить, и Аделина попросту не могла сопротивляться его горячему напору. Она отвечала, постанывала, теряя остатки разума.
Что это… что…
Руки демона обвили её, прижали к себе. Она буквально чувствовала пульсацию его тела, его мощь и необузданную силу, которая кроется там, внутри. В чьих же руках она по неведению оказалась?..
