— Это можно, — пожал плечами Санек. — А потом я тебя пивом угощу.
— Нет, пива я не хочу, — сказала Лю Синь, понимая, что очень даже бы неплохо ей здесь переночевать, а уже утром решать, что делать дальше.
— Ну, мне больше достанется, — хмыкнул Санек и, усевшись за стол, достал из холодильника и, открутив пробку, принялся лакать пиво прямо из горлышка.
— Простите, а где у вас метелка? — спросила Лю Синь.
— Там, — махнул Санек головой в угол, где действительно стоял веник и даже совок.
Лю Синь аккуратно вымела осколки. Раскрасневшийся Санек, потягивая пиво, осоловелым взглядом ощупал ее с головы до ног. Наконец, икнув, он спросил:
— И откуда ты тут нарисовалась такая?
— Из больницы. Я с дежурства возвращалась. Мне домой далеко ехать. Вот я и присела отдохнуть.
— А че тебе куда-то ехать. Ночуй здесь. Хошь со мной в одной люльке, хошь с Муратом, а хошь одна.
И тут у него зазвонил мобильник.
Лю Синь продолжала подметать, а звонивший, как и Санек, говорил так громко, что она, хочешь не хочешь, все слышала.
— Але! Санек у трубы! — прокричал рыжий.
— Чего не отзвонился? — спросил хрипловатый мужской голос.
— Да тут Мурата ранили, — хмыкнул Санек. — Первую помощь оказывали.
— Какого Мурата?! Кто ранил? Ты че там напился, что ли?!
— Не, ты что, Чифирь, я ни-ни.
— Тебя зачем туда Бык заслал?
— Искать этого, как его, Глухого… Слепого.
— Так ищи!
— Слышь, ты, Чифирь, ты хоть знаешь, сколько у нас теперь тут времени? Это у вас в Москве «Спокойной ночи, малыши!». А у нас все люди уже спят.
#А о том, как дело продвигается, я завтра отчет держать буду.
— Что за Мурат там с тобой?
— Да вместе чалились. Он тут всех знает, мне помогает искать. У меня тут не только Мурат. У меня здесь еще Лю Синь есть. Девчонка хоть куда! — сказал Санек и приподнялся, чтобы дотянуться и хлопнуть Лю Синь по заднице, но не удержался, пошатнулся и плюхнулся назад на стул.
— Ты что, вместо того, чтобы приказ Быка выполнять, бордель там устроил?
— Да никакой не бордель. Мурат сегодня чуть перепил. Отвык на воле от русской водки. А завтра проспится. И все пучком будет. Найдем мы вашего Слепого, Глухого и порешим.
— Тебе же ясно сказали — живым его брать.
— Ладно, сначала надо найти его. Тут теперь такая каша вокруг. Они, как революцию по весне затеяли, все бумаги повыбрасывали. Теперь Мурат через свои каналы розыск затеял.
— Лагерь называется «Атлантида», запомнил? — спросил Чифирь.
— Ясное дело! Я на Атлантике служил!
— Да не Атлантика, а «Атлантида».
— Не, я не запомню. Как тебя там, Лю Синь, запомни или запиши — «Атлантида».
— Хорошо, — кивнула Лю Синь, продолжая прислушиваться.
— Ладно, Санек, до связи! — сказал Чифирь и отключился.
— Все, Лю Синь, — заорал Санек, — беру тебя в секретарши.
— Я здесь убрала, — сказала Лю Синь, — пойду в коридоре еще стены вытру.
— Стоп. Стоять! — крикнул Санек так, что Лю Синь даже вздрогнула.
— Сначала меня на кровать транспортируй. Раздень и спать уложи. Сам не дойду.
Лю Синь, которая и сама плохо еще держалась на ногах, взвалила едва передвигавшего ноги Санька на плечи и потащила в комнату, где спал Мурат. Там, кроме дивана, была еще кровать. Туда и положила Лю Синь Санька, стянула с ног туфли. А больше ему уже ничего не было нужно. Он захрапел.
Лю Синь решила, что вымыть стены можно будет и утром. А теперь ей обязательно нужно выпить чаю и поспать.
На кухне она заметила коробку с прекрасным китайским чаем. Заварив чаю и выпив пару глотков, Лю Синь прилегла на стоявший на кухне диванчик и тут же уснула.
К счастью, проснулась она первой. Сходила в туалет, в ванную, привела себя в порядок. Единственное, что ее смущало, — это то, что, кроме ночной сорочки и медицинского халатика с шапочкой, у нее не было никакой одежды.
Когда Санек, пошатываясь, появился в коридоре, Лю Синь старательно пыталась отмыть с обоев пятна крови.
— Ну что, крошка, сваришь нам кофе? — спросил Санек.
Вслед за ним из комнаты вышел, опираясь на стену, Мурат.
Лю Синь молча положила тряпку и пошла варить кофе.
Мурат, выйдя из ванной, тоже уселся за стол в ожидании завтрака.
Санек включил телевизор и буквально онемел от неожиданности. На весь экран показывали фотографию Лю Синь.
— Внимание! Разыскивается особо опасная преступница, гражданка Китайской Народной Республики Лю Синь. Она находилась в больнице под стражей. Девушку могли похитить ее сообщники. Просим всех, кому что-нибудь известно о ее местонахождении, позвонить по телефону, который сейчас появится на экране. Вознаграждение гарантируется.
Санек демонстративно взял ручку и листок бумаги и принялся прилежно записывать появившийся на экране телефон.
Первой реакцией Лю Синь было сбежать, она даже, сняв с огня джезву, метнулась к двери, но Санек ухватил ее за плечо:
— Стоять!
— Отпустите меня, мне надо идти, — попросила Лю Синь.
— Куда тебе надо идти? В зубы к правосудию? Мы сами такие, правда, Мурат?
Тот молча кивнул.
— Не боись, китайка! Мы своих в беде не бросаем! Что ты там натворила, не знаю. Но на хрен нам их вонючие деньги, когда тут такая красота с нами рядом. И потом… — сморщил лоб Санек, как бы что-то напряженно вспоминая. — Я ж тебя ночью вроде как своей секретаршей назначал? Или мне это показалось?! Даже что-то запомнить просил, а что, хоть убей, не помню…
— Ты просил запомнить слово Атлантида, — с готовностью напомнила Лю Синь.
— О, точняк! Атлантида. А ты сбежать хотела!
— Что еще за Атлантида? — недовольно проворчал Мурат, у которого перевязанная рука все еще болела так, что он морщился от боли.
— Это лагерь так называется, где этот чертов Слепой должен быть.
— А лагерь этот где?
— Да хрен его знает, будем искать! Вон девушка нам поможет… Поможешь, Лю Синь?
— Я тоже не знаю, где этот лагерь, — пожала плечами Лю Синь и добавила: — И одежды у меня нет…
— Это не проблема. Там в шкафу шмоток полно. Открывай и бери любые! — сказал Санек, крутя головой, а потом добавил: — Только сделай нам с Муратиком еще по пару бутербродов с колбаской. Там, в холодильничке, она должна лежать. Съедим, Муратик, по бутербродику?
— Съедим, — кивнул Мурат, баюкая руку.
