— Паранойя, — рассеянно подсказал Злой. — По мне лучше, чтобы шариков в башке не хватало, чем чтобы в ней лишние завелись, свинцовые. Нужен транспорт, — озабоченно повторил он, озираясь по сторонам.
— Вон, — недовольно буркнул оставшийся при своем мнении Медведь, указывая на мотоцикл, что притаился в тени кирпичного забора, поблескивая хромированными частями. — Наверняка это нашего ржавого колымага. Заводи и лети.
— Это не транспорт, это говно на палочке, — возразил Злой. — На нем только ментов дразнить да телкам пыль в глаза пускать. Нам нужно что-нибудь неприметное и обязательно на четырех колесах. Ладно, пошли, подыщем что-нибудь.
Шурша сухой травой, они двинулись к ухабистой грунтовке, бугристая поверхность которой смутно белела в сумраке под кирпичной стеной.
— Я что-то не пойму, братан, — сказал Медведь. — Ты что, Сашу кинуть решил?
Вопрос прозвучал без угрозы — Медведь просто хотел уяснить для себя ситуацию.
— Сашу не кинешь, — ответил Злой, перекладывая тяжелую сумку в другую руку. — Тому, кто решит его кинуть, я бы посоветовал застрелиться. Просто для экономии времени, сечешь? Ну, и чтобы умереть не мучаясь.
— Вот и я так думаю, — солидно и рассудительно, как будто его мнение являлось для Злого жизненно важным, подтвердил Медведь. — Тогда какого хрена мы делаем?
— Давай так, — сказал Злой. — Я тебе ничего не буду доказывать и объяснять. Слова — они и есть слова, говори их или не говори. А давай мы с тобой просто поглядим, что будет. Поглядим, понял? А потом решим, что делать, в зависимости от того, что увидим. Спешка, братан, нужна при ловле блох.
— И еще при поносе, — авторитетно добавил Медведь. По голосу чувствовалось, что он по-прежнему ничего не понимает, но предложение Злого ему по душе. — Ладно, поглядим. Правда, не знаю, что такого необыкновенного ты хочешь увидеть…
— Поглядим, — повторил Злой.
Через четверть часа Медведь остановил угнанную в соседнем дворе «восьмерку» недалеко от ворот гаражного кооператива. Установленный на крыше сторожки прожектор заливал участок перед воротами ярким голубоватым светом, а под забором лежала полоса черной, как сапожная вакса, тени. В этой тени и притаилась темно-вишневая «восьмерка», почти неразличимо слившись с фоном сразу же, как только Медведь погасил фары и габаритные огни.
Убедившись, что их прибытие не вызвало переполоха на территории кооператива, Злой выудил из кармана мобильник и позвонил Солоницыну.
— Мы выходим, — сообщил он и назвал адрес. — Да, конечно. Ждем вашего сигнала внизу. Товар? Товар при нас, все в порядке. Все, до встречи. Отбой.
Он убрал телефон в карман и повернул к Медведю почти невидимое в темноте лицо.
— Вот так, — сказал он. — Теперь немного подождем и поглядим, что будет дальше.
Тон у него при этом был такой, что даже у толстокожего Медведя пропало всякое желание задавать вопросы. Один вопрос он, впрочем, задал — можно ли, наконец, закурить. Получив в ответ короткое «нельзя», Медведь огорченно крякнул, немного повозился, устраиваясь поудобнее, и затих.
Ждать пришлось около получаса. Потом на повороте блеснули фары, и на грунтовку, тяжело переваливаясь на ухабах, выкатился огромный черный джип со знакомыми номерными знаками.
— Наши! — обрадовался Медведь, хватаясь за дверную ручку.
— Сидеть, — скомандовал Злой. — А ты кого ждал — ментов? Теперь смотри в оба, сейчас начнется самое интересное…
Вслед за джипом осторожно полз плохо приспособленный для езды по российским дорогам золотистый «бентли» Александра Антоновича Гронского. Увидев машину Большого Босса, Медведь изумленно задрал брови. Злой остался равнодушен к этому зрелищу, поскольку ожидал чего-то как раз в этом роде.
— Только ты не психуй, — сказал Медведь, увидев в руке у напарника пистолет. — Не верю я, чтобы Саша так с нами поступил. Мы же свои!
— У Саши Гронского только один свой на всем белом свете — он сам, — сквозь зубы ответил Злой. — Остальные — шваль приблудная, которую в случае чего можно и к ногтю прибрать. Ты что, первый день на него ишачишь? Мало насмотрелся? Тогда давай смотри.
Машины проползли мимо, скрывшись за углом гаражного кооператива. Напарники выбрались из душного салона «восьмерки» и последовали за ними пешком. Выглянув из-за угла, они увидели, что оба автомобиля остановились в каком-нибудь десятке метров от них. Возле распахнутой дверцы «бентли» со стороны водителя стоял Сергей Витальевич Солоницын, инструктируя одного из охранников банка. Это был Стеценко — правая рука Солоницына, его сослуживец еще по Карабаху. Бывшего прапорщика спецназа Стеценко с треском вышибли из вооруженных сил после того, как он насмерть замучил кого-то во время допроса, и в тюрьму он не сел только благодаря усилиям Солоницына. Стеценко, в отличие от Медведя, убивал без видимого удовольствия, хладнокровно, как хорошо отлаженная машина, и использовался начальником охраны лишь для наиболее ответственных поручений — там, где другие не справились бы или просто не взялись бы за дело по каким-то соображениям. Присутствие здесь этого человека, да еще одетого в черную униформу и бронежилет, говорило о многом.
Злому все стало окончательно ясно, как только он увидел бывшего прапорщика. Медведь же, судя по доносившимся с его стороны вздохам, был порядком озадачен и понимал в происходящем еще меньше, чем до приезда «своих». Злой не спешил с комментариями, полагая, что недоумение напарника развеется в самом скором времени.
И точно: прикрыв дверцу машины, Солоницын заговорил. Говорил он негромко, но в ночном воздухе было слышно каждое слово.
— Мочите, как только вылезут, — говорил Солоницын. — Без разговоров, сразу и по-тихому. Сумки принесете сюда, а самих — обратно в канализацию.
— Не вопрос, — пробасил Стеценко. — Крышкой сверху накроем, и дело в шляпе. Удобно!
— Вот суки, — изумленно прошептал Медведь, и Злой услышал знакомый щелчок взведенного курка — сомнения Медведя наконец-то развеялись, он был готов действовать.
Злой на ощупь, не глядя, поймал его за руку и отрицательно покачал головой: рано. Он скорее угадал, чем увидел ответный кивок Медведя, а в следующую минуту инструктаж закончился и обе машины пришли в движение. Джип охраны покатился дальше, к спрятанному в траве люку, а «бентли» Гронского, за рулем которого сидел начальник службы безопасности, засветив белые фонари заднего хода, осторожно пополз кормой вперед прямо к тому месту, где прятались Злой и Медведь.
Напарники, не сговариваясь, отпрянули назад, за угол, и упали в траву под забором. Едва слышно подвывая движком, «бентли» появился в их поле зрения и все так же, задним ходом, зарулил за угол, в тень, где уже притаилась их «восьмерка». Его белые фонари и рубиновые огни стоп-сигналов отразились в пыльном вишневом капоте и все еще рябом после прошедшего месяц назад дождя ветровом стекле. «Восьмерка» стала видна как на ладони, и прежде чем погасить огни, Солоницын выбрался наружу и осмотрел ее салон. Он озабоченно потрогал капот, повертел головой во все стороны, оглядываясь, никого не заметил и лишь после этого вернулся за руль и выключил фары.
