Делая это, он не думал о последствиях. Не думал о том, что задиры окажутся обычными парням из его новой школы, без физической подготовки, не смогут отразить удар. Об этом с ним потом будет очень долгое время говорить психолог. Об этом ему расскажут в полиции. Об этом ему еще долгие годы будут напоминать люди из нового района. Калеча задир, он не думал ни о чем. Габриэль просто вымещал свою боль. Ему это было жизненно необходимо.
— Как ты мог меня так подставить! — уже вечером в квартире Мицкевичей ему устроят настоящий разнос.
Арина Степановна накинулась на него после того, как провела бесчисленные часы в беседе со следователем, с учителями, с директором школы и с родителями потерпевших. Слава богу, последним пришлось отступить, так как трое парней, оказавшихся у травматолога в этот день, и до того не раз были замечены в подобных конфликтах. На защиту Габриэля неожиданно пришли родители других детей. Теперь у него в голове блуждают и их громкие заявления, прозвучавшие в стенах школы:
— Их давно уже надо было наказать! Без мозгов! Этот ваш Зверев, нашел к кому пристать! То они пятиклассника головой в унитаз макают, и школа на это никак не реагирует, то пристают к новенькому, только что потерявшему всю семью! Вы вообще хоть иногда разговариваете со своими детьми?! — это были слова чьей-то мамы. Она кричала в толпе собравшихся вокруг троих потерпевших. У одного из них было все лицо в крови. Тяжелые грузы, которые Габриэль вплел в кисточку своей косы, выбили тому несколько зубов.
Теперь он сидел в углу комнаты, которую делил со сводным братом. За диваном, возле батареи, он подобрал ноги под себя, медленно, размеренно покачивался, беззвучно что-то бормоча. Габриэль винил себя. Вспышка гнева привела к тяжелым последствиям, хороший мальчишка, воспитанный быть честным, он не думал и не хотел причинять вред кому-то. Габи так и не смог пережить шок от того, насколько потерял контроль в тот злополучный день над собой. Этот шок еще раз сломал его личность пополам, оставив его сознание на границе между добром и злом.
— Габриэль Грассо! — в конце концов Арина Степановна очень строго обратилась к нему. — Если ты продолжишь в том же духе, я откажусь от опеки над тобой!
На самом деле, не было необходимости в ее словах. Габриэль прекрасно помнил момент драки. И тот миг, когда он с неимоверным усилием воли заставил себя остановиться. Он уже держал в руке острый металлический прут, найденный возле ступенек. Он прекрасно, даже сейчас, помнил то безудержное желание воткнуть его в тела обидчиков, скорчившихся от боли. Он хотел крови и мести. Ведь именно такие задиры, хулиганы, год назад напали на него. А несколько дней назад ни за что убили всю его семью. В том-то и дело, что ни за что. Так сказал следователь.
Ни за что. Не было мести. Нападавшие шли мимо. Они не выслеживали его семью. Им под руку могли попасться любые другие люди. Просто люди с улицы оказались для них мясом. У школьных задир к нему хотя бы были какие-то претензии, а какие претензии были у тех? У тех?!
У тех?!!!
Кто убил его маму и бабушку. Что эти две женщины могли сделать толпе хулиганов? Кого они могли обидеть?! Кого?!!
Глава 15
— Товарищ начальник, — в трубке телефона раздался звонкий голос руфера, — вы никак передумали?
Горностай как раз находился в своем рабочем кабинете сто тридцать второго полицейского участка. Было уже девять часов вечера, когда его мобильный оживила мелодичная трель. Роберт покосился на напарника Таишева, с которым делил это пространство, и негромко, коротко ответил:
— Да. Привет. Было бы неплохо встретиться.
— О! Вы даже поздоровались! Откуда такие нежности? — рассмеялся Призрачный. — Неужели это благодарность за мое неловкое прощание?
Роберт почувствовал, как его бледная шея начала гореть. Это «прощание» весь день не выходило у него из головы, как и фантомы, призраки прошлого, вновь напомнившие о себе с появлением Габриэля.
— Нет. Я…
— Да понял я, понял! Я надеюсь, при встрече вы не оставите мне синяк под глазом за мою дерзость? У меня есть оправдание! Нужно же было вас как-то отвлечь!
— Место и время. Я приду.
— Слушаюсь! А-ха-ха! Вы такой серьезный, старший лейтенант Горностай!
— Место и время.
— Все, все, больше не буду смеяться, — голос руфера стал серьезным. — Вы найдете информацию в своей машине.
Призрачный бросил трубку так стремительно, что последние слова Горностаю показалась эхом мира приведений, настолько они были тихими и едва уловимыми. С веселого тона, паренек соскочил буквально в загробный, одной тональностью голоса продемонстрировав, насколько серьезно относится к делу, в которое втягивает полицейского.
— Что? — напарник хохотнул. — Девушка звонила?
Таишев в расстегнутой чуть не до пупка коричневой рубашке, сидел за своим столом и с высунутым от натуги языком, бил двумя пальцами по клавиатуре. Так и не научился, не привык к бюрократической необходимости владеть навыками работы с компьютером.
— Строг ты с ней. Место и время, — передразнил Таишев Горностая. — И ты надеешься на сладенький вечерок? Место и время, Наденька, где я вас буду иметь честь иметь!
— Это была не девушка. Информатор, — отрезал старший лейтенант, выключая свой компьютер. Он свой доклад уже составил и успел отправить начальству. — Я уехал.
— А, ну передавай привет своей информаторше, которая будет тебя информировать на ночь глядя. А я тут продолжу заниматься сексом со своим компом. Ты с информаторшей, а я с компом. Удачного допроса тебе, Горностаюшка.
— До завтра, — буркнул Роберт, закрывая за собой дверь.
В машине? Руфер настолько проворен, что смог пробраться в его автомобиль? Это, интересно, как? Тачка стоит перед участком, сигнализация не срабатывала, как это он и где…
Роберт попрощался с десятком сослуживцев по дороге к выходу и лишь оказавшись снова в удушающей жаре города, первым делом нашел глазами свой джип. Молодой мужчина быстрым шагом устремился в ту сторону. Приблизившись, Роберт внимательно осмотрел лобовое стекло, под дворниками ничего не было. Неужели в салоне? Но как?? Помня, где находится, Горностай щелкнул кнопкой на брелоке и сел в джип. Бросил пиджак на заднее сиденье. Стараясь не подавать вида, завел двигатель и как бы невзначай осмотрел приборную панель — и здесь ничего. Где же он, интересно, должен найти эту информацию?
Внезапно его привлек резкий звук торможения перед самым его капотом — он поднял серые глаза и увидел в метре от джипа мотоциклиста в шлеме. Черное пятно в городе, почти погрузившимся в сумерки. Горностай зажег фары, теперь человек, сидевший на мотоцикле прямо перед ним на мгновение стал виден лучше. Худой, невысокий, весь в черном, в темноте его можно было бы увидеть исключительно по габариту и поворотникам. Кстати, именно это мотоциклист только что и сделал — показал поворотник налево, но сперва оглянулся. Мгновение — и его след простыл с парковки перед сто тридцать вторым полицейским участком.
