Габриэль заерзал на своем кресле.
— Так…
Горностай будто бы очнулся от долгого сна, отвел взгляд от карты и упокоил его на лице Призрачного руфера:
— С тех пор я не останавливал свое расследование. Как видишь, ты со своими предположениями стал еще одним звеном в цепочке. Я хочу подобраться ближе к Исаеву, поэтому помогу тебе. Но хочу, чтобы ты сразу уяснил себе одно — это дело для меня достаточно серьезно, чтобы в случае, если ты меня подставишь или где-то напортачишь, разобраться с тобой по полной программе.
— Для меня это тоже не игрушки, — Габриэль с такой обидой в медовых глазах высказал это, заставив Горностая вернуться на тринадцать лет назад, на крышу дома, где подросток, стоя в одной рубашке на голое тело на ветру, кричал ему свое имя. Кричал сквозь ветер и сильнейшую обиду, которую нехотя Роберт ему тогда нанес.
— Я знаю и верю, — старший лейтенант в подтверждение своего доверия, взял термос и налил себе еще чаю.
— Так давай уничтожим этого Исаева! — выкрикнул Призрачный, сжав зубы. — Раз мы знаем, что это он стоит за всем этим!
— Нет. Мы не будем никого уничтожать. План такой. Сперва мы должны выяснить, он ли это. Для этого я хочу, чтобы ты мне показал их оборудование на крыше. Я все зафиксирую. Далее, мы поищем против него улики, доказательства. И в конце концов, если подтвердится данная версия — я возбужу на основании этих доказательств против него уголовное дело.
— Пф! Ты серьезно? — руфер развалился в кресле и закинул худые ноги на край стола. — Ты серьезно решил, что сможешь его посадить? И пока ты будешь искать эти доказательства, в городе будут продолжаться убийства! Массовая резня, товарищ начальник! Нет, я согласен с твоим планом, но частично.
Губы старшего лейтенанта скривились в правом уголке.
— Я соглашусь, — заявил Габриэль, — и помогу тебе, если ты поможешь мне в розыске остального оборудования и его уничтожении! Только так, господин полицейский.
— Про уничтожение я тебе ничего не говорил.
— По крайней мере, не мешай мне и не пытайся арестовать. На этом мы договоримся?
— Договоримся, что я этого не слышал, — старший лейтенант остался при своем, на что Призрачный недовольно хмыкнул.
— Так что, составим план действий?
Габриэль снял свои ноги со стола.
— Давай начнем с того, что вычислим следующий адрес, по которому может быть оборудование «Волны». Я хочу сперва лично удостовериться в том, что ты говоришь правду.
— Не вопрос, начальник! — руфер через секунду исчез из-за стола и оказался возле карты, туда же подошел Роберт.
Габи встал на носочки и ткнул пальцем в самый верхний район:
— Здесь. Перекресток улиц Металлургов и Ленина. В этой части города очень много высоток, я начал ее исследовать, но пока не нашел на какой. Мне доступна только та статистика, которая есть в открытом доступе. Если бы ты посмотрел по своим каналам статистику нападений в этом квадрате, дело могло бы пойти гораздо быстрее.
Руфер, продолжая внимательно разглядывать карту и прикидывать в уме те места, которые он уже успел осмотреть, сделал несколько шагов назад. Он отступал, чтобы получить больший обзор и внезапно врезался спиной прямо в стоявшего позади него Горностая. Сильные руки полицейского придержали Габи за худенькие плечи. От смущения Призрачный резко обернулся, тем самым оказавшись почти нос к носу с тем, кто его поймал.
В этом прохладном, заброшенном заводском помещении проскользнуло эхо жаркого тропического ветра.
— Ну, это… — замялся обладатель медовых глаз под пристальным взглядом старшего лейтенанта. — Ты же посмотришь? Чего ты? Я тебе ногу отдавил?
Горностай медлил с ответом. В полутьме помещения, руфер никак не мог разобрать, куда смотрят серые глаза следователя — на его глаза или куда-то ниже.
— Ты живешь не здесь, тогда где? — спросил Роберт вдруг.
— Пф! — Призрачный неуклюже рассмеялся, его напрягало снова оказаться в руках здорового полицейского, который свои лапы, похоже, не планировал убирать от его плеч. — Я тебе еще не настолько доверяю, чтобы рассказать об этом. Не волнуйся, не под открытым небом.
— Один?
— Что? Один?
— Ты живешь один или с кем-то? — потрудился пояснить полицейский.
— Пытаетесь разузнать побольше? Выйти на меня через другого человека? — руфер шмыгнул носом.
— Нет, я не об этом, — смутился Роберт, однако рук не опустил.
— Бесполезно! Я уже многие годы один и не планирую заводить семью, пока не очищу свой город от этого смрада. Так что не пытайтесь нащупать мои слабые места через близких мне людей. У меня есть братья, — медовые глаза заполыхали огнем злости, — но я с ними не общаюсь. Очень давно, вы потеряете много времени, расспрашивая или давя на них.
— Значит один… — не слыша руфера, пробормотал Горностай.
Теперь представитель закона и власти убрал руки. И отошел.
— Я узнаю. Как смогу связаться с тобой?
— По-старому, — пожал свободными плечами Призрачный. — Через вашу сестру.
— Почему ты не хочешь дать мне возможность связываться с тобой напрямую? — на пятках развернулся полицейский к нему лицом. — Зачем ее ввязывать?
— Эй! Товарищ начальник! — руфер развел руками в стороны, ровно так, как это сделал во время визита в дом старшего лейтенанта. — Я ничего такого не думаю. Просто так безопаснее! Для меня.
Роберт смерил его взглядом и не удостоил ответом. Молодой мужчина, не простившись, вышел из помещения на лестничную клетку и поспешил вниз. Оказавшись на улице, сел в машину и моментально уехал, оставив в вареном летнем воздухе небольшое облако пыли, поднявшееся с земли от его шин.
Глава 17
Десять лет назад
— Рядовой Горностай, к командиру батальона пулей!
Роберта сорвали с утреннего осмотра. Горностай, отдав честь, выскочил в коридор, а уже через несколько часов он сел в поезд до родного Густавбурга. Что-то случилось, но командир батальона не сказал, что именно. Просто с сочувствующим видом похлопал его по плечу, после еще и обнял по-отечески.
— Две недели тебе увольнительной. Дуй домой, ты там сейчас нужен.
На вокзале он попытался позвонить своим — никто не поднял трубку. К следующему утру, по дороге постоянно предъявляя полицейским документы, примчался на квартиру. Ворвался и так, не снимая рюкзак со спины, дошел до гостиной. На диване сидел и курил как паровоз его родной дядя. Брата и сестры в квартире не было.
— Здравствуй, Роберт, — совсем по-взрослому поздоровался Андрей Глебович, сбрасывая пепел в стеклянную банку, которую держал в руке.
Роберт и без того замучившийся за время долгого пути мыслями о домашних, напрягся до предела, его руки сжались в кулаки, дыхание сперло. Мать не любила старшего брата отца. И тем более никогда бы не позволила курить в своем доме. Что же должно было произойти…
