– Наверное, ты права, Елена.
Нет.
Нельзя. Тогда весь мой план рухнет.
– Агата, тебя отведут в отдельный шатёр, и там ты останешься под присмотром, но это только на время. Я обещаю…
Он не отдаёт приказ, смотрит мне в лицо, ожидая… согласия? Понимания? Ни того ни другого у меня для него нет, и я молчу, но лишь до тех пор, пока он не начинает медленно поднимать руку, чтобы дать знак стражам.
– Нет, – спокойно выдыхаю я и начинаю поворачиваться вокруг своей оси, делая шаг к охраннику сзади, что держит мой кинжал.
Мне нужно лишь лезвие, поэтому молодой парень растерянно смотрит на пустые ножны, что остаются в его сжатой руке. Я режу ему горло одним движением и заканчиваю оборот вокруг своей оси, разрезая горло другому. Не стоило им стоять так близко друг к другу.
Словно в замедленном темпе я замечаю, как рот Елены раскрывается, она вдыхает полную грудь воздуха, чтобы завопить, но я быстрее. Преодолеваю расстояние между нами, затыкаю ей рот и нос рукой, оказываясь за её спиной, трачу лишь секунду, чтобы занести лезвие над её животом. Моя рука не дрожит, когда я втыкаю его снизу вверх под рёбрами, чтобы сразу попасть в сердце. Я ненавижу Елену, но и не хочу, чтобы она мучилась. Девушка дёргается в моих руках несколько раз, из её рта течёт кровь сквозь мои пальцы.
К моей удаче, Даниил оцепенел, не ожидая подобного. Он не кричит, в ужасе смотрит на свою умирающую сестру в моих руках, его глаза широко распахиваются, когда он не верит в то, что видит. Ловит ртом воздух, не способный сделать даже небольшой вдох.
Когда принцесса затихает, я вытаскиваю лезвие и аккуратно опускаю её на пол. Король Аракена продолжает пытаться сдавленно дышать, цепляясь за край стола. Сейчас отчётливее, чем когда-либо, я вспоминаю, что ему только девятнадцать или максимум уже двадцать лет. Может, он в чём-то и хитёр, но влюблённость сделала его наивным. Его вера в сказочные истории обо мне ослепила его, не давая осознать, что мои последние, сказанные ему слова не были пустым звуком.
– Я же говорила тебе, Даниил, – тихо напоминаю я, почти оправдываюсь, замечая боль от предательства в его взгляде. – Что в следующий раз приду к тебе, чтобы убить.
Делаю несколько медленных шагов к нему.
– Но также я пришла за тем, что ты пообещал. Ты говорил, что дашь мне всё что угодно, и действительно есть кое-что, что в действительности мне можешь дать только ты.
Его удивляет мольба в моём голосе, а меня почти ужасает чувство, как сжимается сердце от его взгляда. Я не хочу делать ему больнее, чем уже сделала, но обратного пути у меня нет. Я пришла не для мести, но лишь чтобы защитить тех, кого люблю. Для этого мне нужно выиграть войну, но проиграть свою жизнь. Я подхожу ещё ближе и протягиваю свой кинжал рукоятью вперёд, Даниил смотрит на меня так, будто я вогнала лезвие ему в грудь.
– Нет, – судорожно выдыхает он. Я понимаю, что молодой человек в шоке и не осознаёт всю реальность.
– Я только что убила твою сестру, Даниил.
– Нет, – бездумно повторяет он, не отрывая шокированного взгляда от моего лица.
– В Аракене меня всё равно казнят.
– Нет, – продолжает упираться он, хотя я сама не понимаю, к чему относится этот ответ, к его нежеланию меня убивать или он всё ещё не верит, что я действительно убила его сестру.
Подхожу совсем близко, прижимаю его вплотную к столу, а он и шага не может сделать назад, рукоять почти упирается ему в грудь. Голова короля дёргается в сторону выхода, когда со стороны пограничного леса по лагерю проносятся крики. Вначале один, второй, потом волна и весь лагерь встаёт на уши. Я не позволяю себе отводить взгляда от Даниила, даже когда слышу крики аракенцев о приближающемся Мороке. Я слишком долго тяну.
– Даниил, – аккуратно беру его за подбородок и поворачиваю к себе, он подчиняется, на секунду прикрывая глаза, – пожалуйста. В этом только ты можешь мне помочь.
Я готова умолять его убить меня. В карих глазах короля не остаётся ничего, кроме боли поражения, он сжимает пальцами рукоять, а я едва заметно улыбаюсь, подбадривая его. Сама медленно толкаю лезвие вниз, под рёбра. Поправляю угол его руки, так чтобы лезвие точно попало в сердце.
– Зачем ты всё испортила, Агата? – тихо шепчет Даниил, он смиряется с неизбежным, но красивое лицо искажается от горя.
Мне жаль, что нам обоим выпала такая судьба.
– Это не моя и не твоя вина, Даниил. Всё было испорчено ещё двести лет назад, когда жадность и гордыня твоего предка переросла во что-то большее. А кое-что было испорчено даже до рождения Юлия. Когда мы отвернулись от своих названых братьев, а само имя Мары стало не благословением, а проклятьем и бременем. Тебе и мне просто выпала неудачная карта за всё это заплатить.
Молодой король внимательно слушает, доверчиво глядя мне в глаза.
– Ты не виноват, Даниил. И я прощаю тебя, – его губы кривятся, он не хочет никакого прощения. – Но время пришло и… не забывай целиться в сердце.
Он мешкает.
Я терпеливо жду, даже несмотря на то что крики кажутся ближе.
Даниил немного отводит руку назад, обхватывает пальцами моё плечо и почти до крови прикусывает губу. Молодой человек вгоняет мой же кинжал мне под рёбра прямо в сердце, но недостаточно.
Я дёргаюсь. Ноги подгибаются, а изо рта с кашлем выходит кровь, стекая по губам. Даниил поддерживает меня, пока я заваливаюсь набок. Он обнимает крепко, опускаясь вместе со мной на пол, встаёт на колени. Я пачкаю его мундир, цепляюсь за плечи. Боль не даёт мне связно думать, слёзы сами собой льются из глаз, но я всё равно улыбаюсь, не давая ему вынуть лезвие. Удерживаю его руку на рукояти.
– Молодец… а теперь проверни.
– Агата, нет… – стонет он мне в губы, касаясь своим лбом моего, его рука трясётся, но я чувствую, что этого удара было недостаточно. Александр всё ещё держит меня, я почти физически чувствую нашу связь, что тянет и приказывает мне идти к нему, но я не могу. Мои ноги не слушаются.
– Мне жаль, Даниил, – поднимаю руку, чтобы погладить его волосы, а потом шею, притягивая к себе. – Но ты должен. Проверни.
Пока он не замечает, я поглаживаю его нити жизни, он успокаивается, дыхание замедляется, и Даниил послушно проворачивает лезвие. Одновременно с его движением я успеваю обхватить его нити и дёрнуть, разрывая. Только потом из горла с новой порцией крови вырывается крик. Глаза короля гаснут, но он умирает безболезненно, уходит быстрее меня. Я опираюсь плечом на его массивный стол, пока Даниил заваливается, и его голова падает мне на колени. Вход шатра распахивается, но я уже не вижу, кто заходит внутрь. Закрываю глаза, наслаждаясь тем, что боль меня отпускает, я ухожу. В этот раз я успела, и я умираю.
Глава 22
Морок
На первые вражеские отряды мы натыкаемся неожиданно. Мы не предполагали, что Даниил нарушит своё обещание, данное Агате, и выступит раньше. К нашей удаче, среди них почти нет конницы, поэтому мы разбираемся с аракенцами без смертей с нашей стороны, но теряем самого важного сейчас спутника – время.
