– Так я уволена? – спросила Эрлена, шмыгая носом.
– Что? – переспросил я, всё ещё пребывающий в собственных размышлениях.
– Конечно, уволена! Сама ж сказала, что Ладислав отказывается есть твоё молоко. Зачем мне такая кормилица нужна?! – тут же вставила жена.
Я посмотрел на Адель. Белокурая, голубоглазая, стройная, аристократически тонкие запястья и безупречный вкус. Роды её ничуть не испортили. Пару лет назад, когда король сказал, чтобы я женился на ком-то, я не рассматривал его предложение всерьёз, пока не увидел Адель. Из древнего и магически одарённого рода, вторая дочь лорда Тренстон поразила меня своими утончёнными манерами, благородным воспитанием, волшебной игрой на арфе и неземной красотой. Я получил согласие на брак её отца в тот же день, как решился заявить о своих намерениях, но к моему глубокому разочарованию, в постели Адель оказалось такой же холодной, как и её красота. Конечно, мы оба прекрасно понимали, что это брак по договорённости, но всё-таки я рассчитывал получить в постели не совсем уж ледяную королеву. Талисандра, по крайней мере, всегда старалась мне угодить, а Адель даже не скрывала, что просто выполняет опостылевший супружеский долг. В конце концов, я решил, что мне надоело видеть постное выражение на холёном личике и больше принуждать её ни к чему не буду, наследник-то уже есть.
– Господин? – Эрлена обернулась ко мне. – Умоляю, не увольняйте! У меня свой ребёнок, мне очень нужны деньги.
– Так, – решил я, потому что сил разбираться в этом скандале с учётом ноющей боли в бедре не было совершенно. – Эрлена остаётся работать у нас. Если не кормилицей, то няней. Однако как я понимаю, Ладислав сейчас голодный, а на дворе уже практически ночь. Необходимо срочно решить данный вопрос.
Прекрасное личико Адель вытянулось, похоже, до неё только дошло, что взамен текущей кормилицы вообще-то придётся искать другую. Ну да, она только увольняет прислугу, а ищу-то обычно я.
– Ну, можно попробовать его чем-то другим накормить… – неуверенно произнесла жена, переглянувшись с Бенедиктом.
– Пробовала, – горестно вздохнула кормилица. – У него ещё зубки не вылезли, с ложки есть отказывается.
– Сейчас тихо. Значит, ребёнок спит, и проблемы нет, а с утра пригласите кого-нибудь из соседней деревни, – неожиданно вставил своё слово Бенедикт.
«Сейчас тихо», – пробормотал я машинально и открыл дверь в детскую, чтобы проверить, как там Эллис с Ладиславом. В детской никого не было. Первой мыслью было то, что моего сына похитили. Меня прошиб холодный пот. Я тут же вспомнил, как странно и дерзко вела себя Эллис, наверняка, она была кем-то подослана, чтобы выкрасть наследника бывшего генерала-главнокомандующего и ныне личного советника Его Величества… Я, наплевав на боль в ноге, бросился из детской в свои покои, затем в кабинет – их нигде не было, тишина была мне ответом. «Куда они могли подеваться?! Найду – сверну шею этой дряни!»
Весь дом стоял на ушах, слуги перепроверяли каждое помещение в тот момент, когда я зашёл на кухню и остолбенел от открывшейся мне картины. Эллис преспокойно спала на кухонном стуле, положив голову на руку, а второй нежно и трепетно прижимала к себе Ладислава, улыбаясь во сне так, будто это её собственный ребенок. Детское одеяло было как-то необычно завязано на её плече и притягивало сына к её груди ещё ближе. Ребёнок причмокивал во сне и был явно доволен соседством с тёплым телом девушки. У меня моментально отлегло от сердца, когда я их увидел.
Несколько минут зачарованно смотрел на эту мирную картину: беззащитная темноволосая девушка и трогательный крошечный малыш с такой же темноволосой макушкой, прижимающийся к девушке. Мне даже неожиданно подумалось, что Ладислав внешне куда как больше напоминает Эллис, чем свою родную мать. Было странно стоять и наблюдать, как эти двое спят вместе. В знатных и богатых родах дамы не встают по ночам к детям, не меняют марли, не кормят грудью, чтобы не портить фигуру, не сидят вот так вот на жёстком неудобном стуле, прижимая ребёнка к себе. На это всегда есть няньки, кормилицы, прислуга… Аристократки же отсыпаются, приходят в себя, занимаются своими делами и навещают детей лишь днём. Талисандра воспитывала Леандра до пяти лет, но даже у неё были слуги, и она проводила с сыном далеко не всё время. Адель же со своей постродовой депрессией совершенно не заботилась о Ладиславе, и сейчас я впервые увидел, чтобы женщина с такой неподдельной заботой и нежностью прижимала младенца к себе.
Малыш громко завозился сквозь сон, Эллис машинально стала покачивать свою ношу, сонно приговаривая:
– Т-ш-ш-ш, Славик, тише, тише.
Ладислав не внял просьбе, широко распахнул карие глаза, и уже более требовательно заагукал.
– Неужели снова есть хочешь? – почему-то улыбнулась служанка и потянулась за каким-то странным продолговатым предметом, лежащим на столе перед ней.
Выглядел предмет достаточно опасно, а потому я отмер, стремительно пересёк кухню и крепко перехватил руку служанки за запястье, когда она уже занесла опасную вещь над лицом моего сына.
– Что это такое? – требовательно спросил.
– Что? – девушка сонно посмотрела, явно не узнавая меня, затем пару раз моргнула, и её взгляд приобрёл осмысленность. – Это кондитерский шприц.
– Вы хотите отравить моего сына?! – я сдавил хрупкое запястье мерзавки ещё сильнее.
Неужели за столь ангельской внешностью кроется тварь, задумавшая убить его ребёнка?
– Пустите! Вы делаете мне больно! – сквозь зубы прошипела Эллис, гневно свергнув зелёными глазищами.
– Вначале объяснитесь, что Вы делаете, – даже не думая её отпускать, процедил я.
Вначале выслушаю, что какую околесицу она сочинит, а затем придумаю ей подходящее наказание.
– Кормлю Вашего сына, разве не видно?! – раздражённо ответила девушка, попробовала высвободить руку, дёрнув на себя, но попытка оказалась тщетной.
Её запястье было как минимум втрое тоньше моего предплечья, при всём своём желании она не смогла бы оказать настоящего сопротивления, даже если взять во внимание мою больную ногу. Сильнейшие из подчинённых не могли высвободиться из моей каменной хватки, что уж говорить о физически неподготовленной девушке.
– Кормите? – вопросом на вопрос ответил и всё-таки отпустил женскую руку.
Искреннее возмущение, промелькнувшей в ярко-зелёных глазах заставило меня поверить в её слова.
Девушка поморщилась, ей явно было больно, но закатывать рукав и истерично тыкать в своё запястье со словами «Вы мне синяков наставили» не стала. Проигнорировав вопрос, она опустила странный шприц в кастрюлю с белым вязким содержимым, набрала его и дала в рот Ладиславу. Кроха радостно обхватил своими маленькими ручками продолговатый предмет поверх пальцев служанки и принялся сосать белёсую субстанцию.
– А это что? – указал кивком головы на кастрюлю, чуть сбавив тон.
Только что мне пришло в голову, что захоти она отравить сына, то уже наверняка бы это сделала. Ладислав же выглядел довольным и упитывал странную субстанцию за обе щёки.
