Я настолько сосредоточилась на обматывании ноги жеребца кусками ткани, что не заметила, в какой момент воины Донтрия отпустили животное и отошли в сторону. Когда я подняла взгляд выше, то увидела, как лошадиная морда с подозрением принюхивается к моей макушке, с интересом шевелит ушами, но терпеливо ждёт, когда я закончу. Винсент же стоит рядом и широко мне улыбается:
– Они очень умные животные, особенные, – пояснил он на мой недоумённый взгляд, подавая руку, чтобы я встала с коленей.
– Да, я поняла… Как его зовут? – ошеломлённо протянула, посмотрев в глаза ирриса.
– Вольный Ветер, – услышала я, всматриваясь в умные глаза.
Как тут не удивиться тому, что ещё минуту назад взбешённый жеребец теперь мирно стоит и лишь недовольно всхрапывает. Ещё будучи хирургом, я достаточно равнодушно относилась к животным. На ветеринара идти не планировала, своего питомца у меня никогда не было. Да и сложно завести своего питомца, когда понимаешь, что будешь работать по сменам и можешь просто не прийти домой за сутки или двое, чтобы накормить кота, потому что будешь занят на операциях. И тут, впервые глядя на ирриса, я почувствовала в его глазах какое-то понимание и даже разум. Жеребец слегка легонько толкнул меня в плечо, словно говоря «спасибо» за оказанную помощь.
– Рана несерьёзная, зарастёт быстро, но копыто лучше не нагружать, – прокомментировала, чуть растерявшись и переводя всё своё внимание на отряхивание платья от земли.
Винсент серьёзно кивнул, а жеребец качнул головой, будто бы тоже понял всё вышесказанное.
– Спасибо, что помогла, – поблагодарил князь и сделал знак своим соратникам, что они могут расходиться.
Я кивнула, всё ещё глядя в умные серые глаза животного, а затем перевела взгляд на Винсента и охнула. Похоже, он перенапрягся, когда разжимал капкан. Края раны вновь выглядели худо: нитка всё ещё стягивала их, но слабая струйка кровь потекла по безупречному животу.
– Надо бы тебя тоже забинтовать, – пробормотала я, не отрывая взгляда от торса мужчины и прикидывая, сколько ткани потребуется.
– Ещё ни одна девушка не рассматривала меня настолько откровенно, и при этом явно не в ключе интимных утех, судя по тому, что ты даже не покраснела, – хохотнул князь, возвращаясь к полушутливой форме отношений, установившейся между нами.
Я так же шутливо погрозила ему пальцем, так как к этому моменту времени во дворе уже никого не осталась.
– Пойдём, отведу своего жеребца в стойло, там ты меня и перевяжешь, – предложил Винсент, и я согласилась.
Шли до стойла мы медленно: жеребец припадал на правую ногу, донтриец тяжело дышал, но старался не выдать того, что действительно перестарался с капканом, а я думала о том, что, пожалуй, Легран был прав. Если даже тяжелораненый воин может голыми руками разжать охотничий капкан, то боюсь себе представить, что может обычный здоровый донтриец. Интересно, а какая у них магия? Винсент что-то говорил о том, что у них в Донтрии нет законов, призывающих соблюдать чистоту крови, то есть все донтрийцы в той или иной степени наделены магическими способностями…
Тем временем Винсент завёл жеребца в стойло, а затем тяжело привалился к балке. Я оценила бледность его лица, покачала головой, после чего так же молча, как мы и шли в конюшню, приложила кусок сложенный вчетверо ткани, а поверх обмотала ещё одним длинным лоскутом.
– Ну, всё, вот так должно быть нормально. И давай уже, не геройствуй больше, а то рана вновь откроется, – пробормотала, оглядывая результаты своих трудов.
Винсент улыбнулся и вновь попытался сыронизировать:
– Извини, Элли, – вот как-то легко у него получилось перейти на «ты» и сделать так, чтобы я тоже называла его по имени, – но не геройствовать я не могу. Для меня это как запрет на дыхание.
Я покачала головой. Князь Валерн, старший брат Винсента, произвёл на меня впечатление серьёзного и опасного воина и дипломата, впрочем, как и остальные воины Донтрия, а Винс… ну вот так и хочется сказать, что шут и балбес. Удивительно, что он при всём своём характере ещё и правящий князь Донтрия! Как такое может быть?
– А, в семье не без урода, – ответил Винсент, и я поняла, что произнесла последние мысли вслух.
Стало немного стыдно.
– М-м-м-м… – промычала, просто не зная, что на это ответить.
Понятно, что Винсент говорил в переносном смысле «не без урода». На родной Земле такого мужчину с радостью взяли бы на основной разворот какого-нибудь брутального мужского журнала, типа „Men’s Health”, а цвету, шелковистости и длине волос позавидовала бы любая девушка. Разумеется, младший князь имел в виду, что в их семье, а может и их народе не приветствуется, когда мужчина много улыбается, смеётся или часто шутит. Что я тут могла ответить? Лишь только развести руками.
– Кстати, – Винсент достал увесистый мешочек из седловой сумки, что была здесь же, в стойле донтрийского скакуна. – Здесь твоё вознаграждение за постельную услугу, – сказал он мне, подмигнув.
«Ну и балагур же этот младший князь», – в который раз подумала я и мысленно улыбнулась. Настроение было какое-то игривое, а потому развязав мешочек с деньгами, я достала оттуда одну монету и кинула её в руки оторопевшему мужчине.
– Сдача, – прокомментировала, стараясь не улыбаться. – Мне понравилось.
О-о-о, это стоило сделать просто ради того, чтобы увидеть, как вытянулось лицо правящего князя Донтрия Винсента Торна. Его без того огромные голубые глаза округлились и заняли наверно половину лица, а рот приоткрылся в немом изумлении. М-да, похоже, ещё ни одна женщина не давала ему сдачу, словно это он оказал ей услугу, а не она ему. Я не выдержала и подмигнула, показав, что была шутка уже с моей стороны, а Винсент облегчённо выдохнул, закинул голову назад и расхохотался.
– Элька, ты такая необыкновенная, – сказал он сквозь смех. – Я женился бы на тебе лишь только утереть нос своему чопорному старшему брату.
– Но-но-но! – я погрозила ему пальчиком. – На постельные услуги согласна, а вот на женитьбу нет. Стану ещё какой-нибудь там княжной… фи, как скучно. Я сейчас, вон, какие деньги зарабатываю, – я потрясла мешочком, – сама себе хозяйка, на что хочу, на то и трачу. А муж, небось, тиранить станет. Да и как-то мелочно княжной становиться, вот владычицей мира я бы не отказалась.
Я говорила всё это серьёзным тоном, но по моему выражению лица Винсент прекрасно понимал, что я отшучиваюсь от его завуалированного предложения руки и сердца. Мы оба это понимали. Винсент мне был симпатичен, но в глубине души я уже давно и плотно привязалась к семье Кьянто. Я полюбила Славика, как собственного сына, меня по-мужски привлекал строгий и серьёзный Кристиан, мне нравилось болтать ни о чём с Леандром, давать ему советы, будто он мой младший брат. Я чувствовала себя здесь на своём месте и в то же время понимала, что надо как-то встретиться и переговорить с настоящей Эллис Ларвине. Быть может и ей нравится моя жизнь, моё тело, и она не захочет возвращаться в этот мир? В таком случае у меня появляется пускай и призрачный, но шанс на семью… а с местными законами о смешанных браках разберусь. Дожить бы ещё до этой проблемы.
