солнце померкло,
земля тонет в море,
срываются с неба
светлые звезды,
жар нестерпимый
до неба доходит,
возникнут новые небеса и земля заново восстанет из моря, зеленея, как прежде. Предсказательница рисует спасительную картину:
Заколосятся
хлеба без посева,
зло станет благом.
<…> Чертог она видит
солнца чудесней,
…стоит он,
сияя золотом:
там будут жить
дружины верные,
вечное счастье
там суждено им.
Затем наступит царство того, кто будет могущественнее самого Одина и недостижим для сил зла:
Но будет еще сильнейший из всех,
имя его
назвать я не смею;
мало кто ведает,
что совершится
следом за битвой
Одина с Волком.
Это видение бесконечно далекого счастья казалось очень хрупкой опорой в мире постоянного отчаяния, но другой надежды «Эдда» предложить не могла.
Нордичeская мудрость
В «Старшей Эдде» представлена еще одна грань скандинавского мировоззрения, как ни странно совершенно расходящаяся с героической. Там имеется несколько подборок мудрых речений, в которых не просто совсем не нашла отражения тема героизма, а вообще высказываются взгляды, абсолютно чуждые ему. Этот источник нордической мудрости
[361] куда менее глубок, чем Книга притчей Соломоновых. Честно говоря, к нему даже само слово «мудрость» и то не всегда применимо. Однако древним исландским сочинителям никак нельзя отказать в здравомыслии, которое резко контрастирует с бескомпромиссной отвагой, требуемой от героя. Как и создатели Книги притчей, авторы этих изречений, судя по всему, были людьми преклонных лет, имели за плечами огромный жизненный опыт и много размышляли о делах человеческих. Когда-то, безусловно, и они совершали подвиги, но теперь, удалившись с поля брани, стали смотреть на все под другим углом. Иногда жизнь воспринимается ими с долей иронии:
Меньше от пива
пользы бывает,
чем думают многие;
чем больше ты пьешь,
тем меньше покорен
твой разум тебе.
Иной не постигнет,
что вреден подчас
достаток рассудку…
Глупый надеется
смерти не встретить,
коль битв избегает;
но старость настанет —
никто от нее
не сыщет защиты.
[мысли и тайны свои]
Должен один
знать, а не двое, —
у трех все проведают.
Глупый не спит
всю ночь напролет
в думах докучных;
утро настанет —
где же усталому
мудро размыслить.
В некоторых строках проступает тончайшее знание человеческой природы:
Кто нравом тяжел,
тот всех осуждает,
смеется над всем;
ему невдомек,
…что сам он с изъяном.
Щедрые, смелые
счастливы в жизни,
заботы не знают;
а трус, тот всегда
спасаться готов,
как скупец — от подарка.
Временами тон становится жизнерадостным, даже задорным:
Молод я был,
странствовал много
и сбился с пути;
счел себя богачом,
спутника встретив, —
друг — радость друга.
…к доброму другу
дорога пряма,
хоть далек его двор.
Встречается и неожиданная широта взглядов и терпимость:
Хворый судьбой
не совсем обездолен:
этот счастлив сынами,
этот близкой родней,
этот богатством,
а этот деяньями.
Не доверяй
ни девы речам,
ни жены разговорам —
на колесе
их слеплено сердце,
коварство в груди их.
Откровенно скажу
о мужах и о женах:
мужи тоже лживы;
красно говоря,
но задумав коварство, —
улестим даже умных.
…изъян и у доброго
сыщешь, а злой
не во всем нехорош.
Отдельные высказывания поражают истинной глубиной:
Следует мужу
в меру быть умным,
не мудрствуя много;
ибо редка
радость в сердцах,
если разум велик.
Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но знаю одно,
что вечно бессмертно:
умершего слава.
Несомненная мудрость заключена в строках, помещенных ближе к завершению лучшей части этого свода афоризмов:
Твоей лишь душе
ведомо то,
что в сердце твоем;
худшей на свете
хвори не знаю,
чем духа томленье.
Как видим, беспримерный, вызывающий глубокое уважение героизм сочетался у скандинавов с восхитительным благоразумием. Комбинация кажется парадоксальной, но сами сказания служат неопровержимым тому подтверждением. С древними скандинавами нас связывает кровное родство, к древним грекам восходит наша культура. Скандинавская и греческая мифология, взятые в совокупности, дают нам достоверный портрет тех, кому мы обязаны значительной долей своего духовного и интеллектуального наследия.
Об авторах
ЭДИТ ГАМИЛЬТОН (1868–1963) родилась в семье американцев в Дрездене (Германия) и выросла в штате Индиана. Проработав всю жизнь директором школы, в 1922 году Эдит начала новую карьеру как автор эссе и книг о цивилизациях Древнего мира и вскоре приобрела мировую известность. Ее книги «Мифология», «Греческий путь», «Римский путь», «Три греческие пьесы» и «Эхо Греции» стали мировыми бестселлерами. Она была избрана в Американскую академию искусств и литературы. Самым знаменательным моментом в своей жизни Эдит назвала церемонию 1957 года, на которой король Греции Павел I удостоил ее звания почетного гражданина Афин.
