– Мы не можем этого сделать, – сказала она, положив голову ему на грудь и расправив пальцы на его сердце. – Мы ведь даже не уверены, что это он.
Но Ланс не согласился.
– Тайлер – отморозок. Он уже однажды напал на тебя. Он заслужил хорошую взбучку.
– Ты говоришь сейчас прямо как шериф Кинг, готовый вершить над преступниками свое собственное правосудие.
– Не слишком лестное сравнение.
– Зато верное, – сказала Морган. – Наша правовая система, возможно, и далека от совершенства, но мы должны работать в ее рамках. Ты не можешь наказать человека без реальных доказательств его виновности.
Ланс фыркнул. Морган была права, но ему не нравилось ощущать себя беспомощным. Он готов был сразиться со всеми драконами ради любимой.
– Сейчас все под защитой, а Стелла работает над тем, чтобы установить личность моего преследователя. И лучшее, что мы можем сделать сегодня ночью, – это выбросить все мысли о нем из головы и попытаться поспать хоть несколько часов.
Но Ланс уставился в потолок, не в силах думать ни о чем другом. Только в одном он был уверен: он не выпустит Морган из виду, пока не разберется с Тайлером.
Глава 29
Шарп вошел в дом Дженни. Темно-синий седан припарковался у бордюра. Из него вылезли Стелла и ее партнер, детектив Броуди Макнамара. Шарп придержал для них входную дверь.
Броуди переступил порог:
– Слышал, в вас стреляли вчера вечером. Как вы, рана серьезная?
– Ерунда, слегка задело, и только, – солгал Шарп; рука не давала ему покоя, швы горели и отзывались острой болью на каждое движение. Но срочность дела удерживала его на ногах. – Спасибо, что приехали.
Шарп направился в спальню. Стелла и Броуди последовали за ним.
– Чем мы можем помочь? – спросила Стелла.
На ковре валялись медицинские принадлежности. В памяти Шарпа всплыл ужас минувшего вечера. Парамедики хлопотали над Дженни. Ланс стоял у него за спиной – руки сцеплены на затылке, глаза потерянные, сердце разбито отчаянием.
Шарп отогнал от себя чувство жалости.
– Здесь что-то не так, – произнес он.
Стелла и Броди переглянулись.
Шарп поднял руки:
– Знаю, я слишком близко принимаю к сердцу это дело, чтобы быть объективным. Но именно поэтому я и попросил вас приехать. Я знаю Дженни.
Шарп чувствовал своим нутром – для пазла не хватает какого-то кусочка. Для полной картины происшедшего чего-то недостает. И это раздражало его, как быка красная тряпка.
Что я упустил? Чего не заметил?
– Два человека, имевшие отношение к делу об убийстве Мэри Фокс, на этой неделе найдены у себя дома мертвыми, – сказал Шарп. – В первом случае все выглядит как самоубийство. Во втором – как ограбление. Дженни должна была стать третьей. Мне такие совпадения не нравятся.
– Поэтому мы здесь. – Сунув руку в карман своей черной куртки, Стелла достала пару фиолетовых нитриловых перчаток. – Вчера днем кто-то прислал моей сестре фотографии с угрозой.
– Что?! – переспросил Шарп.
Стелла рассказала ему о посылке для Морган.
– Похоже, тот, кто ее оставил, знал про камеры видеонаблюдения в доме. Этот человек подложил коробку на крыльцо соседки днем, когда никого не было дома.
– Разумно, – сказал Шарп. – Думаете, это Тайлер Грин?
– Мы обязательно с ним побеседуем, – ответила Стелла. – Просто я решила, что вам следует быть в курсе.
– Спасибо, – вздохнул Шарп. – Будете меня и дальше держать в курсе?
– Конечно, – заверила его Стелла и прошлась по комнате.
В ней ничто не намекало на то, что случай с Дженни мог оказаться не суицидом. Но они с Броуди приехали по просьбе Шарпа, и надо было его уважить.
Броуди тоже натянул на руки перчатки:
– Расскажите нам о ней.
Броуди и Стелле были известные только основные данные о Дженнифер Крюгер. И от Шарпа они ждали информацию более частного характера.
Сканируя комнату и пытаясь оценить в ней обстановку свежим взглядом, Шарп стал описывать привычки Дженни:
– Она строго соблюдает заведенный распорядок дня. Одно время она была барахольщицей. Но сейчас ее тяга к накопительству компенсировалась обсессивно-компульсивной одержимостью к порядку.
Постель Дженни была застелена. Две кошки спали в центре одеяла. Прикроватная тумбочка и комод были, как всегда, идеально чистыми. Нигде никакого беспорядка. Казалось, Дженни сама опасалась – поставь она какой-нибудь предмет не на то место, и это снова ввергнет ее в прежний хаос.
Шарп прошелся к двери ванной комнаты.
– В раковине лежали два пузырька из-под лекарств, оба пустые. Бригада «Скорой» забрала их в больницу вместе с Дженни.
Почему в раковине?
Шарп тоже надел на руки перчатки. Кончиком пальца он приоткрыл аптечку. Все препараты стояли аккуратными рядками. К Шарпу подошел Броуди.
– Они расположены в алфавитном порядке, – заметил он через плечо Шарпа.
– Я же говорю – Дженни была одержима порядком. Почему в таком случае она бросила пузырьки в раковину? Вот ведь мусорка, – детектив указал на мусорную корзину, стоявшую между туалетным столиком и унитазом. – И стакана я здесь не вижу. Если Дженни глотала таблетки в ванной, ей нужен был стакан с водой, чтобы их запить.
– Возможно, она отнесла стакан на кухню, – предположила Стелла.
– Но мы нашли ее на полу в ванной. Если у нее было время, чтобы сходить на кухню и вернуться обратно, то почему она не выбросила пузырьки? И, если уж на то пошло, почему Дженни не легла в постель?
– Она могла вернуться в ванную, потому что ее стало тошнить, – Стелла выдвинула три ящичка туалетного столика и проверила шкафчик под раковиной. Потом присела на корточки и осмотрела мусор в корзине. Нахмурившись, она выпрямилась: – Я не совсем понимаю, что нужно искать.
– Я тоже. – Шарп вышел из ванной. – Но каждый раз, когда приступ у Дженни случался на моих глазах, она бывала слишком не в себе, чтобы спланировать суицид. Ее мысли путались. Она ничего не соображала. Глаза становились остекленевшими, в них отсутствовал всякий разум. Только ужас за гранью понимания. Дженни в буквальном смысле слова заползала в свой стенной шкаф.
– Но вы же не знаете, в каком состоянии она пребывала до того, как спрятаться? – спросила Стелла. – Или как долго продолжался приступ перед тем, как Дженни начинала так себя вести? А в этот раз вообще все могло быть иначе.
Вот это верно подмечено.
– Нет, – признал Шарп. – Но на начальной стадии ее болезни было множество проб и ошибок в подборе лекарств. А потом все наладилось.
