– А что провоцировало ее приступы? – поинтересовался Броуди, открыв стенной шкаф.
Одежда Дженни была рассортирована по типу и цвету. И все вещи висели в своем обычном порядке, ровно распределенные по внутреннему пространству шкафа. Не было никаких признаков того, что Дженни их перемещала, освобождая себе потаенное местечко.
– Однажды отключили электричество из-за снежной бури, – сказал Шарп. – Местные власти распорядились закрыть школы. Ланс пришел домой рано и застал мать в шкафу практически в полном ступоре. Ему тогда было двенадцать.
Ланс затем целую неделю жил у Шарпа, пока Дженни не выписали из больницы. А потом Шарп установил в их доме генератор, чтобы такого больше не повторилось.
– А где-то через год у Дженни произошел новый срыв – когда Ланс пришел домой на два часа позже с хоккейной тренировки. Его надумал подвезти один из родителей. А машина по дороге сломалась. И им пришлось ждать эвакуатор. За это время Дженни умудрилась убедить себя в том, что Ланс умер, – она позвонила тогда Шарпу, и он разыскал мальчика и привез домой, но к тому моменту Дженни была уже невменяемой. – Только таких приступов с ней уже давно не приключалось. Врачи говорили, что подобрать лекарства было сложно из-за гормональных колебаний. Последние десять лет ее состояние стало более стабильным. Не нормой, но стабильным.
– Но на прошедшей неделе люди шерифа обнаружили в озере машину ее мужа. Дженни наверняка расстроилась, – допустил Броуди.
– Да. – Шарп последовал за ним и Стеллой на кухню. – Но она восприняла это известие лучше, чем я ожидал.
Детектив пристально оглядел кухню.
– Вот этот стул, отодвинутый от стола, совсем не в духе Дженни. Она любит, чтобы все стояло на своих местах.
Он подошел к мойке. Пустая. Шарп открыл посудомоечную машину. Его глаза выхватили две десертные тарелки в верхней корзине.
– Так не должно быть, – пробурчал Шарп.
– Как? – подошла к нему Стелла.
Шарп указал на тарелки:
– Дженни никогда не ставила в верхнюю корзину тарелки, только чашки, кружки и стаканы.
– Вы полагаете, здесь побывал кто-то еще? – спросил Броуди.
– Да, – кивнул Шарп. – У меня именно такое ощущение.
Слишком много вещей стояло не на своем месте.
По венам Шарпа разлилось возбуждение. Как бы ни была расстроена Дженни, она бы никогда не изменила своим правилам загрузки посудомоечной машины.
– А Дженни впустила бы в дом незнакомца? – осведомилась Стелла.
– Не думаю, – ответил Шарп. – Но сказать уверенно не могу.
– Она каждый день запускала посудомоечную машину? – спросила Стелла.
– Да, – подтвердил Шарп. – В обязательном порядке.
Стелла указала на верхнюю корзину:
– Там две кофейные чашки.
Стелла взяла одну чашку и перевернула ее: ко дну прилип сухой кофейный осадок.
Шарп заглянул через ее плечо.
– Дженни по старинке моет посуду перед тем, как отправить ее в машину. Эти чашки поставил кто-то другой.
– Возьмем как улику, – сказала Стелла.
– Поскольку там еще две десертные тарелки, возможно, Дженни принимала гостя или гостью, – предположил Шарп.
– Тогда и тарелки нужно забрать, – предложил с другого конца кухни Броуди.
Шарп подошел к холодильнику и открыл его дверцу. Но не увидел внутри ничего необычного.
А Броуди прошел к мусорному бачку и наступил на ножную педаль.
– В баке остатки пирога. Похоже, даже целый кусок.
– Дженни обожает пироги. Зачем ей было отрезать себе кусок и бросать его в мусорный бак? – задался вопросом Шарп. – И если на то пошло, где сам пирог? Не припомню, чтобы Ланс покупал ей какой-нибудь пирог на этой неделе. Но, если он его все же купил, коробка должна была остаться на рабочем столе или лежать в мусорке.
– В баке коробки нет, – сказал Броуди.
– Пойду проверю мусорный бак снаружи. – Вынув из кармана куртки маленький фонарик, Стелла вышла из кухни. Через несколько минут она вернулась. – Коробки от пирога нет.
– Куда же она делась? – спросил Шарп.
Броуди обвел кухню глазами.
– Может, ее гостья или гость принес пирог и унес его с собой.
– Все это совсем не похоже на правду. – Рана Шарпа заболела сильнее, и он, чтобы дать руке покой, опустил ее в карман своей куртки. – Дженни не принимает гостей.
– Инсценировка самоубийства маловероятна. Хотя… с этим делом уже связаны два смертельных случая. – Взгляд Броуди еще немного поблуждал по кухне и остановился на лице Шарпа: – Но если вы правы…
– Тогда Дженни в опасности, – закончил за него Шарп. Он уже понял, что прав. Он знал Дженни лучше кого-либо еще. Возможно, даже лучше Ланса. Она соблюдала свой распорядок так, как скалолаз цеплялся за выступы породы. Словно из-за малейшего отступления от заведенных правил она рисковала снова сорваться в пропасть безумия. И чем сильнее ее одолевала тревога, тем упорнее Дженни следовала своим ритуалам.
– Пожалуй, стоит направить сюда криминалистов, – сказал Броуди. – Я опечатаю дом. А мы заберем на экспертизу чашки, тарелки и остатки пирога.
– Нужно обеспечить охрану Дженни в палате, – застыл на месте Шарп. – Вы сможете выделить человека?
Броуди покачал головой:
– Шеф не даст на это добро. Мы пока не располагаем никакими вещественными доказательствами того, что это было преступление. Да и в больничном отделении интенсивной терапии за ней будут наблюдать очень внимательно.
– Не достаточно внимательно. – Шарп прошелся по маленькой кухне. – Эх, если бы я мог одновременно находиться в двух разных местах…
– Дайте мне минутку. Может, я как-нибудь улажу это дело. – Броуди достал свой мобильник и вышел в другую комнату. Через две минуты он вернулся: – Ханна прямо сейчас поедет в больницу и останется там с Дженни.
– Ханна? Она служит в полиции? – спросил Шарп.
Броуди мотнул головой:
– Нет. Ханна Барретт – моя девушка. Она – адвокат. Но у нее уникальное воспитание. Ручаюсь вам: мимо Ханны никто не пройдет. С ней Дженни будет в полной безопасности.
– А зачем кому-то пытаться убить Дженни? – спросила Стелла.
– Полагаю, тому может быть только одна причина, – ответил Шарп. – Это как-то связано с исчезновением Виктора Крюгера. Должно быть, Дженни что-то знает.
Глава 30
Она не умерла.
Как он мог так просчитаться?
Он учел массу ее тела. Он пересчитал таблетки и измельчил их в порошок, а затем подмешал часть порошка в ее кофе, а часть – в пирог. И даже добавил в него дозу героина – забавы ради.
