– А когда вы его видели в последний раз? – поинтересовался Ланс.
– Дайте подумать… Вчера вечером Уоррен тоже здесь не появлялся, – почесал свой живот бармен.
Как бы его зуд не оказался заразным… Поспешила отступить на несколько дюймов от стойки Морган.
– Может, он решил напиться дома, – пожал плечами бармен. – Или остался без гроша за душой. Эта сука, его бывшая жена, все норовила заграбастать его зарплату. Может, она-таки прибрала к рукам его денежки.
Ланс протянул бармену вторую купюру:
– А вы не знаете, где еще может зависать Уоррен?
– Извините, – взял купюру бармен. – Но, насколько мне известно, он проводит время либо на работе, либо дома, либо здесь.
– Спасибо. – Ланс приобнял Морган левой рукой, отгораживая ее от сальных взглядов, и достал из кармана еще одну двадцатку. – А кто-нибудь из ваших завсегдатаев знает, где еще может находиться Уоррен?
Морган почти не сомневалась, что остальные клиенты бара не преминули подслушать их разговор с барменом.
– Попробуйте съездить к его жене, – покачнулся на ближайшем к ним табурете старый пьянчуга. – Он пытался снова замутить с ней. Ненавидел эту суку, но и любил тоже. Если вы понимаете, о чем я.
Не вполне…
– А кто-нибудь еще что-нибудь знает? – потряс в воздухе сложенной купюрой Ланс.
Любители кислого пива дружно вздохнули и отвернулись к своим кружкам.
Ланс отдал двадцатку старику и повел Морган на выход. Свежий воздух был зябким, но показался им райским.
– Уоррен не появлялся в таверне два вечера. – Морган покопалась в своей сумке, извлекла из нее маленький флакончик антисептика для рук и предложила его Лансу.
Тот покачал головой:
– Ты же ни до чего не дотрагивалась.
– Но мне все равно кажется, будто руки у меня грязные, – растерла ладонями капельку геля Морган. Ланс был прав, но запах «Пьюрелла» в носу убеждал ее в чистоте сильнее. – До чего же омерзительное место. И бармен – наркоман.
Ланс кивнул:
– Благодаря чему он слил нам за сорок баксов информацию о Уоррене без всякого чувства вины.
Они сели в джип.
– Надо бы позвонить шерифу. – Морган расправила пальто и пристегнула ремень безопасности. – Судя по истории этого расследования, Уоррен может отыскаться мертвым в собственной квартире.
– Как ни больно признавать, но я с тобой согласен, – сказал Ланс. – Звони Кингу.
Морган вздохнула и набрала номер шерифа.
– Не отвечает.
Она оставила Кингу сообщение с просьбой перезвонить по поводу Уоррена Фокса.
– Вот так и надо действовать. Мы исполнили свой долг, и нам не пришлось при этом иметь дело с шерифом, – заметил Ланс.
– Да, но все равно неспокойно, – опустила мобильник Морган. – Может, набрать 911?
Ланс подрулил к выезду на трассу:
– Мы же не можем вторгнуться в чужой дом?
– Нет. Не можем. – Морган набрала 911, сообщила диспетчеру свое имя и попросила проверить квартиру по адресу Уоррена Фокса. – Они не стали оформлять срочный выезд…
– Если Уоррен мертв, час или два не сыграют роли.
От «Черной таверны» до больницы было полчаса езды. Когда Ланс припарковался, часы показывали семь вечера:
– Извини, я не сообразил. Нам надо было перекусить по дороге.
– Все нормально. – Морган вытащила из сумки два шоколадных батончика и протянула один Лансу.
– Я не голоден, – помотал тот головой.
Морган запихала один батончик обратно в сумку, а другой съела, пока они переходили стоянку. Они прошли через автоматические двери, взяли в регистратуре пропуски, поднялись на лифте на третий этаж и пошли по коридору к отделению интенсивной терапии. Из отделения вышел лаборант, и они проскользнули внутрь через все еще открытую им дверь.
Едва они вошли в отделение, Морган ощутила царившую в нем мрачную энергию. Медработники переговаривались уныло-приглушенными голосами. Шаги Ланса ускорились. Он тоже почувствовал неладное. Морган с силой сжала его руку.
Кто-то умер…
Глава 38
Ланс ощутил печаль – осязаемую, как падение комнатной температуры.
Но медики его не позвали.
Это не может быть мама!
Ланс помедлил у двери в ее палату, страх приковал его ноги к полу так, словно ботинки заполнил цемент. Они с матерью десятки лет боролись с ее психическим заболеванием. Демоны Дженни Крюгер не желали ее отпускать. Они постоянно будоражили женщину. Но каждый раз, когда они активизировались, Дженни собиралась с силами и отгоняла их прочь. Вся ее жизнь была вереницей боев и сражений. В одних она побеждала, в других пасовала. Но в целом войну Дженни выигрывала. Дюйм за дюймом она продвигалась вперед. И в конце концов добилась реальных успехов… но только для того, чтобы пасть жертвой чьей-то безумной, жуткой игры.
Ланс заставил себя сделать два шага вперед; Морган только еще крепче стиснула его руку.
Но в палате все выглядело по-прежнему. Его мать спала. Вентилятор пыхтел. Кардиомонитор пикал в ровном темпе.
Это не она!
Ланс выдохнул так, что на несколько секунд у него закружилась голова.
Сидевшая на стуле у постели матери Ханна Барретт оторвала взгляд от своей книги. Ее лицо было мрачным, глаза грустными. Ланс заглянул в соседнюю палату. На голову ее пациента была натянута белая простынь. Две женщины в халатах медсестер отсоединяли трубки и отключали оборудование, складывая смотанные провода на кровати.
Старик умер.
Грудь Ланса заполнили одновременно два чувства – облегчения и вины. Ведь этот пожилой человек приходился кому-то отцом или дедом. И кому-то известие о его кончине должно было разбить сердце.
Держась за руки, Ланс и Морган вошли в палату Дженни. У ее кровати уже суетилась медсестра, подключая новую капельницу. Нос и глаза у нее были красными от слез.
– Как она? – спросил Ланс.
– Держится, – всхлипнула медсестра и тут же поспешила обрадовать Ланса: – Почечные функции сегодня немного улучшились. – Она подвесила на капельницу новый пакет с физраствором и нажала кнопки на инфузионном насосе.
Кровать и медицинское оборудование занимали половину просторной палаты. Источники питания и компьютерная система находились в другой ее части. Стена, отделявшая палату от коридора, была сделана из стекла, и сверху к ней была подвешена портьера, которую при необходимости можно было задвинуть.
Медсестра проверила мониторы, затем подошла к компьютеру и задала программу.
– Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, – предупредила она и вышла из палаты.
