– У тебя есть много хорошего. Чего у меня нет.
Но на то, чтобы привести пример, великодушного порыва уже не хватило.
– Эх, – поспешила заткнуть паузу Даша, – если бы соединить тебя и меня, вот была бы супер-балерина. Звезда всех времен и народов! Все бы рухнули.
Марина ухмыльнулась:
– Ноу проблем. Давай поженимся.
Обе весело понеслись:
– Родим вместе ребенка.
– Девочку.
Белова изобразила ужас:
– Блин. Погоди. А вдруг она унаследует хреновый прыжок от меня?
Марина подхватила:
– И толстые ляхи – от меня!
Белова вытаращила глаза:
– Звездец.
– Не, – взмахнула свитером Марина, задыхаясь от радости догадки, – не звездец! Получится очередная Вероника! Жирная и без прыжка!
Обе заржали.
– Вместе мы сила!
– Мы пиздец какая вместе сила!
Помолчали, подумав об одном и том же.
– Если облажаемся, нам сильно прилетит, – пробормотала Марина, берясь за крышку чемодана.
– Поэтому я и говорю: давай Веронику подтянем. Втроем…
Рука Марины замерла на пластиковом ребре, которое производитель рекомендовал как сверхпрочное и сверхлегкое.
– Нет. Никакой Вероники. Не после того, что она мне на репетиции сделала.
Марина покачивала крышкой, как бы предлагая выбирать Даше: оставит она чемодан раскрытым здесь – или закроет и поедет, согласно их плану.
Даша поняла жест:
– Если ты против, значит нет.
– Я против. Мягко говоря.
– Никакой Вероники, – подвела черту Даша.
Марина захлопнула чемодан, выставила код и, словно чемодан не весил ничего, сдернула его с кровати.
2
Вера Марковна заглянула в режиссерское управление.
– А что это репетиции с Беловой все поотменялись? Мадам опять в бреду?
Ольга отозвалась, не поднимая лицо от телефона – в фейсбуке с мощью и скоростью, как говно из прорвавшейся канализации, лились комментарии по поводу «Сапфиров», у Ольги алели уши:
– Белова трешку взяла.
Трешкой в театре назывался ежемесячный трехдневный больничный. Он был положен каждой танцовщице согласно менструальному циклу: дамы приятные во всех отношениях обычно называют это «женские дни».
Но Вера Марковна не убралась.
– Морозова трешку тоже взяла, – снова забросила удочку.
И хотя ученые давно отметили, что у женщин, работающих в одном коллективе, нередко наступает синхронизация цикла, в такт циклу доминирующей альфа-самки, Ольга клюнула. Тотчас вскинула от фейсбука глаза – в них промелькнуло дурное предчувствие:
– Блядь.
– Эти жопы что-то затеяли, – мрачно предрекла Вера Марковна.
3
Петр повернул телефон экраном к Свете.
– Ира, – сказала она.
– А это кто? – показал пальцем на Бориса.
– Мужик какой-то. Не знаю.
– Кавалер ее, – подсказал Петр.
– Иркин? Ни разу его не видела.
– Ездили вместе в Грузию.
– Ира не говорила мне, что с кем-то ездила.
– Девушки не все друг другу говорят.
– Она никогда не врет!
– А я и не сказал: врет. Я сказал: не все тебе про себя говорила.
Он обмер. Прошедшее время. Но Света склонилась над экраном, повесив пряди волос. Не заметила оговорки, – с облегчением понял Петр. Для Светы Ира все еще была жива. Путь такой для нее пока и остается.
– Нет. Я точно никогда его раньше не видела, – подтвердила Света. – Фу. Он же старый.
Петр пропустил последний комментарий мимо ушей.
– Хорошо. Смотри остальные фотки – я тебе все сбросил. Все люди, которые были там, в Гореловке, одновременно с Ирой и этим мужиком. Скажи, если кого-нибудь узнаешь.
Света вынула свой телефон. Уткнулась. Ее дыхание обдавало Петру лицо. С концепцией личного пространства Света знакома не была.
– На голову мне садиться не обязательно, – не выдержал Петр.
– Ничего я не сажусь.
Но сдала назад.
Петр смотрел на фотографию Иры с Борисом. Может, Ира и не наврала подруге. Может, это момент их с Борисом знакомства?
Теперь Света сопела в ухо.
– Ну отойди немного! – вскинулся Петр.
– Ты ж сам попросил тебе помочь!
– Ну помогай – на расстоянии. Трудно?
Света показала во взгляде: «мудак». Сказала:
– Ну сорян.
«Сорян!» – Петра пронзила как бы зубная боль, захотелось хлопнуть Свету телефоном по голове.
– Не трудно, – буркнула Света.
– Спасибо.
Петр опустил глаза на снимок. Что здесь такое, чего он не видит?
Смотрит – и не видит.
Что лежит на виду – и скрыто.
Петр всмотрелся, стараясь понять нюансы мимики, взглядов. Ирину он не знал – не мог прочесть ее лицо с безошибочной уверенностью. Улыбка. Вот и все. Но Бориса он знал хорошо. На лице Бориса был счастливый покой.
Отношения?
От него Борис факта отношений с Ирой не скрывал. Попросил же сам: «Найди ее». Сам же сказал: «Проблема».
В бок Петру ткнулся Светин локоть. Петр молча, но демонстративно отодвинулся.
Поздняя любовь? Хитрый пиздюк Борис не стал бы удалять селфи в аккаунте Ирины просто так. Когда она стала «проблемой». Борис заметал следы. Он не хотел, чтобы селфи Ирины вывело на Грузию, на поездку, на то, что Борис тоже там был.
В Грузии произошло что-то. И оно стоило того, чтобы ради этого убивать.
Ухо его опять обдало теплым дыханием.
– Ну блин, ну тебе что, комнаты не хватает? – оторвался от телефона Петр.
– Прикинь, что они там делают…
– Что все туристы делают в Грузии.
– Ты ща рухнешь.
– Не думаю.
– Гы-гы. Подумай над своим ответом.
– Для твоего сведения: я все эти картинки посмотрел. Потом еще раз посмотрел – с увеличением. Проверил каждой фотографии средний и дальний планы. Каждый уголок. Так что еще раз: нет, не думаю.
– Ты меня не услышал.
– Это ты меня не услышала! Ты что, уже закончила просматривать фотографии?
– Да не смотрела я их. Я в гугле пошарила. Гореловка. Какого хера Ире там делать? Про Гореловку она мне не говорила. Странно?
