- Ты!!! Урод! Из-за тебя у меня все кувырком!!! – обернувшись, Матвей увидел, как со стороны стоянки мчится женщина.
- Брендон, уйми дочь! – успел крикнуть кто-то из волков, как самка налетела на Мэтью.
Размахивая руками, женщина попадала, куда дотянется, и довольно чувствительно.
На долю секунды Матвей растерялся – не драться же с самкой! Потом, опомнился и крепко обхватил оборотницу, прижав её руки так, что она не могла его достать. Женщина принялась извиваться, выдираться, пинаясь и пытаясь укусить. При этом, она не замолкала ни на секунду, поливая мужчину отборной бранью и обвиняя его во всех грехах. Брендон и его волки приходить на выручку русскому не спешили, тогда Мэтт, чтобы не светиться на улице, вернулся в фойе здания, не давая вопящей самке вырваться.
Очутившись внутри, он оттолкнул женщину от себя, от чего она, пролетев несколько метров, приземлилась на пол, ободрав колени.
- Ах, ты! – взвилась самка, оборачиваясь в воздухе, Мэтью едва успел уйти с траектории её атаки.
- Р-р-р! – Брендон и два его беты стояли, ощеряясь. Еще не перекинулись, но готовы были сделать это в любую минуту, стоит только Матвею ответить самке.
Положение складывалось хреновое – он не мог наказать чужую волчицу, но, бездействуя, рисковал сам оказаться распущенным на ленточки. Антонио задержал Умберто. Рэмилл должен был быть с Энн Ли – женщина ждала поблизости, вдруг, её захотели бы выслушать? Остальные волки вмешиваться не собирались.
Тем временем, самка, по инерции, проскользила несколько метров и с разворота снова атаковала. По ее взгляду было ясно – она идет минимум калечить, и сделать он с ней ничего не может, а избегать без конца не получится.
В последнюю секунду он ещё раз увернулся, но волчица успела располосовать ему плечо. Обильно потекла кровь.
- Немедленно прекратите! Уйми дочь! – Антонио прорвался внутрь.
Брендон, не спеша, сделал шаг.
Разъяренная самка снова атаковала.
- Мэтт, оборачивайся, - прорычал Антонио.
- Не лезь, - заметил Умберто, - это их дело, волки не дерутся с самками. Он лишил ее пары, пусть отвечает, она в своем праве!
Волчица повторяла броски с упорством и настойчивостью. На Матвее оказалась уже не одна рана, но дочь Кларенса не собиралась успокаиваться, а её отец за это время преодолел едва три метра.
Уворачиваясь от очередной атаки, Матвей краем глаза увидел, как в фойе вошли Рэмилл и Энн Ли.
Луна, как же они не вовремя! Надо крикнуть, чтобы Рэм увел Энни в машину.
Но тут он отвлекся на атакующую волчицу и…
И серый клубок когтей и зубов снес не менее разъярённый черный клубок.
Остолбеневшие волки смотрели, как две волчицы сшиблись в воздухе, сцепились и, перевернувшись несколько раз, замерли, распавшись на лежащую кверху пузом, униженно скулящую серую и стоящую над ней черную с рыжим налётом.
- Энни, - выдохнул Матвей и выпустил рвущегося Моррона.
Волк бросился к черной самке, прошелся носом по её телу, проверяя, нет ли ран и, свирепо зарычав прямо в морду зажмурившей от страха глаза серой, с облегчением лизнул Расти в щеку.
После чего он выпрямился и с вызовом посмотрел на присутствующих.
- Луна, - потрясённо пробормотал кто-то из самцов. – Она обернулась! Она – потомок волколака!
Расти – вскинула голову, демонстрируя её необычную форму, и глухо рыкнула, переводя взгляд с одного самца на другого.
Самцы дружно сделали два шага назад и опустили головы. Все, даже Умберто.
- Я заберу дочь? – тихо попросил Брендон.
Серая, боясь шевелиться, продолжала лежать, тихо поскуливая.
Моррон ткнул в нос Расти мордой, приглашая за собой, и оба зверя отошли в сторону, позволив Кларенсу увести свою невезучую дочь.
Черная, большелапая и головастая самка встала вплотную к Моррону, осторожными прикосновениями языка зализывая его раны, и темно-коричневый зверь блаженно прищурил глаза.
Всё правильно! Его пара! Он её не чуял, но каким-то шестым чувством знал – надо беречь эту самку, беречь и защищать. А она пряталась, хитрюга. Теперь – только вместе!
Волк сердито рыкнул, обведя присутствующих тяжелым взглядом.
- Девочка, откуда ты? – шаг вперед сделал Антонио. – Мэтт, не ворчи, я не претендую на твою пару! Посмотри, она же не просто волчица, у нее кто-то из родни был волколаком!
- Какая пара? – сдавленно прошипел Брендон. – Самка в моем клане, только я буду решать, кто станет её парой.
- Что? – Умберто иронично выгнул бровь, - я не ослышался? Ты полчаса назад публично отказался от квартеронки.
- Откуда я знал, что у нее есть зверь, еще и такой?
- Ты опоздал, - хмыкнул Умберто, - я засвидетельствую перед Верховным, что ты добровольно отказал самке от клана. Ей и её матери. Смирись, эту волколачку вы потеряли.
- Откуда я знал? Винс был волком. Сильным, это да, но волком!
- Брендон, мне кажется, тебе стоит увести отсюда дочь, - бросил бета Верховного. – Прямо сейчас. А вы оборачивайтесь уже. Не ровен час, сбегутся репортёры, они еще не все успели разъехаться.
Матвей, перекинувшись, не обращая внимания на свои раны, на присутствующих, подошел к женщине и, на секунду замерев, что-то высматривая в ее глазах, простонал и сгрёб в охапку. Энн Ли, в свою очередь, обняла волка, спрятав лицо у него на груди.
- Ну, всё, на месяц, если не больше, они для нас потеряны, - констатировал Антонио. – Хорошо, что доверенность оформили заранее, сейчас, так понимаю, от тебя никакого толка не будет. Мэтт, оторвись от девушки, ты ее всю перепачкал! Принесите кто-нибудь, пиджак, накинуть на него, а то до машины не дойдет – сфотографируют. Доказывай потом, что он никого не убил, - ворчливо добавил альфа.
Матвей с трудом оторвался от Энн, впрочем, не выпуская её руку из своей, машинально надел то, что ему передали и, как под гипнозом, пошел следом за волчицей.
В машине он продолжал держать её за руку, не отводя глаз.
- М-да, накрыло, так накрыло, - добродушно заметил Антонио и переключился на девушку. – Ты давно оборачиваешься? Мой зверь раньше не чувствовал твоего, а сейчас пляшет сальсу – признал родственницу.
- Расти не хотела выходить, она пряталась, - ответила Энн Ли. – Родственница? Чья?
- Моя, я полагаю. Во всяком случае, зверь в этом уверен. Когда вы оба придете в себя, мы разберемся, кто из нашей общей родни оставил такого симпатичного потомка, а сейчас надо обработать раны Матвея, и готовиться к перелёту. Эйлена! Да, Ширики дал тебе правильное имя. Новая жизнь – новое имя, верно?
Матвей невнятно угукнул.
- Так, ну, этому что угодно понравится, лишь бы оно нравилось тебе. Что сама скажешь?
