И ему стоило большого труда отказаться от денег.
Нет, чтобы совсем уж подозрений не вызывать, он взял десять тысяч, отговорившись, что именно столько он потратил на краску, обои, плиту и окна.
— Списанное все, я же вам объяснял!
— Егор у нас врать не умеет, — поддержала его учительница. — Раз сказал, что в десятку уложился, значит, так и есть. Ладно, вы чаёвничайте, а я, что-то, устала сильно. Пойду, прилягу. Маша, поухаживаешь за Егором?
И он пил чай, чашку за чашкой, болтая обо всём подряд, и, одновременно, ни о чём конкретном. Уходить не хотелось.
Еще днем, когда Мария заключала сделку по продаже квартиры, она договорилась с риэлтором, что тот поможет ей подобрать другое жильё.
— Если можно, я хотела бы в этом районе, — ткнула она пальцем в карту города. — Совсем идеально — в том же доме, где я снимаю квартиру.
— Это же хрущевка! — попробовал отговорить риэлтор. — За ту сумму, что вы выручили с продажи, мы сможем подобрать отличную квартиру в новостройке!
— Мне нужно жильё в этом районе, — твердо повторила Мария. — Пусть, однокомнатная, любой этаж.
— Хорошо, — обескуражено согласился риэлтор.
Когда Корнев позвонил ему, чтобы узнать, как сделка, тот поделился.
— Представляешь? Говорит — этот район, а еще лучше — в пятиэтажке, где наша Надежда Львовна живет! Добровольно лезть в эту коробку!
— Стас, делай, что она просит. Или нет, завтра я приеду к тебе, и мы обсудим один вариант, только Афанасьева ничего не должна знать!
— Я бы тоже мог помочь с покупкой новой квартиры, — высказал он Маше пожелание-вопрос, уже стоя в дверях.
— Нет, нет, спасибо! Я и так вас изрядно напрягла, — женщина улыбнулась и вдруг резко побледнела, покачнулась и обязательно упала бы, не подхвати он её под руку.
— Что с вами? — перепугался мужчина. — Присядьте. Воды?
Маша опустилась прямо на столик в прихожей, и вяло махнула рукой.
— Ничего не надо, сейчас пройдет.
— Надо к врачу! Я сейчас вызову скорую, вы же совсем белая.
— Не надо! У меня нет ничего серьезного, нормальное состояние.
— Где нормальное? — Георгий, запутавшись в кармане рукой, пытался вытащить телефон. — Алло! Скорая?
— Не надо, я не больна! — повысила голос женщина. — Я беременна, в моём состоянии обмороки случаются, и лечения не требуют.
Трубка выпала из руки, стукнулась о ботинок Георгия и, продолжая транслировать вопросы диспетчера Скорой, отлетела к стене.
— Беременная? — враз онемевшими губами переспросил Георгий. — Тем более, надо вызвать врача!
— Да, нет же, — устало возразила женщина, — такое бывает, ничего не нужно!
— Я, конечно, не специалист, но беременность — нормальное физиологическое состояние, оно не должно давать такие побочные эффекты, — мужчина подобрал телефон, набрал новый номер и вздрогнул, когда Маша поднялась и подошла к нему, положив руку на предплечье.
— Не звоните, не беспокойте людей зря! Видите, уже всё прошло!
— Надежда Львовна…
— Насчет моего положения — в курсе, но мы тоже не будем её сейчас тревожить, — мягко попросила Мария. — Организм и малыш привыкают друг к другу, скоро всё наладится.
— Э… А… Хорошо, вам виднее, — из Георгия, будто, выпустили воздух, он не то, чтобы съежился, нет, внешне мужчина выглядел так же внушительно и презентабельно. Но вот его уверенность, настрой — явно претерпели изменения.
«Как же все мужчины пугаются, услышав о беременности!» — хмыкнула про себя Маша. — «Даже, если не имеют к ней и женщине никакого отношения».
— Давайте я помогу вам дойти до комнаты? — предложил Георгий.
— Я беременная, а не инвалид. Но спасибо! — Маша улыбнулась, щеки женщины слегка порозовели, и она уже не была похожа на снегурочку. — Георгий, могу я вас попросить ни с кем не делиться о моем положении?
-= Да я, собственно, и не собирался, — несколько опешил мужчина. — Это тайна, да?
— Считайте моей блажью. Я несколько лет мечтала о малыше, лечилась, обследовалась, поэтому теперь, когда моя мечта так близко, мне крайне важно ее сохранить. Никакой огласки, никакого шума, понимаете? Я и вам не сказала бы, да вы, и слышать ничего не хотели, принялись в Скорую звонить.
— Я понимаю.
— Надежда Львовна, как я уже говорила, в курсе. Мои родители — тоже. А больше никто не должен знать.
— Но…
— По крайней мере, пока визуально ничего не видно. Я могу на вас положиться?
— Безусловно! А… отцу ребенка вы тоже ничего не скажете?
— Ему — в первую очередь, — Мария шагнула к стенке, оглянулась на проем в комнату. — Простите, что задержала вас, и еще раз — спасибо за помощь!
Георгий вышел на лестничную клетку, прислонился к перилам.
Мария беременна!
Неожиданно.
Когда нравится женщина, когда в голове начинают строиться какие-никакие планы, как-то не думаешь о том, что может подстерегать подобный сюрприз.
Он не спросил про срок, вот же, идиот!
Хотя, какое ему до этого дела? Женщина могла не отвечать, ведь он не имеет отношения к ребенку.
Или — имеет?
Та ночь… мог ли Юрка переспать, и забыть? Исключать такую возможность нельзя.
Тем более, муж Маши бросил её, ушёл к другой, потому что жена не смогла родить ему ребенка, а другая — смогла. Надежда Львовна что-то говорила про семь лет в неволе. Их брак длился столько лет, и она не смогла забеременеть? Всего одна ночь с его братом, и вот, пожалуйста — беременные обмороки?!
О, господи!
Судя по настрою, Маша знает, кто отец, и ставить его в известность не собирается. Но тогда, это может быть только ее бывший, ведь она видела Юрия, но никак не отреагировала, не показала, что узнала. Ни одна актриса не может так играть, тем более что всё случилось внезапно, женщина не успела бы подготовиться, надеть невозмутимую маску. Тогда, в квартире, она была естественна и убедительна.
Нет, Юрку Маша не помнит, но значит ли это, что он не может быть отцом её ребенка? Если вспомнить, в каком они были состоянии — всё может быть.
Мужчина медленно двинулся вниз по ступенькам.
Он обещал никому не рассказывать, значит, будет молчать. Но что ему самому теперь делать?
Маша ему нравится. Понравилась сразу, как только он увидел её на заснеженной дороге, ещё больше — когда смотрел на нее в записи камер наблюдения. И окончательно добила его встреча у учительницы. Встреча и последующее общение. Поначалу — одностороннее, а после смены замка — уже более плотное и взаимное.
Чёрт побери! Да он уже пару месяцев ни о ком другом не думает, про Ларису забыл, заехал один раз, чаю попил — и всё. Не тянет ни к кому!
