Папа вновь постучал в дверь:
— Мне все равно, что ты там делаешь, поторопись, Энди!
Я спрятала телефон в карман и вышла из ванной:
— Папа, мы это с тобой уже обсуждали. Когда я в ванной, ты должен оставить меня в покое.
Черные волосы на руках моего папы встали дыбом:
— Я бы так и поступил, не будь у тебя важного вызова. Пока ты не закончишь учебу, ты должна слушаться меня.
Я закатила глаза. Вот-вот начнется последний семестр. Этой зимой я закончу учиться на семестр раньше и получу диплом бухгалтера. Папа непрестанно напоминает мне о том, что, если я хочу участвовать в семейном бизнесе, жить дома и пытаться закрепиться как комик, мне нужно получить диплом. И лишь только, когда получу диплом, у меня появится шанс «попробовать себя в роли комика», с его благословения, разумеется. Если у меня не получится, то я смогу быть бухгалтером, у меня ведь будет диплом!
— Доставка, Энди! — Анджела спасла меня от разговора. — Тебе это понравится.
Я прошла мимо папы и, подойдя к стойке, оперлась на нее руками:
— Куда доставка?
— Лос-Фелиз.
Я замотала головой:
— Ой, нет. Нет, нет, нет.
Анджела надула щеки и передала мне пиццу. Улыбающуюся пиццу:
— Передавай привет своему новому поклоннику.
— Я приболела, — я покашляла. — Может, ты съездишь за меня?
Папа покачал головой:
— Райан попросил тебя. Наклей улыбку на свое красивое личико и доставь эту пиццу.
— У меня некрасивое личико, — застонала я. — Откуда ты знаешь, как его зовут?
— Тогда найди где-нибудь красивое, — ответил мистер Перетти. — Возьми лицо Анджелы. Его пицце нужна улыбка.
Папа перенял манеру Райана говорить «улыбка». Ранее, на этой неделе, когда Райан в течение нескольких дней не перезвонил, папа Перетти загнал меня в угол и спросил в лоб, что я натворила такого и чем обидела нашего клиента номер один. Я не соврала, просто... уклонилась от ответа.
— Мне пора, папа! — Я прислонилась к прилавку и попыталась вновь уговорить Анджелу. — Пожалуйста, пожалуйста, можешь доставить пиццу за меня один разок?
— Ты ведь знаешь, что я не доставляю пиццу. Плюс, еще три пиццы на подходе в духовке. Без обид, конечно, но если я тебя оставлю присмотреть за ними и достать их по готовности, то, боюсь, к моему возвращению здесь все сгорит.
— Возможно, ты права, но мы сможем получить страховку.
Она пожала плечами:
— Было бы неплохо. Поставь пиццу на порог, нажми на звонок и убегай. Скажи, что эта пицца бесплатная. Он оставил столько чаевых, что хватит на десять бесплатных пицц.
Я кивнула, рассудив, что она, возможно, и права:
— Да, хорошая идея. Я думаю, у меня получится.
— Но если они там снова занимаются сексом, не звони. Это реально все портит, — сказала Анджела на полном серьезе. — Звонок в дверь в такой момент будет сущим кошмаром.
— Мило. Твое воображение меня пугает.
— А если он вновь откроет дверь в одном полотенце, сделай фотку.
— Неа, это странно.
Анджела скептически на меня посмотрела:
— Ах да, и не вздумай прятаться в кустах перед его домом.
— Что же мне тогда делать? Вытащить телефон, сфотографировать его и крикнуть громко: «Попался!»
— Боже, тебя срочно нужно научить, как втихаря делать фотки!
— Я не какая-то там негодяйка! Мне не нужны такого рода способности.
— Да, да, ты не негодяйка, ты просто плохая девчонка, — Анджела всучила пиццу мне в руки. — Иди уже наконец, пока у твоего папы аневризма не появилась от злости.
Ворса, я вышла из пиццерии и начала свою полумильную прогулку до машины. С нетерпением посмотрела на пустое парковочное место у пиццерии и задумалась о том, стоит ли мне поговорить с Райаном о машине? Может быть, нам удастся заключить с ним сделку, договорившись о том, что я буду мыть туалеты и подметать листья у него в саду в течение трех следующих лет, чтобы отработать ущерб.
В жизни бывают вещи и похуже. Зато, возможно, мне удастся еще разок посмотреть на его пресс.
Луч надежды, ребята, луч надежды.
Глава 10
Энди
— Ты что делаешь? — спросил Райан, распахнув дверь дома своего брата.
Я склонилась над пиццей, задницей к дверям, и поправляла смайлик на пицце так, как это любит Райан. Я планировала позвонить в дверь и убежать от папиного звездного клиента, но он застал меня врасплох, и теперь я уже не смогла бы сбежать.
Записка, которую я написала, затрепетала на ветру, и мы оба тут же посмотрели на неё. Глаза Райана сверкнули любопытством, а я взмолилась, чтобы мимо пролетел орел и выхватил ее у меня из рук.
— Райан! — Я выпрямилась и сделала вид, что ничего не произошло. Не то, чтобы я считала, но уже в третий раз Райан открывал дверь и видел меня в странных позах. — Как дела?
Он прислонился к дверям, на этот раз на нем были выцветшие джинсы и свитер, застегнутый наполовину, на вид свитер казался очень мягким, с воротником стойкой, и выглядел он в нем чрезвычайно сексуально. Я чуть не раздавила пиццу, сделав шаг назад.
— Почему пицца на земле? — Он все еще смотрел на записку, лежащую на коробке, и когда вновь взглянул на меня, было видно по глазам, что он все понял. — Ты что, хотела позвонить в дверь и убежать?
— Не совсем так.
— Ты собиралась так сделать. — Райан подошел ближе, я почувствовала аромат его парфюма. — Почему?
От него пахло очень вкусно, как от кастрюльки, полной пирожных брауни, я поглубже вдохнула его запах.
— Я бы никогда не сделала ничего подобного.
— Ну конечно.
— Я лишь хотела положить пармезан в коробку, как ты и просил. Анджела забыла это сделать, а мы в «Перетти пицце» стараемся оказывать услуги по высшему разряду.
У него тут же заблестели глаза, как будто он чему-то ужасно удивился. От его улыбки во весь рот у меня внутри все затрепетало. Чувство от того, что я смогла вызвать на лице Райана Пирса улыбку, похоже на то, когда получаешь на Рождество сразу все подарки, о которых мечтала. Невероятно, он смотрел на меня так, как будто я была для него очень важным человеком, словно он желал со мной подружиться. Мне хотелось шутить, чтобы улыбка не сходила с его лица.
— Где я могу оставить отзыв? — спросил он. — Десять звезд по шкале от одного до пяти. Ты идеальна.
Я таяла изнутри как торт из сливок. Он стоял близко от меня, спрятав руки в карманы. Свитер меня звал, он просто кричал и хотел, чтобы я обвила руки вокруг Райана, положила голову ему на грудь, а он просто стоял бы и улыбался.
