— Эй, — сказала девушка, когда мы уже прошли полквартала, и хлопнула меня по голове. — Хочешь кусочек моего тако?
Я замер на месте:
— Что ты сказала?
— У меня еще остался один, — рассмеялась она. — Хочешь? Я уже наелась.
Мне нужно было немедленно увидеть ее улыбку, даже больше, чем дышать. Стремление держать ее, прижимать к себе и целовать все нарастало. Я перекинул Энди с плеча себе на руки, посмотрел на нее, на ее лице мелькнуло удивление.
Она держала наполовину съеденный тако двумя руками, пока я качал ее на Голливудском бульваре среди бомжей, туристов и ночных торговцев. Меня не волновало, кто видел нас. Пусть папарацци. Пусть Джослин смотрит.
Я не мог просто дружить с этой девушкой. Я не смеялся так, не веселился так — веселился! — с тех пор, как мне было пять лет и мы с братьями стреляли по мишеням. Быть друзьями — не вариант. Я нуждался в большем.
Только я собрался сообщить об этом Энди, как она обняла меня за шею и поцеловала очень нежно и сладко. Такого поцелуя у меня еще никогда в жизни не было. Это мед, намазанный на зефир, просто верх сладости, я не мог справиться с этим. Я до боли хотел ее, так сильно хотел, что у меня вырвался стон.
— Милая, может, мы отправимся куда-нибудь еще? Безлюдное место будет предпочтительней.
В ее глазах горело, нет, тлело желание:
— Пожалуйста.
Я вытащил телефон, не осмеливаясь отпускать Энди на землю, не хотел, чтобы этот момент заканчивался. Нажал на кнопку «Вызвать Убер». Экран показал, что машина прибудет через три минуты. Три гребанные минуты — боже, я не мог столько ждать... но, мне кажется, придется, потому что она выскользнула из моих объятий.
— Секунду, — сказала она. — Через сколько приедет Убер?
Я ответил ей, что через пару минут, и затем смотрел, как она побежала обратно к тележке с тако. Энди помахала несколькими долларами перед носом у продавца, купила еще тако и вернулась ко мне. Я ничего не сказал ей, потому что мне нравилось — на самом деле нравилось, — что она может есть тогда, когда захочет. Несмотря на то, что она весила вполовину меньше меня, она съела такую же порцию тако. Я был впечатлен.
— Это не мне, — объяснила девушка, глядя мне прямо в лицо.
Очевидно, мне не удалось скрыть удивление.
Энди подбежала к почтовому ящику перед клубом:
— Вот, держи, — произнесла она и протянула тако бомжу, жившему возле этого почтового ящика. — Хорошей тебе ночи, Фил.
— Отличное шоу, — ответил тот. — Твой парень — просто загляденье.
— Спокойной ночи, Фил, — прокричала она в ответ. — Не суй нос в чужие дела!
Я притворился, будто не слышал их разговора.
Однако Энди вновь все прочла по моему лицу:
— Не обращай внимания, — сказала она. — Он несет чепуху. Думает, что все про всех знает.
— Это так мило с твоей стороны, — похвалил я. — Похоже, вы хорошо ладите друг с другом.
Она помахала ему рукой:
— Он — мой самый большой фанат. Это меньшее, что я могу для него сделать.
— Так значит, он мой конкурент? Что мне нужно сделать, чтобы стать твоим фанатом номер один?
Энди наклонилась ко мне ближе, подмигнула и сказала:
— Возьми меня к себе сегодня. Остальное я расскажу тебе уже на месте.
Мне кажется, я умер и попал в рай. Девушка была просто бомбой, веселая и не боялась говорить, чего хочет — черт возьми, сегодня утром она сделала поправку в нашем соглашении, утверждая что ей нужен секс. Если я прямо сейчас не позову ее замуж, какой-нибудь мудак это сделает за меня, и он будет счастливчиком.
— Почему ты не замужем? — выпалил я.
Лилия сожрала бы меня заживо, если я сделал бы Энди предложение прямо сейчас. Она не потерпит, если кто-то посягнет на ее свадебные планы. Кроме того, еще же слишком рано для этого... да?
— О, — ответила Энди с огоньком в глазах. — Если я начну рассказывать, это займет всю ночь.
— Вранье.
— Райан…
Тон, которым она произнесла мое имя, заставил меня посмотреть ей прямо в глаза и ждать, когда девушка найдет правильные слова. Я протянул руку и дотронулся до ее щеки. Кожа была очень-очень мягкой, и я провел пальцем по ее губам:
— Да?
— Тебе не стоило делать этого, когда мы были в баре. Я серьезно, я сама могу справиться с ударами и правильно реагировать на шутки. Тебе не нужно было так отвечать на слова Лоуренса.
— А ему не стоило быть таким мудаком.
— Он просто веселился, — сказала девушка. — Вообще, вокруг меня много всяких мудаков. Я привыкла к этому. Большинство комиков — прекрасные, удивительные, замечательные люди, но есть парочка…
— В каждой профессии, — перебил я ее. — Есть замечательные хоккеисты, а потом они внезапно становятся…
— Кретинами, — закончила она предложение за меня, и мы улыбнулись друг другу.
— Вот именно.
— Что ж, — сказала Энди. — Мне кажется, я задолжала тебе спасибо, но просто знай, я вовсе не ждала, что ты поступишь так. Я могу сама постоять за себя.
— Это ничего мне не стоило, — ответил я. — Я вовсе не против показывать всем вокруг, как я к тебе отношусь.
— Но любовь… — она так тихо произнесла это слово, с почтением, как будто мы находились в церкви. — Для этого еще слишком рано. И когда я... э-э-э… сегодня утром, когда мы с тобой говорили…
— Когда ты просила секса, ты это имеешь в виду? — сказал я и подмигнул ей. — Да, я прекрасно все помню.
Энди покраснела, но кивнула. Она не соврала — эта девушка легко справлялась с ударами и подколками.
— Я говорила об этом честно. Я ничего не жду от тебя в ответ, и ты не должен ждать ничего от меня. Мы просто веселимся. — Энди мельком улыбнулась, но улыбка не горела в глазах. — Я хочу, чтобы ты ясно это понял.
— Конечно, — ответил я. — Веселье и больше ничего.
— Итак… — она колебалась. — Насчет веселья... где же Убер?
Глава 28
Энди
— Это странно? — спросила я у Райана, пока мы тихо прокрадывались через гостиную дома его брата, как два подростка. — Может, мы найдем другое место?
— Предлагаешь свой дом? — Райан нахмурил брови. Я уже рассказывала ему, что делю ванную с папой.
— Ха, принято.
Несмотря на то, что мой папа по странным причинам одобрял мои отношения с Райаном, это вовсе не означало, что он стал бы приветствовать Райана с распростертыми объятиями в нашем доме в три тридцать утра, особенно с запахом быка и тако.
