Книга Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1999 гг., страница 102. Автор книги Дмитрий Бовыкин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1999 гг.»

Cтраница 102

После того как Курвуазье лишается работы, он публикует два теоретических труда на злобу дня . Основываясь на трудах Монтескье, немецкого историка и юриста С. фон Пуфендорфа и швейцарского философа и дипломата Э. фон Вателя, он анализирует общественный договор и напоминает о том, что не только государи должны соблюдать права народов, но и народы - права монархов. Пафос его работ направлен против Учредительного собрания и тех философов, которые вдохновляли его труды, в частности Ж.Ж. Руссо и Г.Б. де Мабли. Не чувствуя себя в безопасности, вскоре Курвуазье с сыном отправляются в эмиграцию в Кобленц .

Мэнсел упоминает, что ещё там Курвуазье и стал секретарём Совета , но какого совета? Л. Пинго полагает, что Совета обеих принцев и ответственным за составление их манифестов , однако это вызывает определённые сомнения. Тот же автор предполагает, что эту должность Курвуазье принёс его влиятельный земляк, президент де Везэ: хотя в силу сословных различий (у Курвуазье было лишь личное дворянство) они не были представлены друг другу, но неоднократно виделись на родине и стали очень близки в эмиграции. Как мне видится, оба тезиса Пинго ошибочны. Курвуазье, судя по всему, с самого начала был секретарём Совета именно Месье. Но, вне зависимости от этого, первое известное мне письмо де Везэ отправил Курвуазье уже как секретарю Совета (3 октября 1792 г.). К этому моменту президент не был в ставке принцев уже довольно длительное время и мог бы порекомендовать своего земляка лишь заочно. Однако едва ли, обладая подобным влиянием, де Везэ пришлось бы впоследствии писать личные письма Курвуазье в надежде донести через того свои мысли до Людовика XVIII .

В окружении графа Прованского Курвуазье оказался одним из политических долгожителей. Поначалу его близость к принцу вызывала ревность; сохранилось письмо Курвуазье от марта 1793 г., где он с усмешкой рассказывал:

Здесь немало людей, которые стараются мне навредить, и до определённой степени им это удаётся. Одни выставляют меня шпионом г-на де Калонна, которому, меж тем, я даже ни разу не писал. Другие говорят, что я полностью лишён таланта; что ж, они правы. Иные утверждают, что оказывать столь явное доверие людям моего сорта - плохой пример, и они тоже правы... Поскольку мои желания ограничиваются возвращением на кафедру, можете себе представить, как меня веселят эти мелкие и забавные интриги .

Пинго объясняет долгожительство Курвуазье его незаменимостью и тем, что тот с самого начала сделал ставку на графа д’Аварэ. Вскоре через секретаря Совета проходила не только вся личная переписка графа Прованского, но и всё, что публиковалось от его имени. Кроме того, Курвуазье нередко выносил своё суждение по поводу тех проектов, которые поступали принцу, сопоставлял их мнения с мнением Месье. В 1799 г. Курвуазье писал:

Если бы я был Кларендоном , а моим господином Карл II, я знал бы, чему себя подвергаю, честно высказываясь по столь деликатному предмету. Но Людовик XVIII если чем и напоминает Карла II, то лишь своими бедами, а я, я - ничто. Поэтому я могу без страха говорить Королю правду, которую он желает знать, и заявлять, что я - защитник законов моей страны перед Королём, который хочет их восстановить .

Судя по архивным документам, Курвуазье был не только тем человеком, который предоставлял королю юридические справки по интересующим его вопросам и обосновывал те или иные ключевые пункты его позиции, но и во многом эту позицию определял - по крайней мере в теоретическом плане. «В его семье нас заверили, - пишет один из историков, - что г-н Курвуазье выполнял функции канцлера при Е. В. Людовике XVIII» . На самом деле, его должность была куда скромнее, однако у многих эмигрантов секретарь короля пользовался немалым уважением. «С тех пор как я вращаюсь среди людей, мне редко доводилось видеть, чтобы столь просвещённый человек был столь чист сердцем» , - напишет позднее аббат Эджворт (Edgeworth) . С не меньшим пиететом относился к Курвуазье и сам король: в одном из писем к брату Людовик XVIII назовёт его «полным чести» .

Любопытно, что Людовик XVIII был заинтересован в том, чтобы роль его секретаря оставалась неявной. Мне видится в этом стремление уберечь своего юрисконсульта от постороннего влияния; сам же Курвуазье полагал, что всё дело в его происхождении. В ноябре 1796 г. он с горечью писал:

Среди стольких бед и огорчений так мало, а то и вовсе нет тех радостей для сердца, которые позволяют видеть не только шипы, но и цветы. Мне оказывают внимание, в котором нельзя отказать человеку честному; мне оказывают доверие, которое делает необходимой всю ту работу, которую мне поручают; но доказательств благодарности, знаков уважения, просьб дать совет в отношении тех вещей, которые я должен знать и которых никто здесь не знает, - их нет. Секретарь, вот и всё. Древняя демаркационная линия только расширилась вместо того, чтобы сузиться. Кто не вельможа, тот никто, и даже ни на что не годится. Если порой и спрашивают мои соображения, то втайне...

Впрочем, это письмо явно было написано в тяжёлую минуту , несколько лет спустя он вспоминал о своём положении с совсем другим настроем:

Я пользовался безграничным доверием [...] Часто мне поручали чрезвычайно важные вещи, и хотя эта работа проводилась с соблюдением величайшей секретности и нередко бывала испорчена, когда выходила из моих рук, я находил удовлетворение в том, что не занимался ерундой. Мне дозволялось работать в моей комнате или же я запирался с г-ном д’Аварэ в его и постоянно встречался с королём .

Такое положение делало Курвуазье не только самым незаменимым, но и самым незаметным человеком при дворе в изгнании. Граф Макартни называл его «личным секретарём» короля, «которого старательно прячут из виду, и с которым я так и не смог встретиться» . Надо сказать, что эта политика оказалась настолько эффективной, что имя Курвуазье практически не упоминается в исторических трудах . К тому же даже лучшие специалисты по истории контрреволю- ции постоянно путают Курвуазье с его сыном, Жаном-Жозефом Антуаном, эмигрировавшим вместе с отцом и служившим в кавалерии принца Конде , хотя в 1795 г. Жану-Жозефу было лишь 20 лет, и он так и не успел из-за Революции закончить своё обучение в Университете Безансона .

В частности, из-за этого найти какие-либо подробности биографии Ж.-Б. Курвуазье оказалось неожиданно сложно. Один из словарей упоминает, что тот «был на протяжении четырнадцати лет членом Совета Людовика XVIII» , однако это едва ли возможно, поскольку он эмигрировал не раньше 1792 г., а в 1803 г. уже скончался. В большинстве же биографических статей вообще нет ни слова о сотрудничестве Курвуазье с Людовиком XVIII. В некоторых просто отмечается, что «во время долгой ссылки, его единственным утешением были исследования, и он закончил чрезвычайно важный труд о европейском государственном праве, рукопись которого была утеряна» . Трудно сказать, идёт ли речь о том же труде или нет, но в 1797 г. Курвуазье публикует большую работу, посвящённую делу роялистов .

Таким образом, о жизни Курвуазье в эмиграции мы знаем немногое. Пинго рассказывает, не раскрывая своих источников, что его жена и дочери остались во Франции; одна из дочерей умерла, а другая вышла замуж без согласия отца. Позднее, когда он увиделся с женой, она постаралась привлечь его на сторону Республики . Жил он бедно , оплату часто задерживали, зиму 1793/1794 гг. ему пришлось прожить без печи. «Последние два месяца я завален работой, - писал он президенту де Везэ осенью 1793 г. - От меня остались только кожа и кости [...] глаза слабеют, и я подозреваю, что предстоящие мне разъезды скоро меня прикончат» . Со временем положение мало менялось. В августе 1797 г. он рассказывал:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация