В другом документе он пояснял свою точку зрения:
Я также приостановил бы взимание сеньориальных выплат, поскольку было бы слишком опасным начать с их возрождения. Тем не менее эта тема - самая щекотливая: поскольку, в отличие от десятины, феодальные права - это не отзывная собственность, полностью зависящая от закона. Несмотря на это, суверен может изменять право собственности на основе самой главной причины - блага общества, и на самом деле законы, регулирующие пользование собственностью, принимаются постоянно. Соответственно, нет никакой несправедливости в том, чтобы Король отложил восстановление феодальных прав, поскольку этой отсрочки требуют интересы государства; к тому же в будущем он сможет это изменить
.
Небезынтересно однако, что, будучи готовым по политическим соображениям отказаться от восстановления прав, в глубине души Людовик XVIII полагал, что это не до конца правильно. В 1801 г., обсуждая то, что дала французам Революция, он писал:
Сеньоры взимали ценз, шампар и т. д. и т. п., эти условия они выдвинули, переуступая собственность на землю. Баналитеты - это денежный процент на стоимость очагов, мельниц. Исключительное право охоты было для них такой же собственностью, как и ценз. Ряд почётных прав напоминают бледный образ того, что было феодализмом; сеньориальные судьи судили лишь в первой инстанции; крепостное право было отменено и каждый крестьянин мог выбирать, где ему жить. Барщине, отменённой по большей части при Людовике XVI, мы обязаны теми великолепными дорогами, которые предоставляли безопасность и столько возможностей для торговли
.
К этой проблеме тесно примыкал вопрос о налогах и налоговых привилегиях. Прежде всего, следовало решить: сохранять ли старую налоговую систему или сразу же после реставрации вводить новую. В инструкции графу д’Артуа король замечал:
Что же касается налогообложения, то поскольку невозможно перейти на новую систему, не зная реальных возможностей и нужд, существующие ныне налоги будут временно взиматься - со всей умеренностью, которую может потребовать положение податного населения
.
В обращении к французам Курвуазье повторил этот тезис
, дополнив его ещё одним. Памятуя о том, что налоговой системой Старого порядка и расходами двора многие были недовольны, король должен был заявить:
Мы берем на себя нерушимое обязательство установить в области финансов такую экономию, чтобы в будущем размер налогов определялся лишь реальными нуждами, а в распределении податей - такое равенство, чтобы бремя расходов государства было в равной мере возложено на всех, поскольку все в равной мере пользуются предоставляемыми им благами
.
Задумывались в окружении Людовика XVIII и о том, что придет на смену революционной системе впоследствии. О возвращении к Старому порядку речь не шла: не для того королевская власть ещё до Революции предпринимала отчаянные попытки реформировать традиционную систему налогообложения, чтобы теперь упустить представляющуюся возможность. Прежде всего казалось необходимым оставить в прошлом те привилегии, которыми пользовалось дворянство и духовенство, поскольку они «тягостны для народа». Предлагалось и теоретическое обоснование подобного шага. Поскольку клирики, как и прочие подданные, являются членами гражданского общества и пользуются его преимуществами, они должны нести расходы наряду со всеми остальными. Что же до дворян, то когда владелец фьефа служил в армии за свой счет, расходы ему компенсировало само владение фьефом. Теперь же, когда король платит за военную службу, у владельца фьефа нет никакого предлога для освобождения от налогов
.
Как известно, при Старом порядке налоговыми льготами пользовались не только привилегированные сословия, но также отдельные провинции и города. В «Мемуаре об управлении провинциями и финансами» привлекалось внимание монарха к тому, что старую систему восстанавливать не стоит
. А в «Мемуаре о налогах»
давался совет, как это оправдать. Если провинция освобождалась от налогов вследствие договоров, их следовало объявить недействительными, поскольку, присоединившись к Франции, она образовала с государством единое целое, стала с ней «раз и навсегда связана первичными и необходимыми статьями общественного договора», начала пользоваться преимуществами своего нового положения а, значит, должна и участвовать в государственных тратах. Если же провинция не платила какие-либо отдельные налоги (например, габель или эд), с этим можно специально не бороться, а лишь увеличить для неё пропорционально квоту других налогов (например, тальи или капитации). Вообще, основная мысль этого документа заключалась в том, что одной из бед французской монархии было неравное налогообложение, и возрождать эту систему нет никакого смысла.
Вопрос о том, кто должен устанавливать налоги, не стоял: это прерогатива Генеральных штатов. Ещё в 1796 г. в инструкции графу де Мустье говорилось: «Король не может устанавливать ни любой новый налог, ни увеличивать имеющиеся без свободно выраженного согласия законным образом представленной нации»
, однако в конце пришлось приписать, что под «нацией» в данном случае имеются в виду Генеральные штаты
. Тем не менее и де Преси, и Имбер-Коломе нашли эту фразу неудачной и предложили просто указать: «Король не может устанавливать налоги или их увеличивать без согласия Генеральных штатов»
. Соответственно, в 1799 г. в той части проектов, где речь шла о прерогативах Генеральных штатов, как правило, упоминалось и право на установление налогов. Граф де Сен-При при этом советовал в случае дефицита бюджета до созыва Генеральных штатов «для покрытия необходимых общественных расходов выпустить на триста миллионов бумажных денег, сроки ликвидации которых будут определены при первом же созыве Генеральных штатов»
.
Монаршьены также попытались предложить, чтобы король пообещал не вводить налоги сверх необходимого и без согласия народа, публиковать бюджет и сам служил «примером экономии»
. Де Сен- При поддержал эту идею, однако у д’Аварэ она не вызвала ничего, кроме возмущения. По мнению фаворита, только человек, который забыл, к чему привела публикация отчёта Неккера, может предлагать Людовику XVIII регулярно публиковать бюджет
. Здесь он полностью совпадал со своим господином: тот ещё в 1795 г., разговаривая с лордом Макартни, заявил, что «первый удар по королевской власти был нанесён Неккером, опубликовавшим “Отчёт королю”, из которого народ узнал о своей наготе (должной всегда быть от него скрытой), и который привел к стремлению парламентов созвать Генеральные штаты»
.
По прочтении финансового блока проектов складывается ощущение, что эти проблемы представлялись слишком сложными, чтобы решать их из Митавы. В частности, никак не затрагивалась тема ассигнатов: ещё в 1795 г. Людовик XVIII говорил, что вопрос этот столь запутан, что лучше отложить его до лучших времён
. По некоторым другим сюжетам были подготовлены отдельные мемуары. Среди прочего, было выдвинуто предложение, учитывая, что многие в годы Революции оказались разорены, разрешить не платить проценты по кредитам, взятым после 1 мая 1789 г.
- либо всем, либо только внесённым в списки эмигрантов и тем, чьи владения были конфискованы
.
Возвращение национальных имуществ. В 1796 г. предполагалось, что агенты короля первым делом составят полный реестр собственности, которая поменяла своих владельцев, наложат секвестр на недвижимость, отобранную насильственным путём, и приступят к передаче её законным владельцам. Не исключая, что встанет вопрос о доходах, полученных с этой собственности за годы Революции, король предписывал, чтобы он был отложен до появления соответствующего законодательства вместе с вопросами о невыплаченной десятине, ренте, цензе и других сеньориальных повинностях
.
