- Потому что это – результаты экспериментов доктора Ронти, - Джена вступила в разговор. - Бешеные псы Ван Хоннов. Такой пес в одиночку стаю волков рвет. А вот с психикой у них плохо: они действительно бешеные. Живут не больше трех лет. Потом становятся опасными для окружающих, в том числе и для хозяев. И их приходится ликвидировать.
- Псы Ронти? - напарница изумленно открыла рот. - Да такая собака стоит не меньше тысячи золотых за щенка! А за взрослую собаку - пятерка! И то не купишь.
- А мне для дела не жалко, - Холрик снисходительно улыбнулся, забавляясь реакцией Ягодки. - Их привезет мой человек, зовут Рензи. И подумай, как поднять ставки до заоблачных высот. Что собаки ронтийцы, сообщать никому не надо. По окрасу они похожи на волков. Выставишь их как диких зверей. Народ в Ларентии ронтийцев никогда не видел, они не поймут, кто бьется.
- Я поняла, - глаза у Трикси загорелись азартом. - Холрик, а можно будет у тебя потом щеночка выкупить? Я по полной цене заплачу!
- Зачем тебе такая тварь? – от удивления Джена заерзала на коленях у мужа, за что была тут же наказана поцелуем в шейку. - Они же действительно после трех лет с ума сходят. У них остается только один инстинкт – убивать, все равно кого. И, как правило, начинают с хозяев.
- Подарок хочу одному родственничку сделать, - улыбка женщины можно было бы посчитать милой, если бы не сжатые добела кулачки и подозрительный блеск в глазах. – Подзадержался он на белом свете, а самой руки убийством марать лень. Собачек он любит. Вот и подарю.
- Конта после боев можешь себе забрать, - после некоторых раздумий принял решение Халси. - Ему до сумасшествия еще с полгода примерно осталось. А других щенков больше не будет. Порода закрыта. Слишком они кровожадные и неуправляемые. Не собаки, а исчадия грыховы.
+*+*+*+*+
«Ну, почему я не родился в семье лекарей, пошел бы по стопам отца… мог бы сейчас безнаказанно заниматься кровопусканием или ставить клизму, литров на пять…», мысли безумными воробьями впархивали и сталкивались в сознании барона Хорини, подкрепленные диким желанием то стать целителем и залечить герцога до предсмертных конвульсий, то кустиком роз, расти себе в герцогском розарии и радоваться солнышку. Но реальность была такова, что приходилось не спать по несколько суток, решая нарастающие снежным комом проблемы семейства Норги.
- Вчера барон Кесринк проиграл свой клуб для бойцовых собак, - барон не знал, куда деть руки, нервничая и потея от волнения. - А потом сдуру полез в собачий вольер, где его насмерть загрыз выигравший бои пес.
- И какое отношение это имеет к нам? - милорд удивленно поднял бровь и отложил невскрытый конверт в сторону. - Я на собачьих боях не играю. И на скачках тоже.
- Кесринк – это четвертый из поставивших на Лауру. Представьте, Ваше Сиятельство, мое замешательство, когда мне донесли мои агенты, что в боях делала ставки небезызвестная Вам Ягодка Трикси. Не верю я в такие совпадения. Попал волку на зубок..., - Хорини скривился, как будто самому на зуб попал самый кислый северный плод.
- Похожий на волка пес? – от неожиданной догадки герцог присвистнул. - Ронтийцы Холрика. Как этот паршивец ухитрился эту тварь в Ларентию протащить? Эта порода у нас под запретом!
- Плевать Холрику на все запреты, - помощник судорожно вздохнул, жалея, что у него самого под рукой нет такой милой собаченции. Такая убойная единица – мечта любого беззащитного барона. - А привезли скорее всего на военном корабле. Сами знаете, милорд, их не досматривают. Сейчас в порту Ларентии каждый день стоит минимум один военный корабль. Наш общий «друг» Адмирал Стил до крайности обнаглел.
- А кто с него спросит?! Флот в его распоряжении. Этот удачливый мерзавец найдет обоснование, куда и зачем он свои суда отправляет, – при упоминании имени ненавистного «друга» Норги моментально закипел и пошел красными пятнами, что на его тощем бледном лице выглядело отталкивающе. Барон поежился, тайком за спиной скрестив пальцы в отворотном знаке против нечистой силы. - Викрая не нашли?
- Нет, Ваше Сиятельство, его куда-то спрятали, - Хорини глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду. - В Ларентии появилась мать Лауры. Вчера заметили похожую на нее женщину в гостинице, где засел Холрик сотоварищи. А там посторонние не появляются в последнее время.
- Адмирал выпустил из ссылки Женеву..., - милорд прикусил губу. - Это плохо. Ставки повышаются. А что, пресса молчит?
- Сегодняшнюю пока не приносили, - Хорини флегматично пожал плечами. В последнее время его штормило: то накатывала паника, то накрывал полнейший фатализм. - Но на причину для королевского аудита эти бумагомаратели уже понаписали своих домыслов. Замучаемся отбрехиваться.
- Джену мы сейчас не достанем, - длинные пальцы герцога безостановочно отбивали дробь по крышке стола, пока он лихорадочно о чем-то думал. - Но и она до меня тоже не доберется. А вот если меня сместят из лордов-управителей, то всю оставшуюся жизнь я буду ходить под охраной и постоянно оглядываться. И хорошо, если оставшаяся жизнь будет долгой. Хотя я в этом начинаю сомневаться...
+*+*+*+*+
Двое мужчин вольготно расположились в широких креслах по сторонам от низкого столика, уставленного закусками во главе с бутылкой красного роннийского.
- Зачем Норги приказал убить графа Корни? –один мужчин обратился к своему визави, неторопливо потягивающему пурпурный напиток из высокого бокала. - И что там с графской дочерью произошло на самом деле?
- Норги решил, что он в Ларентии и царь, и Бог, и отец всем живущим, - пожилой мужчина, с полностью седой, но все еще густой шевелюрой, одетый в коричневый сюртук, пожал плечами. Сделав еще один глоток, он отставил бокал и перешел к дегустации блюд, в то время, как его собеседник не притронулся ни к закускам, ни к вину. - Корни начал быстро набирать силу, и Норги решил, что граф станет ему конкурентом. А еще у Корни была жена-красавица, на которую герцог положил глаз. И которая этого герцога не очень вежливо послала. А тот взял и обиделся...
- …и подстроил семейную драму, во время которой графская дочь убила родителей, - второй мужчина, непримечательной наружности и неопределяемого на вскидку возраста, подхватил нить рассказа. По его лицу не было никакой возможности прочитать его настоящие эмоции, а голос казался монотонным, как у сельского пастора. - Бред какой-то. Или она действительно совершила двойное убийство?
- Никого эта девочка не убивала, - седовласый тяжко вздохнул, придирчиво осмотрел кусочек ветчины, подцепленный на вилку, и начал разъяснять то, что знал наверняка. - Просто герцог решил на ней отыграться. За отказавшую ему мать. Ну и засадил девчонку в тюрьму, где ее начали прессовать: кормить хлебом и водой, крыс в камеру подкидывать. Думали, сломается. И тут по приказу Норги и, видимо, от большого ума или старания выслужиться в соседнюю камеру прописывают Холрика.
- А Холрика за что? – собеседник пожилого лишь слегка нахмурил белесые брови, выражая, судя по всему, удивление. - Он же боевой офицер. Какая еще тюремная камера?
