— Мерзавец! — прошипел Геверин. — Как ты смеешь такое говорить! Здесь девушки!
Бастиан побледнел, и шрамы на лице налились красным, сделав его похожим на маску уродливого демона с Дальнего Восхода.
— Пусть знают, что их отцы и матери готовы ими рискнуть, — холодно ответил он. — Лишь бы не была задета их дворянская гордыня.
С этими словами он развернулся и быстрым широким шагом пошел в участок. Полицмейстер двинулся за ним, на прощание одарив собравшихся выразительным взглядом, обещающим неприятности. Альдин выпустила руку отца и воскликнула:
— Милорд! Подождите, милорд! — и бросилась в участок. Али Эмин подхватил дочку на руки и побежал за девушкой, сокрушенно бормоча что-то на родном языке.
Аделин вздохнула с облегчением. Кажется, дело пошло на лад.
Прилетел Кусь, который с самого утра где-то носился, занимаясь своими делами — сел на плечо, застенчиво взял Аделин клювом за мочку уха. Аделин почесала его голову и сказала:
— Знал бы ты, Кусище, какие у меня сегодня были приключения.
Кусь замурлыкал, словно котенок, и ласково боднул Аделин головой в щеку: дескать, потом ты мне все расскажешь, а пока гладь, не отвлекайся.
Подошла Золли — она несколько раз покупала у Аделин заговоренные корешки, которые придавали приятный румянец лицу — и спросила:
— Тебе поставили маячок?
— Да, — кивнула Аделин. — Совсем не больно, правда?
Стайка девушек, которая стояла с родителями поодаль, приободрилась. Альдин вышла из участка, рассматривая ладонь. Девушка была бледна, но выглядела довольной. Отец смотрел на нее с холодной злобой. Надо же, осмелилась своевольничать! Так она и замуж выйдет за того, кого выберет сама.
— Мой отец завтра устраивает праздник, — сообщила Золли так, словно никто об этом не знал, и официальные приглашения не были разосланы два месяца назад. — Мне пошили удивительное платье, молочного цвета с розовым тоном, вот тут поясок, и цветочки, и цветочки!
— Ах, милая, это пестро! — рассмеялась Аделин, вспомнив то платье, которое приготовили для нее: цвета темной ванили с красной искрой и кружевной отделкой, оно скорее бы подошло замужней даме, а не девушке. Аделин считала это правильным: она была не девицей на выданье, а хозяйкой дома Декар, и платье лишь подчеркивало ее статус.
— Ах, нет, не пестро! — весело воскликнула Золли. — Сама увидишь!
— Праздник, не опасно ли это? — спросила госпожа Бувье, генеральская вдова, которая привела к участку обеих дочерей. — Вдруг этот злодей будет прямо там?
— И вы туда же, госпожа Бувье! — воскликнул Геверин, который шел к своему экипажу, держась так, словно Альдин, которая брела рядом с опущенной головой, не имела к нему никакого отношения. Так, девчонка, бог весть откуда она взялась! — Мало того, что они, — он бросил гневный взгляд в сторону участка, — увечат наших дочерей! Внушают им, что можно не повиноваться родительской воле! Они еще и под замок нас хотят усадить?
Генеральская вдова вздохнула и ответила:
— Вы ведь так переживаете не из-за Магды? Потому что сорвался ее брак с Клементом?
Клемент был немолодым банкиром, овдовевшим в прошлом году, и Аделин не знала, что он собирался жениться на Магде. Щеки Геверина вспыхнули багровыми пятнами гнева, и Аделин поняла, что сейчас выйдет скандал просто на диво и радость всему городу.
Но побыть зрителем она не успела: из участка вышел офицер Бруни и быстрым шагом двинулся в их сторону.
— Хорошо, что вы не ушли, госпожа Декар, — сказал он. — Зайдите, вы нужны.
Кусь распушился, гукнул, одарил офицера полным ненависти взглядом и был таков.
Бастиан сидел в кресле полицмейстера, и было видно, что несколько маячков, установленных в девичьи руки, успели его вымотать и опустошить. Господин Арно собственноручно варил кофе; когда Аделин вошла, а Вивиан Сталль вышла, морщась и поглаживая левую ладонь кончиком указательного пальца, полицмейстер произнес:
— Аделин, вы умеете наполнять воду силой?
Аделин удивленно посмотрела на Бастиана — тот сидел с самым невозмутимым видом, словно страж порядка, который спрашивает ведьму о зельях, был вполне естественным и нормальным.
— Умею, — сдержанно ответила она. Если бы не вода, которую она обрабатывала личным направленным заклинанием, то пару раз ей пришлось бы туго. Например, тогда, когда юный Уве сбежал из дома, обернувшись волком, и Аделин три дня искала его в лесах.
Бастиан кивнул.
— Даю вам официальное разрешение на создание зелья, — сказал он. — Можете поработать с кофе?
Аделин не сдержала улыбки. Кивнула.
Господин Арно перелил кофе в прозрачный чайник, и Аделин обхватила ладонями стеклянные бока, чувствуя, как под кожей начинает пульсировать та сила, которая способна изменить мир. Аделин направила ее, отдав безмолвный приказ — сделать каждую каплю кофе эликсиром, который заставит сердце стучать, а разуму даст ясность.
Ей казалось, что она вот-вот взлетит. Откуда-то повеяло весенним ветром, ручьями, травами — и ветер ударил в лицо, вздыбив волосы, поднял над миром и повлек вперед, к закату, туда, где другие ведьмы кружили соринками в весеннем воздухе.
Аделин в очередной раз призналась самой себе в том, что любит магию. Волшебство, которое текло у нее под кожей, делало ее живой. И Аделин не переставала удивляться тому, как же люди вообще могут жить без магии. Они слышат ее отголоски в смене времен года, в тех соках, что наполняют плоды, в добрых, хороших чувствах — любви, надежде, дружбе — слышат и стесняются самих себя…
— Все, — негромко сказала Аделин и отодвинула чайник. Она никогда не участвовала в шабашах, за это полагался только костер — но ведьминское чутье оживало в заклинаниях и показывало, что Аделин тоже может кружиться над землей, слиться разумом с такими, как она.
Она отгоняла эти мысли. Они могли привести только к гибели.
Бастиан налил кофе в чашку, сделал глоток, и Аделин увидела, как его темные волосы поднялись дыбом и неохотно улеглись обратно. Да, забористое зелье вышло из кофе. В былые времена за такое казнили, Аделин читала об этом в книгах и исторических журналах. Ведьму вели на костер, а прах развеивали по ветру, чтобы она не смогла восстать и вредить живым.
А теперь вот поменялись времена, и ведьма готовит зелья, чтобы восстановить силы инквизитора. Следователь покачал головой, отпил еще кофе и одобрительно произнес:
— Удивительно. Я вижу, что вы сильны, Аделин, но не знал, что настолько.
Господин Арно растерянно кашлянул, не зная, как относиться к сказанному: то ли Бастиан похвалил, то ли выразил опасение. Аделин кивнула и ответила:
— Рада, что оно вам на пользу. Это все?
Бастиан кивнул, и Аделин не поняла его взгляда. Так смотрят, когда не хотят, чтобы человек уходил.
