– Да ты что? – поразился Даня Липницкий. – Да неужели такое возможно?
– Вот ты смеёшься, – сказала Настя, вытащила из сахарницы кусок и кинула за щёку, – а это правда! Вот например, Караченцов! Или Олег Даль, был такой артист. Господи, как я хочу есть!
– Пойдёмте в ресторан и закажем, – предложила Тонечка. – А пока можно чаю попросить, чтоб вы с голоду не умерли.
– Не умрём, – бодро сказал Даня. – Хотя в поезде я тоже ничего не ел.
– Почему? – заинтересовалась Настя.
– Из солидарности! Как это, я наемся, а ты нет?
– Как это благородно, друг мой.
– Моё благородство не знает границ.
– Вот именно.
Тонечка их остановила:
– Данька, отнеси пальто в гардероб, вон туда! Настя, кончай грызть сахар.
– Ты что, с ума сошла?! Я сахар не ем!
– Я вижу.
Настя слегка покраснела и схватила Тонечкину книжку.
– Вот ты тоже читаешь всякую ерунду! Зачем читать такое старьё?!
– Я люблю.
Тонечка мешкала, надеясь, что Галина Сергеевна всё-таки придёт, но вместо неё явились её муж и неизвестно чей племянник Родион. Первым их заметил Даня.
– Дядя Саша! – обрадовался он и пошёл навстречу. – Мы с Настей решили, что вам без нас скучно. Привет!
Герман окинул взглядом всю компанию и, кажется, нисколько не удивился.
– Привет, Данька! – Он пожал руку и хлопнул Даню по плечу. – Ты бы хоть позвонил.
Настя подскочила и поцеловала Германа в щёку.
– Это я придумала! – выпалила она. – И звонить не разрешила! Чтоб сюрприз!
Герман одним движением словно вытащил у себя из-за спины Родиона и сказал:
– Знакомьтесь. Это Родион, племянник моего старого друга. Родион, это… наши дети, Настя и Данила.
Настя одним взглядом оценила всё – пораненную щёку, синяк под глазом, припухшую губу. При этом одет с иголочки и во всё новое. И симпатичный!.. Если не обращать внимания на отёки и фиолетовую раскраску.
Впрочем, нужно сразу дать ему понять, кто здесь главный. Главные здесь они с Данькой, других нам не надо. Может, мы и пообщаемся, но… так, слегка! Мы из Москвы, мы богема и всё такое, а на кадров местного разлива, да ещё побитых жизнью, нам наплевать.
– Настя, – сказала Настя, подала руку и сделала воздушный реверанс, её научили на занятиях по сцендвижению. – А почему вы такой фиолетовый, Родион?
– Настя, – предостерегающе сказала мать. – Даже не начинай.
Родион осторожно взял Настину руку, подержал, словно не зная, что с ней делать, и отпустил.
Девушка была вся какая-то волшебная, словно из иностранного кино – светлые волосы ниже плеч, высокие скулы, хорошо очерченный подбородок, персиковые щёки, лукавые глаза. Родион никогда не видел таких девушек наяву. В детдоме были симпатичные девчонки, но совсем другие, земные, понятые, громкие, кряжистые. А эта – как лесная королева из «Властелина колец». Если бы Родиону пришлось её рисовать, он бы так и рисовал – в лесу, и чтоб рядом озеро, и чтоб такие прозрачные блики.
Он понятия не имел, что именно это и называется «тонкая кость» и «голубая кровь».
Парень тоже какой-то чудной – одежда болталась на нём, как с чужого плеча, замшевые ботинки странного цвета, волосы давно не стрижены, щетина, должно быть, недельная – не борода, а как раз щетина!.. При этом парень весь был словно отмытый – чистая кожа, блестящие волосы, розовые ногти. И пахло от него хорошо и словно надёжно.
Точно так же пахло от дядькиного друга Александра Наумовича!
– Меня зовут Даня, – сказал парень. – Мы только из Москвы приехали с Настькой. А ты здесь живёшь?
Родион помотал головой – не здесь он живёт. Теперь вообще непонятно, где он живёт! Дядькин друг сказал: переночуешь у нас, но быть такого не может, что его оставят ночевать в таких хоромах!..
– Саш, все хотят есть, – подала голос Тонечка. – Пойдёмте пообедаем.
Родион удивился – какой обед, время-то уж давно к ужину!..
– А чем вы занимаетесь, уважаемый Родион? – спросила Настя дурашливым голосом. – Я, например, в театральном учусь, а Данька в ИСАА. Вам известно что-нибудь о театрах и об ИСАА?
– Настя, – остановил Герман, глядя в телефон. – Тоня, Серёга Мишаков спрашивает, когда мы к нему придём выпивать.
– Эти ваши выпивки, – пробормотала Тонечка, – заканчиваются черт-те чем!..
– Что мне ему ответить?
– Ох, Господи, ответь, что завтра! Или когда хочешь!..
Муж взглянул на неё. Щёки у неё горели, и он не понял, то ли она сердита, то ли в каком-то нервном возбуждении.
Ресторан находился здесь же, сразу за лобби-баром, окнами выходил на театральную площадь, и в нём было очень уютно, особенно по вечерам.
Всей толпой они двинулись в ту сторону, Тонечка то и дело оглядывалась на дверь, и не зря!..
Оглянувшись в последний раз, она увидела, как в холл вбежала запыхавшаяся Галина Сергеевна.
– Вы идите, я сейчас! – быстро сказала Тонечка. – Саш, и сразу попроси, чтоб побыстрее.
И ринулась к вошедшей.
Та оглядывалась по сторонам, тяжело дышала и тянула с шеи шарф.
– Галина Сергеевна, – заговорила Тонечка на ходу. – Здравствуйте, вы меня помните?.. Мы разговаривали про собак.
– Помню, конечно.
– Можно, я вам позвоню, и мы поговорим ещё немного?
Галина Сергеевна посмотрела на неё и вздохнула.
– Вы всё-таки хотите собаку?
Тонечка смешалась.
– Я ещё точно не решила, хотя мама сказала, что мне ничего не мешает завести свою собственную собаку, если мне хочется.
– А вам хочется? – уточнила Галина Сергеевна.
Тонечка кивнула.
– Можно я вам позвоню? Например, завтра? Сегодня не получится, к нам неожиданно дети приехали. И племянник, – неизвестно зачем добавила она.
– Сегодня и у меня не получится, – Галина Сергеевна улыбнулась. – У меня там собаки брошены, а ещё через весь город обратно пилить. Недавно малыш родился, его взвешивать нужно постоянно. Они же такие крохи!
– А та как? Которую вернули?
– Спасибо, хорошо, – ответила Галина Сергеевна, отчего-то насторожившись. – Запишите телефон.
Тонечка потыкала в экран, набирая цифры.
– Когда вам можно позвонить и подъехать?
– Да в любое время. Я всегда дома. – Она опять посмотрела по сторонам, вздохнула и добавила: – Только вот что я вам скажу, если вы всё-таки решите собаку брать. Я сначала смотрю, подходят хозяева собаке или нет. Если нет, я так прямо и говорю. И не отдаю.
