– Я знаю породу, – продолжала неистовствовать жена у него над ухом. – Называется пражский крысарик! Правда! Очень редкая порода! В Средневековье такие собаки спасли Прагу от чумы! Они истребили чумных крыс!
– Любая уважающая себя крыса перекусит этот организм на счёт «раз»!
– Они на самом деле охотники, Саша!
– Да в ней весу, должно быть, полтора кило! Какая уж тут охота!
Но его жену было не остановить – как же! Поблизости от себя она заметила собаку!.. Всё остальное забыто.
– Я подойду и познакомлюсь.
– Дай им хоть отдышаться, – недовольно сказал Герман. – И чаю выпить. Они только пришли.
Тонечка, приподнявшаяся было, чтобы бежать к «прекрасной собаке» и её хозяйке, плюхнулась обратно.
Тут её словно осенило.
– Слушай, там же тоже собака осталась! У Кондрата! Она выходила из будки и гавкала на нас.
Герман с усилием перескочил следом за ней на эту новую мысль. Он явно отставал!
– Это Ямбург, – сказал он наконец. – Кондрат его когда-то из Сибири привёз.
– Он там остался совсем один, – затараторила Тонечка. – Его хоть покормить надо.
– Соседи покормят.
– А если нет?
Он вздохнул.
– Хорошо, мы поедем.
– Поедем, – повторила она. – Вот бы ещё раз в дом попасть, осмотреться. Может, что-нибудь и высмотрели бы…
Александр Герман, московский продюсер, в прошлом режиссёр, человек системный, хваткий, процветающий и благополучный, никогда и ничего не добился бы в жизни, если бы время от времени не решался на самые странные и дурацкие поступки.
…Год назад он ввязался в расследование убийства артистки Дольчиковой и обрёл жену-сценаристку, тёщу – королеву-мать, тестя-генерала, дочь-студентку и племянника-африканиста
[1]! Впрочем, Даня Липницкий никакой не племянник, а скорее тоже сын. В кроне семейного древа Липницких-Морозовых-Германов легко заблудиться, как в том самом дубе, который у Лукоморья. Там ещё златая цепь и кот!.. Так и у них.
Герман переложил на диване свою дублёнку и пошарил в карманах.
– Попасть в дом хорошо бы, – пробормотал он и выложил на стол связку ключей на автомобильном брелоке. – Попробуем? Может и попадём!..
Тонечка уставилась на связку.
– Я забрал из красной машины, – пояснил её муж. – Когда двигатель глушил, а потом сунул в карман и забыл. Тут только один ключ автомобильный, остальные скорее всего от дома.
Тонечка перебирала ключи с таким восторгом, словно муж преподнёс ей букет орхидей.
– Вот этот точно от наружного замка, а этот, скорее всего, от внутреннего… Саша! Ты гений! – И она бросилась ему на шею.
– А что ты там собираешься высмотреть? Есть идеи?
– Конкретных пока нет, но мне, например, очень любопытно, почему на кухне полный порядок и райский рай, а гостиная вся разнесена по кирпичикам! А это, считай, одна комната!
Герман немного подумал:
– Может, потому что они в гостиной подрались? А не на кухне?
– Или потому, – подхватила Тонечка, – что устроить образцово-показательный разгром в одном помещении проще, чем в двух. Особенно ночью и чтоб без лишнего шума. Хорошо бы ещё с соседями поговорить, может, ночью кто-то что-то видел или слышал?
– Как ты это себе представляешь? Поговорить с соседями?
Тонечка махнула рукой.
– Ну, это очень просто придумать. Придумывать вообще просто!
Герман усмехнулся.
– Кому как.
– Мне просто. Саша, я хочу такую собаку! Вот именно такую, ты посмотри только!..
Ему опять понадобилось несколько мгновений, чтоб сообразить, о чём речь.
Диковинное существо с не менее диковинным названием «пражский крысарик» устроилось на коленях у хозяйки столбиком и влажными оленьими глазами наблюдало за происходящим в лобби. Оно не тявкало и не тряслось, вид заинтересованный, но понятно, что настороже.
– Можно я подойду уже?!
– Они заняты, Тоня!..
К женщине с «прекрасной собакой» размашистым шагом подходила девица в красной куртке. Она уселась напротив и начала сразу очень громко, на весь лобби-бар:
– Здрасти, Галина Сергеевна, что за спешка? Я занята, у меня маленький, а вы звоните, житья никакого нет! Вам чего, денег жалко? Ну, так всё равно придётся отдавать!..
– Милана, – взволнованно отвечала женщина с «прекрасной собакой», – вы меня извините, конечно, но ведь собака не может у меня оставаться! Она уже большая, восемь месяцев скоро, ей дом нужен!..
– Выдумали тоже, – фыркнула девица и посмотрела на пражского крысарика, как показалось Тонечке, с отвращением. – Она ж не на улице зимует! Я вообще хотела на вас в суд подавать! Только я человек не скандальный, повезло вам!
– В суд?! – изумилась женщина, и вид у неё стал совсем несчастный. – На меня?!
– И на собак ваших, – продолжала Милана с чувством, – и вот, ей-богу, подам, если вы не отвяжетесь!
– Я?! – опять повторила женщина.
– Да, вы, вы!.. Вы же нас надули!.. Да ещё как ловко! Мама у вас зачем собачку брала? Мама брала, чтоб маленький в неё игрался!.. А собачка ваша чокнутая, с маленьким не играется, только прячется по углам! А в ванной запрёшь, так она оттуда лает, будит его!.. Я так маме и сказала, забирай от нас и отдавай обратно!
Галина Сергеевна посмотрела на собеседницу с некоторым отчаянием, а собака точно с таким же отчаянием не отводила глаз от Галины Сергеевны. Вообще при появлении Миланы она заметно взволновалась, задрожала и пыталась спрятаться под стол.
– Мы, должно быть, все друг друга не поняли, – проговорила наконец Галина Сергеевна, и щёки у неё покраснели. – Ваша мама брала собаку в подарок дочери, то есть вам, как я понимаю. Про ребёнка она ничего не рассказывала! Эти собаки не годятся для маленьких детей, что вы!.. Это собака-компаньон для взрослых, за ней особый уход нужен, пригляд.
– Мне ещё за собакой ухаживать не хватает! – Девица покрутила головой, как будто собеседница сморозила невесть какую глупость. – Забирайте, а деньги возвращайте! Хорошо, я человек отходчивый, не скандальный, а то бы в суд подала! За обман!
Галина Сергеевна вдруг посветлела лицом:
– То есть вы её возвращаете совсем? Ваша мама, когда мне её привезла, сказала – на передержку.
– Что ещё за передержка! – возмутилась девица. – Забирайте обратно и нянчитесь с ней, сколько хотите, только деньги верните все до копеечки, а мне такой радости не надо! Я думала, с ней маленький играться будет, а она не даётся! И чего? Какой от неё прок?
