Наконец, с 1945 года наступила эра гипотез об атомном взрыве, а чуть позже — о катастрофе космического корабля и даже выживших пилотах, коими могли являться, по разным данным, и «обычные» гуманоиды, и даже разбежавшиеся впоследствии по планете «снежные люди».
Оценить мощь и катастрофическое величие данного события в тайге по-научному сумели только через много лет, после того как американцы испытали на людях атомные бомбы и в лексикон вошли печально известные «мегатонны». Тунгусский взрыв, чья мощность была эквивалентна «двум тысячам Хиросим», уничтожил лес на площади, равной территории княжества Монако, — по современным представлениям такое под силу атомной энергии или внушительному космическому телу размером с четырехкомнатные апартаменты, либо и тому и другому вместе.
Несмотря на далеко не окончательную доказанность факта внеземного происхождения Тунгусского тела, на стороне этой гипотезы стояло устройство небесной механики, отнюдь не исключающее столкновение Земли с крупными космическими телами. Утверждать, будто вероятность подобного события чудовищно мала, значит мыслить исключительно земными категориями и земным мерилом пространства и времени. В масштабах Вселенной бомбардировка нашей планеты происходит с достаточной регулярностью, и последствия люди могли наблюдать во все времена и повсеместно. Огромные кратеры на Юкатанском полуострове, в пустыне на территории штата Аризона… Существует гипотеза, что даже Тихий океан образовался в результате столкновения Земли с огромным космическим объектом.
Целый век ученые провели в тщетных поисках истины. Невзирая на невыносимые условия работы и всяческие лишения, они буквально перерыли все в эпицентре взрыва и зоне возможного разлета осколков космического тела. В том, что речь шла об объекте внеземного происхождения, почти никто не сомневался, но за пределами этой аксиомы единство научного мира заканчивалось. Сторонники теории о столкновении с Землей космического корабля пришельцев думали, что спорили с традиционной наукой. Традиционная наука их, что называется, в упор не замечала, продолжая создавать гипотезы. Попутно энтузиасты из всех стран мира искали на месте следы космического объекта.
И ведь нашли…
Однако тут же столкнулись с интересным парадоксом. Найти-то они, конечно, нашли, но поведать миру о своем открытии не успели. Результаты экспедиции поспешно засекретили, энтузиастов, среди которых были граждане цивилизованной Италии, они же инвесторы экспедиции, грамотно запугали, чтоб те держали язык за зубами, для верности щедро подкупили, вернув большую часть вложенных в экспедицию средств, да и отправили восвояси. Все находки, а также фото и видеоматериалы, по договоренности с властями, исследователи скрепя сердце отдали на вечное хранение российским специальным службам. А те, недолго думая, передали их в Центр Сосновского и благополучно обо всем позабыли — у спецслужб и без того серьезных земных дел по горло.
В средствах массовой информации достойно отметили 100-летие падения Тунгусского метеорита и пожелали ученым успехов в дальнейших малоперспективных поисках истины…
Итак, на значительной глубине, под метровым слоем ила в озере Чеко нашли несколько метеоритных глыб. Само озеро, не помеченное на военных картах конца XIX века, наверняка образовалось в результате единовременного и мощного внешнего воздействия летом 1908 года. Его воронкообразная форма ничем не отличалась от типичных ударных кратеров сравнительного размера. Дело наверняка было так: фрагмент небесного тела на бешеной скорости врезался в земную поверхность, при этом энергия удара смогла растопить вечную мерзлоту, вызвать выделение метана и мощнейший взрыв. В итоге появилось озеро диаметром в полкилометра.
Традиционная наука могла бы получить подтверждение верности скучной теории и доказательство своей правоты. Но пока наверху решали, ставить ли науку в известность о находке, Центру Сосновского уже досталось нечто большее. Недалеко от места, где покоились осколки «метеорита», поисковая бригада натолкнулась на вполне земной предмет — прямоугольную коробку из оцинкованного железа. Коробка служила местом хранения вещей, теоретически способных произвести переворот в сознании всего человечества, вызвать опаснейшее брожение умов, что в наш век нигилизма могло иметь непредсказуемые последствия.
В ящике хранились таблички с текстами. Всего четыре штуки, размером приблизительно 20 х 40 сантиметров каждая. Исследования показали: металл, из которого таблички изготовлены, обладает неизвестными характеристиками и фантастическим запасом прочности. Он не гнулся, не ломался, не окислялся, не плавился. Иными словами, его структура выдерживала любое известное науке физическое воздействие.
Но этот чудесный факт не поразил ученых столь же сильно, как данные об абсолютной идентичности состава, свойств и, скорее всего, происхождения табличек и осколка космического тела, найденного в озере благодаря эхолокации и терпению специалистов.
Григорий Аркадьевич Привольский стремился поскорее расколоть этот орешек, расшифровать тексты и вопреки здравому смыслу выступал за предание гласности всей этой истории, настойчиво предлагая свои услуги в качестве глашатая великой сенсации. Сосновский же осторожничал, продолжал консультации с ФСБ, изучал отчеты экспедиции, обнаружившей контейнер, вникал даже в незначительные подробности поисков. Он уже перестал сомневаться в верности выводов о сроке, который находка провела под водой, — около ста лет, — но даже слышать не хотел о том, что содержание контейнера представляет собой зашифрованное послание из других миров.
Сосновского терзали догадки, что в действительности они имеют дело с хитроумным мошенничеством то ли со стороны религиозных фанатиков, то ли, наоборот, со стороны врагов официальной церкви.
Однажды в стенах Центра появился Плукшин, когда-то учившийся в МГУ на одном потоке с его директором и замом, и с энтузиазмом героев первых пятилеток, игнорируя выходные и даже перерывы на ланч, приступил к расшифровке загадочного «послания с неба».
Все шло прекрасно до того дня, когда он исчез и вскоре погиб от пули неизвестного бандита. Оказалось, что с ним исчезла и ценная находка. К тому же все бумаги, относящиеся к переводу, испарились, а в компьютере, которым пользовался ученый, не было найдено ничего стоящего — Плукшин использовал переносные устройства хранения данных.
— И как он вообще мог пронести железки через нашу систему безопасности? — не выдержал молчания Привольский. — Впрочем, мы даже не успели понять, железки это или что-то другое.
— А? — Сосновский будто пробудился ото сна. — Как, как… Это все равно, из чего они сделаны. Тут ведь не нужно целую операцию готовить. Чтобы такое совершить, людей своих не надо иметь в охране, камеры отключать. Чушь несусветная. А ты уверен, что он их вынес?
— А кто же еще?
— Послушай, Привольский, а кому вообще нужны эти таблички? Их ведь не продашь за границу коллекционеру какому-нибудь…
Привольский с удивлением взглянул на директора.
— Продать?
— Ну да. Предположим даже, что это так. Другое дело — кому?
