— Все супер! Дочка учится, жена больше не работает. Только вот отпуск я из-за вас вынужден был прервать, что не могло ее не расстроить. А как ты?
— Да я-то нормально… А почему это вдруг «из-за нас»? Что мы опять плохого сделали Америке?
— Сережа, ты знаешь, что вы нашли в тайге? Это сенсация сенсаций! К сожалению, насколько я понимаю, она теперь утрачена. Я предлагаю помощь в ее поисках, а заодно и в расшифровке.
Сосновский молчал. Он не привык вот так сразу, в лоб, приступать к обсуждению главного. Ему требовалось время для того, чтобы прощупать собеседника, выбрать подходящую степень откровенности. Несмотря на то что с Джорджем он когда-то был достаточно хорошо знаком, настолько хорошо, насколько позволяли инструкции и обстановка, сейчас перед ним был иностранец, хорошо осведомленный о главной проблеме его Центра. Даже слишком хорошо… Это настораживало.
— Да… — протянул Сосновский. — И все-таки весело было в Чили, а? Хотя ты и упрекаешь меня за то, что спаивал тебя.
— Я? Ничуть! Водка была хорошая. Просто я был ее недостоин, — пошутил Стайкер и рассмеялся громко, раскованно, то есть по-американски.
— Объясни мне, Джордж, о какой сенсации-то речь? — Сергей Самуилович наконец перешел к делу. — Мы ведем до десятка проектов одновременно.
— Сережа, не стоит, — остановил Сосновского Стайкер и мягко дотронулся до его руки. — Я говорю про Тунгусский метеорит и таблички, которые нашли итальянцы. Эти ребята все рассказали моим знакомым. Я теперь работаю на правительство. Мне многое известно.
Сергей Самуилович ослабил узел галстука и, глядя Стайкеру в глаза, без промедления ради шутки выдвинул самое смелое предположение:
— На правительство? Это в ЦРУ, что ли?
Стайкер хмыкнул.
— Почему так сразу в ЦРУ? — полюбопытствовал он.
— Ну а где еще? — улыбаясь, спросил Сосновский.
— Что ж, ты прав, я работаю в ЦРУ.
Сергей Самуилович развел руками.
— Фантастика… — прошептал он. — Впервые встречаю живого шпиона. И давно ты? В Чили тоже?
— И в Чили.
— Фу ты черт… Какой же я болван, что не раскусил тебя сразу!
— Откуда тебе было знать? Да ты тогда и не представлял для нас интерес. Я дружил с тобой искренне.
«Так я тебе и поверил!» — с досадой подумал Сергей Самуилович.
— Так что же, — спросил он Стайкера, — выходит, ваши люди и в моем Центре получают дополнительную заработную плату? Угадал?
— Кто ж его знает? — пожал плечами Стай-кер. — Сейчас другое важно: что означает ваша находка в действительности. Ты ведь слыхал про человека по имени Андрей Куликов?
Сосновский кивнул.
— Так вот, этот человек, этот ученый, исследователь места падения метеорита, попал в плен к нацистам. Но так и не успел угодить в руки эсэсовских ученых из «Аненербе». Если бы это случилось, бьюсь об заклад: они не дали бы ему так бездарно умереть в лагере. Он утверждал, будто в свое время расшифровал надписи на каких-то «табличках». А потом он их, видимо, спрятал, думая, что больше никто не найдет. Он спешил и сделал это в эпицентре падения Тунгусского метеорита. А может, он просто верил, что на все Божья воля, и таблички найдут, когда придет время. В дневнике он утверждает…
— В дневнике? — переспросил Сосновский.
— Ай, да, прости…
И Стайкер рассказал Сергею Самуиловичу историю, приключившуюся с ним когда-то в Берлине, то есть про неожиданную и странную встречу в ресторане и дневник Куликова, перепавший русским офицерам от опустившегося эсэсовца в обмен на пару кружек пива и в спешке ими позабытый.
— Интересно, где теперь эти офицеры? — произнес Сосновский, о чем-то напряженно думая. — Так ты говоришь, он им продал какую-то табличку?
— Не продал, а подарил. Но дневник я сохранил. Ваш ученый пишет, будто эти пять табличек содержат важную информацию философского свойства.
Сосновский умело сыграл недоумение. Стайкер между тем продолжал:
— Так вот, еще Куликов утверждает, будто человечеству грозит скорая гибель и спасти его могут сами люди, научившись праведно жить на этом свете… Я склонен верить.
— Джордж, ты сейчас не похож на американца. Рассуждаешь недостаточно прагматично…
— Наоборот! Я сейчас очень американский… очень американец. История моей страны — это история наивных надежд, иллюзий, разочарований и вечного поиска чистых идеалов Великой французской революции без террора. Поэтому мы все еще способны быть наивными и открытыми. История России — это череда трагедий, боль, слезы, рабство, развенчание веры. Оттого вы на деле большие прагматики и циники, чем мы, американцы. Извини, откровенность между старыми друзьями — норма, не так ли?
— Бесспорно. Так вы действительно заинтересовались информацией философского характера? Я понимаю еще, когда вы стремитесь перехватить практические знания, чтобы не дать им оказаться в нехороших руках…
— Не шути, Сергей, я уже много всякого в жизни повидал, весь седой, как видишь. Сам подумай, отчего это я, умудренный опытом old man, вдруг решился пересечь Атлантику и найти тебя?
— Я о том же… Не только ведь, чтобы вести со мной апокалипсические разговоры?
— Не только, но и это тоже. Я хочу предложить тебе сделку…
— Сделку? — переспросил Сосновский. — Сделку — мне? Джордж, не забывай, я государственный человек.
— Я предлагаю тебе государственную сделку, — серьезным тоном произнес Стайкер. — Мы должны объединить усилия в поиске и окончательной расшифровке этих артефактов, тем более что сейчас они, скорее всего, ближе ко мне, чем к тебе.
— Поясни.
— Мои источники утверждают: к делу причастен некто Антон Ушаков, твой соотечественник, которого сейчас нет в России, но он вполне может оказаться в США, ведь у него действительная виза, выданная в консульстве на Новинском бульваре в апреле нынешнего года. Таблички могут быть с ним. Впрочем, это не факт. Но в любом случае без нас тебе не обойтись.
— Не преувеличивай. У нас свои спецслужбы есть.
— Нет, Сережа, они этим заниматься не станут. Это я тебе говорю как профессионал. Я-то ввязался в историю исключительно благодаря случаю в Берлине.
— Джордж, откровенность за откровенность: кто тебе у нас стучит, а? Ты вот и про какого-то Ушакова мне говоришь. Даже я о нем ничего не слыхал… И почему у него должны быть таблички?
— Сережа, у нас просто хорошо поставлена работа.
— Да ни черта! Не в этом дело. Дело в предателе Привольском. Так ведь?
Стайкер медлил с ответом, и Сергей Самуилович понял, что и в этот раз попал в самую точку. Его сослуживец планировал провернуть коммерческую сделку за государственный счет за спиной директора Научно-исследовательского центра изучения альтернативной энергии. А попутно, и это самое отвратительное, связался с американской разведкой.
