– Прости меня, Андрей Федорович. Не знал, куда идешь, и не то сделал, что хотел сделать. Бог рассудит. Прощай.
Наклонила голову, постояла, точно ожидая ответа, поднялась.
– Пойдем, Леночка.
Молча выбрались из домика. На крыльце, когда Вера замыкала дверь, Ленка спросила:
– Вера, что же нам делать? молчать? или заявить?
Вера посмотрела на ясную зарю. Сказала:
– Тяжело, Леночка, да ведь что ж делать? Помолчим лучше. Ключи в Волгу, хозяин сюда не придет, – пусть лежит.
– Будут искать? – спросила Ленка.
– Ну поищут, подумают, сбежал с перепуга. Если будет подозрение на товарищей, скажем. Выстрелы хозяин на себя возьмет. Несчастный случай, никто не виноват, никто не обязан был знать, что он там прячется, подслушивает. За чем пошел, то и нашел.
– Прислуга скажет, – говорила Ленка, – обед сюда носили.
– Чего им говорить! – возразила Вера. – Да, поди, и не узнают. От хозяина прятался, и от других надобно прятаться. Да, впрочем, об этом потом подумаем. Может быть, и заявим. Там будет видно. Теперь домой. Бумагу надо донести да спрятать пока что. Матери скажем, что увидела тебя на пароходной пристани и с тобой в лодке каталась. Уж больно хороша была ночь!
116
Когда подошли к подъемному мостику, было уже совсем светло.
– Сейчас солнце взойдет, – тихо сказала Вера.
– Уж очень светло, – говорила Ленка, – как мы пойдем? Встретится кто, догадаются откуда.
– Только бы из калитки выбраться не увидели, – отвечала Вера, – а там кусты. Послушаем, не слышно ли чего.
Постояли молча. Все было тихо. Ленка сказала:
– Я вперед выйду, а ты калитку за мною притвори. Если никого близко нет, я тебе стукну.
Вера подумала и молча наклонила голову. Спустила подъемный мост, отдала Ленке ключ, сама прислонилась плечом к столбу, задумалась. Ленка перешла мостик, отомкнула калитку, приоткрыла ее, просунула голову, – никого не видно. Повернулась к Вере, шепнула:
– Замкни пока.
Вера подошла к калитке. Вдруг послышался треск веток, кто-то сильно рванул и распахнул калитку, – Соснягин. Он оттолкнул Ленку и бросился к Вере. Закричал:
– Ты, ночью, в гореловском саду? Зачем?
– Глеб, успокойтесь. Вера не виновата, – говорила Ленка.
Соснягин кричал:
– Я думал, такой, как ты, и на свете нет, а ты такая же.
– Глеб, послушай, я тебе все расскажу, – спокойно сказала Вера. – Я перед тобою чиста.
– Чиста! – мрачно сказал Соснягин. – Ты мне одно скажи, – ты была ночью у Горелова?
– Была, – отвечала Вера, – но ты дай мне рассказать все.
– Молчи! – крикнул Соснягин, нагибаясь и глядя на нее налитыми кровью глазами.
– Глеб, я не боюсь твоего ножа, – сурово сказала Вера.
Ленка цепко ухватилась за правую руку Соснягина. Он рванулся. Почувствовал, что Ленка ловка и сильна. Выпрямился.
– Глеб, мы вместе с нею были, – говорила Ленка.
– С подружкою веселою, – язвительно усмехаясь, прошептал Соснягин.
Вера говорила:
– Глеб, успокойся, пойдем домой, по дороге я тебе все расскажу.
– Змеиными сказками позабавишь? – все с тою ж усмешкою говорил Соснягин.
Вдруг он весь изогнулся, левою рукою выхватил из голенища нож, неистово крикнул:
– Змея!
И ударил Веру ножом в грудь. Вера стремительно опрокинулась на деревянную настилку мостика.
– Вера, Вера! – пронзительно закричала Ленка.
Оттолкнула Соснягина, бросилась к Вере, – заклинательница змей умирала.
