• При таких серьезных заболеваниях, как болезнь Крона и неспецифический язвенный колит, сокращение углеводов даст облегчение, но лучше все-таки посмотреть в сторону палеорациона.
• При синдроме раздраженного кишечника велико влияние психогенного фактора. Кетопитание поможет или усугубит симптомы в зависимости от настроя.
• При проблемах с щитовидной железой нередко приходится не только ограничивать углеводы, но и совсем исключать молочные продукты, даже самые жирные, и пасленовые. Остается минимальный набор продуктов, на котором многим некомфортно. Кето не противопоказано, но просто не лучший выбор с точки зрения стиля жизни. При аутоиммунном тиреоидите, гипертиреозе, болезни Грейвса, возможно, лучше подойдет аутоиммунный палеопротокол или либеральная версия LCHF. Хотя многие вполне успешно следуют кеторациону.
Мое любимое: гастрит
Это болезнь, при которой обычно назначают все вареное, протертое и обволакивающее желудок – от овсяной кашки на завтрак до пюре и киселя на обед. Но знаете что? Ни на одном англоязычном кетофоруме вы не найдете жарких обсуждение, что делать с гастритом на высокожировой низкоуглеводной диете. Потому что – вот удивительное дело! – за пределами бывшего СССР каждый второй не страдает от гастрита. Боль и дискомфорт в середине вашего туловища еще не означают гастрит.
Гастрит – это воспалительное заболевание, которое может вызываться инфекцией (хеликобактер пилори), приемом нестероидных воспалительных, курением, неумеренным приемом алкоголя или, например, острой еды. Если от том-яма вас выворачивает, это не значит, что у вас хронический гастрит, это значит, не надо есть том-ям. Если вам сделали гастроскопию или дыхательный тест с 13С-мочевиной, нашли воспаление и хеликобактер, то на период лечения следуйте назначениям врача, а по его окончанию смело вступайте в кеторяды. Говорить: «У меня гастрит», раз им переболев, это как повторять: «У меня ОРВИ», хотя сопли у вас уже три года как прошли.
Расстройство пищевого поведения
РПП, как правило, называется в числе противопоказаний к кетодиете, но это вопрос очень спорный. Да, для людей с булимией и анорексией часто ограничительные диеты опасны. Но кетодиета – это немного другая история. На жирной диете уровень воспаления уменьшается, стабилизируются гормоны. Рацион позволяет восполнять витаминные дефициты, настраивать работу микробиоты (а сегодня мы знаем, что от нее зависит очень многое, включая настроение, можно, например, посмотреть работу с говорящим названием The Gut-Brain Axis: The Missing Link in Depression (Связь Кишечник-Мозг: недостающее звено в депрессии»), опубликованную в Clinical Psychopharmacology and Neuroscience). Отсутствие инсулиновых качелей делает взаимоотношения с едой более простыми. Все вместе помогает стабилизировать эмоциональный фон (и не забываем про бета-гидроксибутират, который оказывает положительное влияние на работу мозга). Я знаю немало людей с РПП, которые вернулись к здоровой жизни благодаря кеторациону. История Маши (она попросила не указывать ее фамилию) – лишь одна из них.
«На кето я полюбила свое тело»
Я Маша, мне 26 лет, почти десять из них я страдала анорексией и булимией.
У нас дома был период непростых отношений с едой. И пришелся он как раз на мое детство. В лихие 1 990-е и где-то до середины двухтысячных мы питались, как могли. Всем тогда жилось тяжело, и наша семья не исключение. У нас в рационе было много картофеля, макарон и химических сосисок. Хотя в то время меня это не заботило, я с удовольствием употребляла и макароны по-флотски и – о ужас! – макароны с маслом и сахаром.
Потом постепенно мои родители пришли (точнее, вернулись) к правильному, с сегодняшней точки зрения, рациону. Отчасти это связано с тем, что у папы нашли сахарный диабет второго типа, отчасти с тем, что вырос достаток в семье. На смену «макарохам» и сосискам пришли овощи, птица, рыба, сыры и творог. Еще у нас никто и никогда не ест майонез. На моей памяти мы делали с ним салат один или два раза – из интереса. И не пошло.
У меня классическая такая бабушка – любит готовить много и всем подложить добавки. Ну а я была ребенком со здоровым аппетитом и всегда съедала, что давали, без уговоров.
Сколько помню, ощущала себя полной. И если до определенного возраста принимала это как данность, то уже лет с 12–13 начинала предпринимать попытки похудеть, и параллельно с этим мое недовольство перерастало в комплексы. Родители и дед иногда подтрунивали: Маша – хомячок. Или говорили, что я «тяжелая». Легкие такие подколы.
Изменить жизнь я решила в 17. Хорошо помню этот момент. Мы встретили новый 2007 год. И в первые же дни я поняла, что не хочу больше быть «толстой» – я весила 53 килограмма при росте 163 сантиметра. Но меня просто переклинило. Решила: учеба в школе вот-вот закончится и в университет я должна прийти другим человеком.
Сначала я исключила мучное и сладкое. Затем крупы. И далее по накатанной, до тех пор пока мой рацион не превратился в стаканчик йогурта на завтрак и огурец вечером.
Впрочем, ела я «разнообразно»: могла выпить пива с соленой селедкой (почему-то это для меня тогда было очень вкусно). Главное было не выходить за коридор 800 килокалорий.
Сначала все радовались за меня – до того момента, пока я весила более 45. А потом уже родные начали тревожиться. Однако есть меня никто не заставлял. Родители всегда предоставляли мне свободу действий. Тревогу они забили, когда вес упал до 38. Заговорили о том, что я слишком худая и это уже некрасиво, что провожу эксперименты над собой. Грозились отвести меня к врачу.
Сейчас мне стыдно за то, что я игнорировала семейные праздники и злилась на бабушку с дедом просто за то, что они звали на обед. Я воспринимала это как угрозу.
Анорексия – расстройство пищевого поведения, при котором наблюдается патологическое желание потери веса, сопровождающееся сильным страхом ожирения. У больного искажается восприятие своей физической формы и присутствует беспокойство об увеличении веса, даже если его в действительности нет.
Удивительно, но даже когда я весила 38 килограмм, мне не было страшно. Я постоянно находилась в приподнятом настроении, была весела и радостна. Много-много гуляла и всегда стремилась быть в действии. Для меня до сих пор удивительно, почему я была в легкой эйфории и никогда не уставала. И вообще я себе в целом нравилась. Откровенно не замечала проблем в виде мимических морщин, выпадающих волос и прочего. «А мне норм», – было моим девизом в тот период. И что самое смешное, мои ноги продолжали казаться мне жирными сосисками.
Первые «зажоры» были для меня радостью. Вкусовые рецепторы были в восторге, организм – тоже. Причем я долго не поправлялась – видимо, была сильно истощена.
А потом вес начал расти. Через два года я весила 45 килограмм, а к 24–48. Все эти годы у меня была неочистительная форма булимии: один или два раза в неделю я сильно переедала, а в остальное время не ела ничего.
