— Что такое, Дань? — поинтересовался у сына мягко, забирая его из рук Даши. — Как-то он потяжелел, — заметил вдруг, осознавая, что сын растет не по дням, а по часам.
— Мне кажется, он перевозбудился. Слишком много эмоций за день. Еще Марина говорила, что нужен режим, а сегодня он у него сбился.
— Может, позовем ее?
— Позовем маму?
Выпалили почти хором после получаса бесплодных попыток уложить ребенка. Выбор был очевидным, и мы, несчастные и усталые, пошли к сестре.
— Так, сейчас посмотрим, — она взяла карапуза на руки и походила с ним по спальне. — Во-первых, тут очень душно. Во-вторых, дайте ему смеси, потом соску. В-третьих, оставьте вы эту затею с люлькой на сегодня. Глеб, положите его на кровать между вами, он быстро уснет, уже вовсю трет глазки. Короче, я пошла, сил нет, после Светланы Георгиевны положен восстановительный курс в спа-салоне, — зевнув, проворчала она, а мы потащились на кухню проделывать необходимые манипуляции.
— Сколько ложек нужно на двести миллилитров? — уточнил у Даши, держа банку со смесью наготове.
— Ой, как плохо, что Маргарита сделала из Данечки искусственника, — мама появилась в кухне, но я вышел ей наперерез.
— Мам, дай нам самим справиться, ничего такого не случилось. Иди отдыхай.
— Точно? Ну вы, главное, ему водички дайте. Я утром съезжу в церковь, возьму святой воды, чтобы личико Данечке умывать. Он явно поэтому не спит. Кто-то его в кафе сглазил. Или Костас!
— Мам, давай не начинай.
— Я ничего не начинаю. Ладно, спокойной ночи. Если что, зовите. Зачем еще нужна мама? — с этими словами мама удалилась.
— Даш, чего ты улыбаешься? — спросил у девушки, заметив, как она, удерживая Даньку на одной руке, кормит его смесью. И поспешил ей помочь, ощущая, как объединяет банальный процесс кормления. А еще впервые за все это время заметил изгибы Дашиной фигуры, которую облегала легкая шелковая пижама нежного кремового цвета. Вся такая скромная, скрывающая ее с головы до пят. Не дающая мне ни миллиметра обзора…
— Не знаю, просто это все настолько для меня ново и неожиданно, что я устала переживать и бояться. Хочется уже отпустить себя и расслабиться. Давай проведем эти дни, узнавая друг друга? — предложила она, смотря на меня чистым незамутненным взглядом, полным доверия и искренности, и я ощутил, что в этот миг она сделала очень важный шаг мне навстречу.
— Я только за. Никаких разговоров о Марго, как можно меньше общения с мамой, учимся быть родителями, — кивнул я, подхватывая Даньку на руки и неся его в спальню. Даша безропотно следовала за мной.
В комнате царил полумрак. Сугубо мужской дизайн явно говорил о том, что это не наша общая территория с Марго, а только моя личная, поэтому Даша спокойно вошла за мной и улеглась на правой стороне постели поверх одеяла. Примостившись рядом вместе с засыпающим сытым сыном, я подождал, пока он окончательно уснет, и положил его посередине, чуть ниже уровня головы.
В итоге мы с Дашей оказались лицом к лицу, держа раскинувшуюся звездочку за крохотные пальчики. Я лежал, смотрел на утомленную девушку в своей постели, поражался ее самоотверженности и смелости, пытался засунуть глубоко внутрь свои неуместные желания. И мечтал, чтобы ребенок между нами был ее сыном, ощущал нас семьей. От теплоты, разлившейся в душе, почувствовал немыслимое ранее счастье.
Любимая женщина, здоровый крепкий ребенок. Неужели это все только на время? Неужели это все исчезнет, стоит вернуться Марго? Я всех уверял, что вопрос уладится, что я сделаю все возможное, чтобы решить его полюбовно, но даже думать боялся о том моменте, когда возвратится жена вместе со своей скандалисткой-матерью. Начнется форменный апокалипсис.
Как же быть? Не в силах уснуть, взял телефон с тумбы, снова пролистал переписку с семейным адвокатом, где он обрисовывал мои шансы на полную опеку. Понимал с тоской на сердце, что Даша не вписывается в правильное уравнение, если я хочу добиться от Марго нужных мне решений.
Она взбеленится, если поймет, что привел в дом женщину, еще будучи в законном браке. Но если Даше позволить на время наших семейных разборок уехать, она может и не вернуться. Как же поступить? Неужели мне придется выбирать между ребенком и любимой женщиной?
В сердце кольнуло, когда осознал, что во время внутреннего монолога назвал Дашу два раза любимой. Как так вышло, что закоренелый холостяк за пару-тройку недель обзавелся сыном и желанной женщиной? А она все это время ходила где-то мимо меня в офисе, я знать о ней не знал, не замечал и, возможно, никогда бы не заметил.
Нас свела сама судьба. Улыбнулся собственным сентиментальным мыслям и опять улегся на постель, не переставая смотреть на спящих родных людей и всеми силами желать, чтобы ничто нас не разлучило.
Глава 31. Босс отдает долги
Спустя две недели
В течение последних двух недель в нашем доме царила практически семейная идиллия. Мне и в голову не могло прийти, что можно так быстро к кому-то привыкнуть и навсегда впустить в сердце. Оказалось — можно. Уже не представлял жизнь без Даши и Даньки.
А вот без вездесущей суетливой маман — очень даже. Выйдя с утра на кухню, застал презанятную картину. Женщины пекли пироги, Костас распевался возле окна, отец ворчал, тщетно пытаясь посмотреть новости среди всей этой вакханалии, а Данька бодро катался по кухне в ходунках со шваброй в руках. Умиление накрыло с головой. Любая шалость собственного ребенка приводила в восторг, так и хотелось схватить телефон и запечатлеть неповторимые мгновения на камеру.
Размяк я, еще как размяк. Стал спокойным и домашним. Гулянки ушли куда-то в прошлое, одноразовые женщины — тоже. Сейчас весь мой мир сосредоточился на семье. Но я ни капли об этом не жалел. Если счастливая семья — это расплата за потерю свободы, я готов ее заплатить. Кажется, за эти дни с моих губ редко сходила улыбка.
Вроде и мама с Дашей нашли общий язык. Так увлеченно лепили пирожки. Правда, через минуту пришло понимание, что про дружбу я погорячился с оценкой…
— Дорогая, ты кладешь слишком много начинки, — проворчала мама.
— Дело в том, что меня учили иначе, чтобы не было много теста.
— Не знаю, где и как тебя учили, но тогда не хватит начинки. Как ты не понимаешь!
— Так я еще сейчас быстренько сделаю, Светлана Георгиевна.
— Девочки, не ссорьтесь, — поспешил предотвратить военный конфликт, подходя к ним с широкой улыбкой, протягивая руку к первой партии пирожков, как раз доставаемых мамой из духовки.
— Эй, руки прочь! — грозно скомандовала эта суровая женщина-командор.
— Обожжешься же, Глеб, — ласково предупредила Даша, и на сердце, как обычно, потеплело. Столько народу толклось в этом доме, и нам никак не удавалось остаться наедине. А когда наконец уединялись, занимались ребенком. Вспомнил, как вчера устроили водную баталию, надев Даньке на шею специальный круг и пустив его в свободное плавание по большой круглой ванне. Эти и другие радостные мгновения постоянно всплывали в голове, перекрывая те, когда нам приходилось не спать ночами или пытаться угомонить маленького постреленка.
