— Очень предусмотрительно, молодцы!
— Дык как же парню в одном костюмчике на улице! — причитает Юрий, а Данька отвечает ему беззубой улыбкой, протягиваю ручки к шуршащим ярким пакетам, любопытные глазки сверкают. Сонливость как рукой сняло.
Милота. Таю, как мороженое на солнце.
— Глеб Сергеевич, — чувствую, как Стриж дергает за рукав. Резко оборачиваюсь, недовольный тем, что меня с мысли сбили.
— Снегирь, вам тоже поручение. Оформите увольнение Светланы и назначение себя на должность моего личного помощника. Необязательно сегодня, не до этого уже. Но сам факт зафиксируйте. Юра, распорядись, чтобы Светланин пропуск удалили из системы незамедлительно.
Вот сейчас я в своей стихии. Кто молодец? Я молодец. Жаль, что самому себя хвалить неинтересно. А сотрудники — судя по лицам — далеки от восторга.
С удовольствием наблюдаю, как большие глаза Дарьи красивого орехового оттенка светятся изумлением и гневом. Я прекрасно помню фамилию вице-менеджера, но так приятно подразнить строгую сотрудницу.
— Подождите, подождите! Я вообще-то хотела сказать, чтобы вы своего сына не называли подкидышем. Но личный помощник… Я не готова, мне надо подумать. Да и кто тогда на мое место придет?
— Вам должность не нравится? Можете быть вице-боссом, если угодно. Хотя с этим со всем мы разберемся после Нового года. И это, на минуточку, еще неизвестно, мой ли это сын. Насчет подкидыша — как его называть, если его подкинули? Ну-ка, спиногрыз, как ты тут? Поедешь с дядей Глебом кататься на макасе.
Дарья уже достает из сумки теплые костюмчики, шапочки, и мы кутаем ребенка.
С усилением гляжу на его наивную мордашку, расплывающуюся в беззубой улыбке. Так доверчиво смотрит, как будто знает, что я его защитник. На душе странно скребет. Происходящее из разряда ЧП вдруг начинает перерастать во что-то глубоко интимное и глобальное. Настолько масштабное, что грозит разрушить до основания мое привычное существование.
А я готов? Вряд ли. Ребенку нужна мать. И мне, естественно, хочется с облегчением передать его ей в заботливые руки. Но стоит представить, что Даньку несли в сумке, бросили одного, не снабдив даже документами, теплыми вещами и детским питанием, как в голове будто происходит ядерный взрыв.
Если так поступили с чужим ребенком — то это преступление. А если так поступили с моим — отомщу так, что мало не покажется.
— Нет, не могу его в сумку положить, застегнуть и оставить в темноте.
— А вы что, всерьез об этом раздумывали?
— Нет, но переноски другой у нас пока нет.
— Если бы не правила пожарной безопасности, я бы эту сумку подожгла! — решительно заявляет Дарья и, как мама-медведица, подходит ко мне и забирает ребенка.
— Поедемте уже. Я на руках его понесу.
— Сумку выкидывать нельзя, это улика, — всполошившись, вмешивается Юрий. — Глеб Сергеич, вы едьте, куда собирались, ребенок устал. Это еще чудо, что он криком не заходится. Покормить бы надо, переодеть, спать уложить по-нормальному. Няню нанять надо.
— Вот и займись. Мы с Дарьей поедем к ней, а потом ко мне домой. Пусть к нашему приезду няня с полным комплектом еды, одежды и прочего ожидает нас. Сделаешь?
— Попробую… Новый год все-таки, — с сомнением говорит Мартынов, но телефон достает. Надеюсь, знает, кому позвонить.
— Но вообще странно, — задумчиво заявляет безопасник, поглядывая на ребенка. — В сумке тихо лежал, и сейчас спокойный уже сколько времени. Ненормально это для ребенка. Мои верещали только так. Как бы не накачали его чем нехорошим. Может, в больницу?
— Ну какая больница? Данька — нормальный ребенок. Правда, спиногрыз? Бу! — непроизвольно вырывается из меня, наверное слишком громко, потому что малыш испуганно округляет глаза, откидывает голову и… Я уже знаю, что последует дальше…
— Что вы натворили?!
Дарья Стриж просто в бешенстве. Но каким-то образом ей удается успокоить ребенка. И что-то мне подсказывает, что нам просто везет. Не бывает так, чтобы совершенно чужого малыша удавалось запросто угомонить. Он же к маме привык, к ее рукам, к ее способу укачивания. Ведь как легко Маринка детей укладывала-успокаивала, я же сколько ни пробовал — всегда в игре «Укачай ребенка» позорно проигрывал!
До дома, где проживала Дарья, доехали быстро. С ветерком, что называется, гнал что есть мочи. Один раз даже остановили гаишники. У них в новогоднюю ночь любое место — хлебное, любой водитель — нарушитель ПДД.
— Пройдемте, — говорит, — в машину для оформления протокола.
А я ему по-братски:
— Давай на месте разберемся? — и протягиваю купюру.
— Вы что? Взятку должностному лицу предлагаете? — полыхает праведным возмущением гаишник — где-то в другой реальности.
На самом деле деньги в бездонную копилку кладет и напутствием снабжает:
— Без детского кресла ездить опасно. Да и штраф полагается. Что ж вы, мамаша?
— Я не мама! — восклицает испуганно Стриж и, вопреки своим словам, крепко-крепко к себе прижимает спящего ребенка.
— Тогда к вам, папа, обращаюсь, покупайте срочно кресло, иначе на каждом повороте будете штраф платить. С наступающим! — машет своей палкой, мол, катись, пока я добрый, и я выворачиваю руль.
— Это вы, Стриж, зря. Зря сказали, что не мама. Был бы парень чуть более подозрительным, документы бы попросил.
— Что, птицы на «С» закончились? — пуляет в меня сарказмом Дарья, не комментируя мой упрек.
А я размышляю, заезжать ли за креслом или на потом оставить. Потом — это, получается, первого января. Все закрыто будет. Ладно, это не главная наша проблема.
А главная — что Данька просыпается. Но, к счастью, момент пробуждения, сопровождаемый диким ором, мы встречаем уже в маленькой квартирке Дарьи. Навстречу нам выбегает нарядная тетка в бигудях и совершает руками пируэты.
— Даш, а кто это? А что это? А Валерочка где? Ой, какой маленький, славненький, сладенький малышочек! — начинает сюсюкать, без лишних рассусоливаний выхватывая из рук Дарьи ребенка. — Вспотел, голодный, красненький весь…
И спустя минут десять:
— А чего это у него памперс задом-наперед надет?!
Глава 5. Наглый-наглый босс
— Ребенок сопрел! — громогласно заявляет тетя Тоня, со скоростью метеорита, летящего в Землю, распаковавшая Данечку. — Вот что значит опыт, руки помнят. А ведь Вадька мог бы и к матери родной приехать, поздравить с Новым годом, — сама себе жалуется женщина, вспоминая недобрым словом моего двоюродного брата, уехавшего с друзьями в Финляндию на праздники. — Ну да ладно. Да-а-р-р-рь, — угрожающе так протягивает мое имя, потрясая теплым костюмчиком ребенка. — Почему малыш одет в одежду с этикеткой?
Уложив малыша на достанное из шкафа одеяльце, начинает с ним сюсюкать, целуя пяточки, ручки, щекоча животик. Данька смешно гулит, ловя пальчиками руки незнакомой до этой минуты женщины, и во мне это вызывает странное чувство. Похоже на ревность. Казалось, я одна могу его успокоить, а оказывается, даже памперс неправильно надела и ребенка перекутала.
