Но Заркави недолго оставался в подавленном настроении. Уже в конце апреля 2004 года неожиданная возможность упала ему прямо в руки. Он понял, как стать звездой джихада. Требовалась всего лишь одна эффектная смерть.
Глава 12
“Шейх головорезов”
На камере мигала красная точка: “запись”. Абу Мусаб аз-Заркави сжал в обеих руках стопку листов и начал читать. Одетый в черное — мешковатые штаны, широкая рубаха и скрывающая лицо лыжная маска, — он возвышался над сидящим на циновке бледным человеком в оранжевом комбинезоне. Сидящий неуклюже пошевелился, его руки и ноги были связаны.
“Народ ислама! Великая весть! — начал по-арабски Заркави, с выспренно-торжественными интонациями. — Признаки рассвета явились, и задул ветер победы”.
По бокам от Заркави стояли четверо его людей, тоже в масках и одетые в черное. Мужчины держали автоматы, на них висели патронные сумки, они беспокойно топтались, точно атлеты, разминающиеся перед состязанием. Пока Заркави говорил, они сосредоточили внимание на пленнике, словно молодой человек мог каким-то образом избавиться от веревок и убежать. Все вели себя так, будто знали о включенной камере, кроме человека в комбинезоне — тот уставился в никуда, словно оцепенел. Николас Эван Берг мог думать сейчас о чем угодно. По его виду никак нельзя было понять, сознает ли он, что его ждет.
Перед тем как в комнату вошли люди в масках, Берга заставили сесть на пластиковый стул перед той же камерой и ответить на вопросы о себе. Он выглядел расслабленным, руки лежали на коленях, а говорил он спокойно, словно пришел открывать банковский счет. “Меня зовут Николас Берг, — начал он. — Моего отца зовут Майкл, мать — Сьюзен. У меня есть брат и сестра, Дэвид и Сара. Я живу в Уэст-Честере, Пенсильвания, возле Филадельфии”.
Без очков и с отросшей щетиной Берг выглядел моложе своих двадцати шести лет. Но говорил он уверенно и дружелюбно — совсем как тот Ник Берг, который в одиночку приехал в Ирак два месяца назад с необъятными планами: бизнес по ремонту коммуникационного оборудования. Заркави похитил его, потому что искал американца — любого американца. В Берге он нашел истинный американский архетип: молодой мужчина, фонтанирующий амбициями и великими планами, склонный доверять другим и обладающий непоколебимой верой в свою способность преуспеть (в незнакомой ему стране и культуре) благодаря лишь упорству и логической силе идей. До того как несостоявшийся предприниматель из филадельфийского пригорода угодил на главную роль в гротескном публичном видеовыступлении Заркави, он совершил путешествие — невероятное, как и многие другие истории той войны.
Берг явился в Ирак сам по себе; почти все его знакомые были против этой поездки. Но пока другие видели только опасность, Берг в начале 2004 года увидел в полуразрушенном Ираке возможность реализовать две свои самые насущные потребности: рывком запустить свой трудно развивающийся бизнес и стать частью чего-то благородного и важного, а конкретно — перестройки страны, которая долгие десятилетия была погружена во тьму диктатуры. Два года назад Берг уже пытался сделать нечто подобное в Африке — он искал возможностей для бизнеса в Кении, не забывая и о благотворительности. В последний день пребывания в Кении он торжественно раздал все содержимое своих чемоданов и вернулся домой, имея при себе из одежды только то, что на нем было. Теперь Берг собирался перенаправить свою энергию и ресурсы в страну, “освобождение” которой искренне поддерживал, надеясь открыть мир новых возможностей для Ирака — и для себя самого. “По всему видно — здесь можно прибыльно поработать, — писал Берг по электронной почте друзьям в январе 2004 года, когда ездил в Ирак в первый раз, на разведку. — Хотя тут и опасно”.
Причины, по которым Берг отправился в Ирак, приводили в недоумение официальных лиц США, Ирака и буквально всех — за исключением тех, кто знал его лично. Сам называвший себя фантазером и искателем приключений, Берг славился тем, что не питал особого почтения к формальностям. Он рос среди домов в полтора этажа и дорогих торговых центров Уэст-Честера — слегка эксцентричный мальчишка из тех, кто выращивает колонию дрожжевых грибков забавы ради и таскает с собой карманный ящичек с инструментами, запасом проводов и клейкой ленты. Берг развлекал друзей бесконечными изобретениями, которые воплощал в жизнь своими руками: от электрического “детектора лжи” до тревожного устройства на батарейках, начинавшего кричать “Вон отсюда!”, когда кто-нибудь незваный проникал в его комнату в летнем лагере. Одноклассники Берга из средней школы помнили башковитого проказника с пронзительными голубыми глазами и необычной прической — волосы острижены очень коротко, за исключением темно-блондинистого хохолка надо лбом. Он играл на сузафоне в оркестре марширующих музыкантов, участвовал в ярмарках инноваций, читал невнятные философские тексты и испытывал свои физические возможности, проезжая на велосипеде по сотне с лишним миль. Даже дома Берг всех удивлял: религиозный консерватор, энергичный капиталист и бесцеремонный сторонник военного вмешательства в семье секуляризованных евреев, чьи либеральные политические взгляды граничили с пацифизмом.
“Он шел туда, куда не ходил никто, — говорил о Берге Питер Лу, его друг детства. — Если где-то была тропинка, можно было поспорить, что Берг по ней не пойдет”.
Бергу был гарантирован хороший колледж, но он бросил Корнелльский университет незадолго до получения диплома. Он продрейфовал через несколько учебных заведений и работ, так и не получил степени, зато приобрел опыт в качестве волонтера-спасателя в Африке, а также опыт в обслуживании радиобашен, открыв при этом, что обладает и талантом, и железными нервами, чтобы зарабатывать таким образом на жизнь: устанавливать передающее оборудование, свисая с верхушки металлического шпиля шестисотфутовой высоты. Постепенно у Берга начало формироваться представление о бизнесе, где пригодилась бы его квалификация электрика. В двадцать четыре года при поддержке семьи он основал компанию по обслуживанию высотных зданий “Прометей”, назначив себя президентом. Бизнес-план предполагал помощь развивающимся странам в строительстве радиобашен из керамического камня, на манер конструктора “Лего”, с использованием дешевых местных материалов. Берг сам придумал эту технологию. Идея была нетривиальная и невероятно амбициозная, что отлично ему подходило.
Теперь Бергу требовался рынок, и Ирак с его разрушенной инфраструктурой и фонтанами контрактных американских долларов казался идеальным местом.
“В эту работу вовлечено множество участников, все они заключают договоры субподряда с людьми, из которых никто не равен нам как специалист, — писал он домой в другом электронном письме. — Здесь и не слышали о настоящих профессионалах — думаю, это даст нам преимущество, но придется прорываться через стадию “у меня есть один приятель”. Надеюсь, хороший бизнес-менеджер двинет дело вперед”.
Первый, ознакомительный визит в Ирак воодушевил молодого предпринимателя, и в марте 2004 года Берг вернулся, чтобы заполучить своих первых настоящих клиентов. В одиночку он колесил по всей стране, высматривал телекоммуникационные башни и предлагал починить их, если они оказывались повреждены или сломаны. Он взбирался на непрочные стальные мачты, прикидывал списки потенциальных покупателей и писал еще более бодрые письма друзьям, оставшимся дома. Дело продвигалось медленно, но энтузиазм Берга не иссякал до того самого дня, когда полиция Ирака заметила в пригороде Мосула странно одетого иностранца, который шатался вокруг радиобашни.
