Было без пяти пять вечера по багдадскому времени. Взгляды всех находившихся в оперативном центре были прикованы к зернистому изображению домика под пальмами. Аналитики ЦРУ и военные операторы, собравшиеся в помещении, ждали этого момента почти три года. Неужели он и правда настал?
Маккристал задумчиво изучал изображения, пока один из его заместителей прокручивал кадры, на которых белый пикап въезжал на дорожку. “Я не могу поклясться, что это Заркави, — сказал один из заместителей Маккристала, как вспоминал впоследствии генерал. — Но человек, которого мы там убьем, в любом случае окажется рангом гораздо выше всех наших предыдущих мишеней”.
Военные неотрывно смотрели на экран. Из дома появилась крепко сбитая фигура.
“Мы увидели, как парень, одетый в черное с головы до ног, выходит навстречу [Рахману] и уводит его в дом, — вспоминал Маккристал. — И увидели, как тот же парень в черном снова выходит. Он прошел всю подъездную дорожку до шоссе и вернулся”.
Маккристал видел уже десятки изображений человека, которого преследовал с 2003 года. Сходство того человека с человеком в черном было бесспорным.
“Ого, да это же Заркави”, — сказал он заместителю — и в ответ услышал: “Верно. Мы так и думаем”.
Бойцы “Дельты” ждали в Багдаде, в сорока милях от домика, и вот пришел приказ вылетать. У одного из вертолетов возникли проблемы с двигателем, и все оцепенели. Потянулись мучительные минуты. Что, если Заркави сумеет пробраться через пальмовую рощу и сбежать? Представится ли американцам еще подобная возможность?
В это время два американских F-16 совершали рутинный патрульный полет над Центральным Ираком, в соответствии с политикой круглосуточного наблюдения, на случай если войскам США понадобится немедленная поддержка с воздуха. Один из самолетов отправился на заправку и временно прервал дежурство, но второй перенаправили в сторону Бакубы. Авиадиспетчер передал координаты, и вскоре истребитель уже с ревом несся к крошечному Хибибу, до которого оставалось меньше пяти минут.
Маккристал надеялся, что в конце дня Заркави окажется у него в руках. Генерал вспоминал потом, что, пока тянулись минуты, он думал: “Арестовать бы этого парня!” Увы, никто не мог сказать с уверенностью, что человек на видео — это Заркави. Маккристал оценивал вероятность того, что в домике окажется иорданский террорист, примерно на 80–90 процентов.
Заместитель прервал его размышления. “Вряд ли мы можем ждать, — сказал он. — Распорядимся о бомбардировке?”
Генерал дал добро.
Около шести часов вечера на рацию F-16 поступила команда сбросить бомбу.
Бомбардировщик пронесся над домом, но, к изумлению тех, кто смотрел на экраны в Баладе, здание не взорвалось. Пилот сделал второй заход, на этот раз сбросив GBU-12 Paveway, пятисотфунтовую управляемую бомбу. В центре монитора F-16 сверкнула вспышка, за которой последовали три хвоста дыма и пыли, один стрельнул в небо, другие — в пальмы. Примерно через сотню секунд вторая бомба ударила в то же место.
Когда дым наконец рассеялся, двухэтажного дома с навесом для машин уже не было.
Еще через двадцать минут прибыл вертолет с “Дельтой”. Коммандос пробежали подъездную дорожку пешком — как раз чтобы увидеть, как иракская полиция грузит носилки в скорую, а рядом громоздится груда обломков бывшего убежища Заркави.
При виде тяжеловооруженного американского спецназа иракцы отступили, и вскоре бойцы уже всматривались в окровавленное лицо человека на носилках. Жидкая бородка, черная запыленная одежда, на левой щеке кровоточит глубокая рана. Если бы бойцы присмотрелись получше, то заметили бы странный шрам на правой руке раненого — последствие давней попытки свести татуировку.
Тяжелораненый, но живой, Заркави открыл глаза, чтобы увидеть лица американцев, стоящих вокруг и глядящих на него сверху вниз. Ошеломленный, он что-то неразборчиво пробормотал и сделал попытку скатиться с носилок и отползти. Его удержали руки американцев, причем на некоторых руках были татуировки.
Через несколько лет кое-кто из бойцов, присутствовавших тогда в Хибибе, заявит, что коммандос нанесли удар, оборвавший жизнь Заркави, когда тот лежал на носилках. Вскрытие не обнаружило доказательств, заключив, что Заркави в любом случае оставалось жить считанные минуты: его легкие и другие внутренние органы были разорваны взрывной волной от сброшенной бомбы. Врач на месте отмечал, что сонная артерия уже отказала из-за внутреннего кровотечения; кровь сочилась из носа и ушей Заркави, пока тот, хрипя, делал последние вдохи.
Одно кажется несомненным: Заркави оставался в сознании достаточно долго, чтобы взглянуть американцам в глаза.
Достоверно и то, что он умер в 19.04 по иракскому времени, когда под лучами заходящего солнца бросала длинные тени пальмовая роща, служившая приютом ему и его истерзанной мечте о возрождении исламского государства.
Первая и единственная встреча генерал-майора Стэнли Маккристала с Заркави состоялась тем же вечером в импровизированном морге центра осмотра задержанных на авиабазе в Баладе. Тело Заркави положили на стол, чтобы специалисты могли провести тесты ДНК и подтвердить личность иорданца.
Вечером Маккристал приказал провести серию рейдов по всей стране в попытке предотвратить возможные карательные меры со стороны последователей Заркави из АКИ*. Он еще находился в оперативном центре, когда один из его людей доложил, что привезли тело Заркави.
Маккристал подошел к отделению для задержанных, где обнаружил тело лежащим на плащ-палатке. Один из бойцов “Дельты”, десантник, хорошо знакомый Маккристалу, нес караул. Струйка крови высыхала под раной на левой щеке Заркави, но в остальном тело не выглядело серьезно пострадавшим. Несколько секунд Маккристал изучал лицо террориста.
— Выглядит в точности как Заркави, — сказал он, — как с плаката сошел. — Генерал повернулся к десантнику: — Что думаете?
— Это он, — сказал тот.
О смерти Заркави не объявляли официально до следующего дня, но за новость уже пили в Вашингтоне, от Белого дома до Пентагона и зеленого кампуса ЦРУ вдоль Потомака.
Буш поначалу реагировал сдержанно. Всего за несколько минут до того, как новость прибыла из Багдада, президент встречался в Белом доме с конгрессменами — представителями обеих политических партий. Представитель республиканцев от Иллинойса Рэй Лахуд, убежденный сторонник войны в Ираке, выступил с непрошеным советом. “Избавиться от Заркави просто необходимо”, — заявил он.
Буш тихо хмыкнул, и Стини Хойер, демократ из Мэриленда, наклонился к нему, чтобы отпустить шутку в адрес Лахуда. “Как мы сами не догадались?” — прошептал он.
Первый рапорт о возможной гибели Заркави поступил через несколько минут после этого, в 15.45 по летнему восточному времени, но подтверждения ждали еще целых пять часов. Сотрудники национальной безопасности пришли в восторг, но Буш лишь с трудом выдавил улыбку. “Я больше не знаю, как реагировать на хорошие новости”, — сказал он.
