“Они считали проблемой Асада, а группы вроде “Ан-Нусры”* — решением этой проблемы, — говорил старший офицер ближневосточной разведки, тесно работавший с обеими странами по вопросам координации политики в отношении Сирии. — Вот почему они считали нормальным, что деньги и оружие идут “Ан-Нусре”*. Члены этой группы отличные бойцы и тоже сунниты, и если они победят, новое правительство будет им под стать”.
Катар, наблюдавший за конфликтом с расстояния в тысячу сто миль, мог позволить себе риск. А вот для короля Иордании Абдаллы II люди с черными флагами, винтовками и взрывчаткой, купленными на деньги Залива, были неуютно близко — настолько, что иорданские пограничники со своих наблюдательных вышек видели иногда бои на сирийской территории.
Летом 2012 года исламисты подобрались еще ближе. Иорданская разведка начала принимать донесения о боевиках, проникших на территорию страны с оружием; очевидно, эти люди намеревались распространить революцию и на Хашимитское Королевство. Мухабарат неделями наблюдал, как группы инфильтрантов устраивали явочные квартиры и склады. Террористы собирались привести в исполнение дерзкий план: поразить несколько целей по всему Амману.
Когда заговорщики уже готовились начать, Мухабарат нанес удар. В ходе нескольких рейдов были арестованы одиннадцать подозреваемых, захвачены пулеметы, минометы, автомобили с взрывчаткой и бомбы, тайком доставленные в Иорданию. В ходе допросов вырисовались очертания плана: почти одновременно произвести атаки на гражданские и правительственные объекты, от посольства США до роскошного торгового комплекса в центре Аммана. Если бы план удался, погибли бы десятки, если не сотни человек.
Едва сотрудники Мухабарата разобрались с заговором, возникли проблемы на границе. Пограничный патруль накрыл разношерстную группу вооруженных исламистов, когда те пытались уйти в Сирию; нарушители открыли стрельбу. Завязалась перестрелка, в ходе которой погибли четыре боевика. Был убит и один иорданский солдат — первая потеря за год сирийской гражданской войны.
Король пришел в ярость. Он несколько месяцев предупреждал всех — американцев, европейцев, арабских союзников, даже самого Асада — о последствиях полномасштабной гражданской войны, разразившейся в Сирии. Искры межрелигиозного и межэтнического конфликта неминуемо должны были перелететь через сирийскую границу. Это уже произошло в Ираке, и теперь на очереди была Иордания. “Это не абстракция, это реальность. Это по соседству, — говорил король своим помощникам. — Если война будет продолжаться, она постучится и в нашу дверь”.
Весь конец 2011-го и весь 2012 год монарх трудился не покладая рук, чтобы возвести брандмауэры, которые не дали бы конфликту распространиться. Сирийские беженцы тысячами устремились через границы — один только лагерь Заатари вмещал в середине 2012-го 30 тысяч человек, а в следующем году раздулся до 156 тысяч, став четвертой по величине метрополией Иордании. Абдалла уделял особое внимание безопасности и устроил центры приема беженцев в местах пересечения границы, чтобы должным образом контролировать поток, притекающий в новые палаточные городки вдоль пограничной полосы. Он созывал совещания, приглашая американских, британских и арабских военных, чтобы выработать детальный план действий в чрезвычайной обстановке на случай возможных кризисных ситуаций, от химической атаки со стороны Сирии до вторжения асадовских военных самолетов в воздушное пространство соседей. Он работал с американскими и британскими военными над формированием отрядов быстрого реагирования, которые в случае внезапного краха центральной власти смогли бы срочно обезопасить асадовские склады ядовитого газа.
Западные правительства выражали желание принять участие в составлении планов, однако выделять средства не спешили. Ручеек гуманитарной помощи тек еле-еле, Абдалла изворачивался как мог, чтобы накормить и одеть толпы беженцев на иорданской границе. Начались постоянно пробуксовывавшие переговоры об организации в Иордании секретного тренировочного лагеря для нерелигиозных повстанцев, ядра будущего “Южного фронта”, который смог бы двинуться на Дамаск, пока армия Асада барахтается на севере и востоке страны. Абдалла согласился, несмотря на страх оказаться между огней враждующих сирийских армий. Тренировки начались в 2013 году, аналогичная программа выполнялась при поддержке ЦРУ на юге Турции. Однако, дав отмашку на начало тренировок, Белый дом ввел жесткие ограничения как на масштаб учебной операции, так и на виды вооружения и боеприпасов, которыми разрешено снабжать бойцов. Бойцам, которых поддерживало ЦРУ, платили 100–150 долларов в месяц — меньше половины того, что предлагали исламисты. Снабжение боеприпасами было настолько скудное, что один командир жаловался, что на каждого солдата приходится около шестнадцати пуль в месяц. Многие новички уходили в другие части, забирая с собой оружие. “Мы думали, что быть с американцами значит быть с большими ружьями, — говорил один из командиров, которого снабжало ЦРУ. — Мы ошиблись и проиграли”.
Но самые сложные переговоры шли с другими арабскими лидерами. Иордания, которой отчаянно не хватало нефти и газа, отягощавших казну ее соседей, обращалась к богатым государствам Залива за помощью во времена экономического кризиса. Но помощи назначили цену: некоторые шейхи Залива ожидали, что Иордания послужит перевалочным пунктом для денег и оружия, отправляемых сирийским боевикам — подопечным шейхов.
Абдалла не верил своим ушам. Ему хотелось спросить: как можно поставлять оружие джихадистам, которые вознамерились создать теократию образца седьмого века в самом сердце Ближнего Востока?
— Когда прекратятся эти революции? — спросил он как-то в приватной беседе одного из своих партнеров с Залива.
— Я надеюсь, что революции на Ближнем Востоке продолжатся, — ответил ему человек, публично разделяющий религиозные взгляды исламистов. — Я заплатил за поддержку этих групп, и они задолжали мне лояльность.
— Так нельзя! — Абдалла потерял самообладание. — Ты опустился в основание пищевой цепочки. В конце концов они придут и за тобой.
Поток денег и оружия шел в Сирию непрерывно. Беседуя частным образом со своими помощниками, Абдалла понимал, какими путями может развиваться эта история. Одна возможность — что Асад при поддержке Ирана и России одержит победу благодаря грубой силе — теперь казалась неправдоподобной. Альтернативный ход событий предусматривал, что “психи” — исламисты-радикалы — возьмут контроль над Дамаском, хотя такая перспектива тоже представлялась отдаленной. Третья вероятность, если региону очень, очень повезет, заключалась в урегулировании ситуации путем переговоров, после которых Асад передаст власть объединенному правительству Сирии — правительству, которое будет наблюдать за выборами и не станет трогать институты, обеспечивающие порядок и безопасность сирийским гражданам.
Оставался еще, однако, четвертый возможный исход: продолжительное насилие без какой-либо понятной развязки. По этому сценарию стране, известной как Сирия, предстояло рассыпаться и превратиться в водоворот, который постепенно затянет в себя другие страны, дестабилизируя регион на десятилетия вперед. Абдалла в разговорах с помощниками представлял себе Сирию разделенной на зоны, контролируемые суннитами, алавитами и курдами, причем каждую сторону будут поддерживать и снабжать единомышленники из-за границы. В реальности контуры будущего раздела Сирии уже вырисовывались — режим цеплялся за оборонительные рубежи вокруг столицы и городов побережья, оставляя засушливые внутриматериковые территории исламистам. “Ситуация превращалась в тупиковую у нас на глазах”, — говорил один из помощников короля.
