Шайлина, успевшая за время пути уснуть под боком своей няньки в обнимку с Даром, слабо шевельнулась и капризно сморщила носик. Паланкин ещё раз качнулся, накренился уже в другую сторону, и Низкан почувствовал толчок от соприкосновения с землёй. Снаружи раздались голоса: басовитые и грубые - троллей и более мягкие и вкрадчивые - нагов. И те, и те общались по-наагатински, что вызвало у Низкана уже привычную досаду.
Осторожно, чтобы не разбудить, подняв Шайлину вместе с Даром на руки, Низкан встал и, отодвинув полог локтем, нащупал ногой ступеньку. Кто-то придержал занавесь, а кто-то даже хотел придержать и самого Низкана, но быстро отдёрнул руку. Бывший вольный даже не успел раздражённо нахмуриться.
Двери большого дома распахнулись, и наружу выполз уже знакомый наг с туманными очертаниями большого зверя. За ним весьма поспешно вышла женщина.
- Добро пожаловать, Низкан, - вежливо поприветствовал мужчину Шашеолошу.
- Хорошего вечера, - позволил себе ответную вежливость бывший вольный.
Этот наг ему нравился. Четыре дня назад состоялось их повторное знакомство, во время которого наагашейд представил их друг другу ещё раз. Наагасах Шашеолошу был третьим сыном повелителя и являлся главой Затуманенных - соглядатаев. Но для главы такого серьёзного поста он показался Низкану чересчур мягким. Безукоризненно вежливый, ненавязчивый; и бывшему вольному очень понравилось, что наагасах не задавал неудобных вопросов.
- Мой отец уже сменил гнев на милость? - с улыбкой спросил Шаш.
Наагашейд изволил сильно гневаться, когда узнал, что Риалаш вместе со своей женой сбежал к какому-то деду и велел передать отцу, что вернётся не раньше, чем через две недели. Тому это не очень понравилось, но Низкану почему-то казалось, что злился наагашейд больше для видимости, а на самом деле в глубине души ехидно посмеивался и готовил месть своевольному сыну.
- Не уверен, что он злится на самом деле, - рискнул высказать собственное предположение бывший вольный.
Шаш усмехнулся и чуть-чуть приподнял брови, отдавая должное наблюдательности Низкана.
- Да вы не стойте, - в беседу вмешалась Лаодония. - Проходите, я покажу, где можно положить Шайлину.
Низкан не очень охотно проследовал за женщиной.
Укладывая девочку на постель, бывший вольный всё же умудрился её разбудить, и Шайлина начала плакать. Низкан, не понимая, что ребёнок просто выражает своё недовольство от пробуждения, перепугался и замер, не зная, что делать. Разбуженный Дар, раздражённо рыкнув, соскочил с постели и пошёл гулять по комнате.
Слава богам, что на помощь пришла наагасахиа Лаодония. Женщина, оттеснив Низкана в сторону, подхватила капризничающую малышку на руки и закружила вместе с ней по комнате, напевая что-то весёлое. Услышал через несколько минут детский смех, Низкан почувствовал себя посрамлённым.
- Может быть, разделите с нами праздничную трапезу? - предложил Шаш.
Плечи Низкана вздрогнули: он не ожидал, что мужчина окажется за его спиной. Предложение совсем его не воодушевило. Не хотелось ничего праздновать. В последнее время, с тех пор как узнал правду о собственном происхождении, Низкан ощущал ребяческое стремление отвергать всё, связанное с нагами, словно пытаясь оспорить свою причастность к расе в целом. Но отказать наагасаху почему-то было неловко и даже слегка стыдно. Всё-таки Низкан чувствовал к нему лёгкую благодарность за то, что тот согласился принять его и помочь избежать знакомства со всей семьёй.
- Я посижу немного, - согласился Низкан.
- Лаа, - Шаш обратился к жене, - мы с Низканом будем на террасе. Ты присоединишься к нам?
- Может быть, - весело ответила Лаодония, щекоча хохочущую малышку.
- Мы будем тебя ждать, - пообещал ей муж.
Низкан немного потоптался на месте, но потом покинул комнату и направился следом за тихо шуршащим нагом.
За очередной распахнутой дверью оказался свежий воздух. Низкан остановился рядом с наагасахом и прислушался.
Ветер доносил тихий переливчатый струнный звук. Он звучал так завораживающе, что Низкан против воли заслушался. Музыка смешивалась с шелестом деревьев и кустов и лёгким трепетом огня в фонаре, висевшем прямо над головой бывшего вольного. Город за стенами поместья расцвечивало множество огней, толпы золотистых фигур тянулись по его улицам нескончаемой рекой. Низкан неожиданно подумал, что это очень красиво.
- Ты что-то видишь?
Бывший вольный вздрогнул и повернул голову. Наагасах Шашеолошу стоял рядом с ним, заложив руки за спину. Голова его тоже была повёрнута в сторону города, но он наверняка не видел того, что видел он, Низкан.
- Да, - бывший вольный решился ответить. Помолчав, он даже добавил: - Там очень много огней и людей... нагов и... других. Они текут как река. Это... на это интересно смотреть, - он не рискнул признаться, что считает открывшийся вид красивым.
- Ты хочешь туда? - Шаш повернул голову в его сторону.
Низкан отрицательно качнул головой.
- Смотреть на толпу приятнее, чем быть в ней, - произнёс наагасах.
Низкан был согласен с ним.
- Ты видишь всё очень по-особому. Тебе никогда не хотелось запечатлеть увиденное на картине?
- Я не вижу то, что рисую, - спокойно ответил Низкан.
Вспомнились первые годы бродяжничества. В то время дар поддавался ему неохотно и проявлялся чаще всего без его желания. Низкана пугали эти золотистые видения, в линиях которых он не видел ничего осмысленного. Через несколько дней после потери зрения, скитаясь по незнакомому городу, он забрёл в богатые кварталы и оказался на площади. Устав, он опустился на мостовую, но в следующее мгновение едва не подскочил: перед его взором предстало чудо - сверкающее золотым великолепием дерево. Ветки его дрожали, горели золотом и, казалось, стекали на землю. А в воздухе витали сотни искорок.
Уже потом Низкан попытался нарисовать это чудо, чтобы объяснить мальчишкам, в шайке которых состоял, что именно видел. Но обнаружил, что больше не может ни рисовать, ни читать, ни писать.
Это видение осталось с ним на долгие годы. Название дерева Низкан узнал, уже будучи вольным, но оно мало что ему объяснило. В своей зрячей жизни ему ни разу не доводилось видеть фонтан.
- Это было бестактно с моей стороны, извини, - чуть огорчённо прошептал наагасах.
Низкан почувствовал недоумение. О каком ещё бестакте говорит этот наг? И почему нужно извиняться?
- Присаживайся, - Шашеолошу приглашающе махнул рукой, и Низкан заметил уже знакомые очертания трапезного столика и россыпи подушек.
Немного замешкавшись, бывший вольный прислушался к происходящему в доме. Судя по радостным воплям Шайлины, её никто не обижал и причин бросаться ей на выручку не было. Он, хоть и неохотно, всё же присел и даже взял в руки чашу с горячим травяным отваром.
